Мы улетали из Москвы и Петербурга,
Чтобы увидеть рю де Бург и Монпарнас,
Благодаря за все судьбу и Демиурга,
Окно в Европу приоткрывшего для нас.
Мы пели песни в атмосфере театральной
На площадях Мадрида, Рима и Бордо,
На тихих улочках Швейцарии нейтральной,
И в страшном грохоте парижского метро.
Мы улетали за свободой и деньгами,
Мы рвали струны балалаек и гитар
Под небом стран, давно оставленных богами,
Где оказался горьким сладкий дым сигар.
Судьба капризная играла с нами в прятки,
Звучала музыка и била жизнь ключом.
Мы улетали из России без оглядки
И возвращались, не жалея ни о чем.
ШАРМАНЩИК
Мне шарманщик слепой песню пел,
Я дослушать ее не успел.
Он в Люцерне стоял на мосту,
На своем неизменном посту.
И бросали монеты ему,
Но за что, – до сих пор не пойму!
Он смотрел как-то странно вперёд,
И в ладоши не хлопал народ.
И двоился в воде силуэт
Дивных гор, – ты воспой их, поэт!
И шарманщик с шарманкой в руке
Отражался в зеркальной реке.
Я слыхал эту песню в Монтрё,
В Ивердоне, в лозанском метро,
Но не смог я слова разобрать –
Нам слепых никогда не понять.
Как легко им, шарманщикам, петь.
Надо только шарманку иметь,
Надо место занять на мосту,
На своём живописном посту.
И смотреть, и смотреть в пустоту,
И не видеть вокруг красоту
Этих дивных и сказочных гор,
Отражённых на глади озёр.
Мне шарманщик слепой песню пел,
Я дослушать ее не успел.
Как всегда я спешил на вокзал,
А шарманщик играл и играл…
* * *
Виноградная лоза,
Целомудренная Анна,
Узнаю твои глаза,
Изумрудная Лозанна.
Безрассудная жена,
Легкомысленная Ева,
Красотой окружена
Беззаботная Женева.
И в букетах свежих роз
Утопает наш отель,
Спит вдали от бурь и гроз
Тихий город Невшатель.
РОНА
Сегодня так много мелодий и солнца,
Весь воздух пропитан их смесью хмельной,
И город, сияя улыбкой японца,
С холмов наблюдает за синей волной.
Под сенью дубравы, под девственной кроной,
С гитарой на сонной женевской траве,
Лежу и любуюсь красавицей Роной,
Слегка отражаясь в ее синеве.
Гнездятся в ветвях соловьиные орды,
Поют о любви, и хоть мне не с руки,
Но я на лету подбираю аккорды
К мелодиям звонким счастливой реки!
АМЕРИКАНСКИЕ КАНИКУЛЫ
Мой друг сбежал на две недели
В Нью-Йорк от самого себя.
Неделю пролежал в отеле,
Шнур телефонный теребя.
Звонил в Москву друзьям, подругам,
С тоской поглядывал в окно.
Так смотрят за Полярным Кругом
Медведи на морское дно.
И, чтоб порвать со скукой разом,
Решил пойти в интимный бар.
Там девушки крутили тазом
Сквозь полумрак и дым сигар.
Но скоро выяснил, что сложно
Не только от себя уйти,
Но и от девы чернокожей,
Стоящей на его пути.
Пытался скрыться на Майями
От мыслей и неверных чувств,
Всю ночь кутил в какой-то яме
В тени сомнительных искусств.
Зачем-то полетел в Чикаго,
А угодил на берега
Гавайского архипелага,
Где жизнь легка и дорога.
Инструктор, акваланг, дельфины,
Причудливый подводный мир,
И водки полные графины –
Непрекращающийся пир!
Затем на континент вернулся,
В Лос-Анджелес, почти родной,
В знакомом номере проснулся,
И… нету мысли ни одной!
Но по дороге в Сан-Диего
Опять застигнут был врасплох
Неодолимым Alter Ego,
Молящим: «Да воскреснет Бог!»
ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ОСЕТИИ
Купаясь в белой пене облаков,
Среди вершин, овеянных ветрами,
Я всматриваюсь в глубину веков,
Любуясь полусонными горами.
Над башнями исчезнувших родов
Восходит солнце, затаив дыханье,
И в тишине развалин городов
Нашло приют нездешнее сиянье.
А в небе ослепленные орлы
Танцуют вальс, исполненный покоя,
И хочется, сорвавшись со скалы,
Подняться в это небо голубое,
Руками, словно крыльями, взмахнув,
Вдруг полететь над горною страною
И, полной грудью медленно вдохнув,
Запеть стальной натянутой струною!
Чтобы в прохладной пене облаков,
Среди вершин, украшенных снегами,
Забилось сердце спящих ледников
Над скошенными поутру лугами!
* * *
Сладкий запах цветущей акации
Над границей швейцарской стоит.
Песни первой волны эмиграции
Мне ещё написать предстоит.
За окном незнакомая станция.
Облака. Привокзальная тишь.
Где-то здесь начинается Франция,
На пути из Лозанны в Париж.
Я увижу Поля Елисейские,
Монпарнас и, конечно, Пасси*,
Но смогу ли забыть степи ейские? –
Боже милостивый, упаси!
Я хочу лишь сменить декорации
И скорей возвратиться домой
К гроздьям белой душистой акации,
Тем, что снились мне долгой зимой.
