К 15-ЛЕТИЮ НАЦИОНАЛЬНОГО ОРКЕСТРА СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ
ИМ. КИМА СУАНОВА
Пятнадцать лет не такой уж и большой срок для юбилея. Но когда перемотаешь их назад и вернешься в 1993-й год – год странный и судьбоносный, наполненный острейшими событиями, – в пересчете на спокойные времена тянувший лет на десять, то воспринимаешь эти пятнадцать целой эпохой, в которой рождение и становление Национального эстрадного оркестра Северной Осетии-Алании стало событием значительным и ярким.
1-го апреля 1993-го года группе музыкантов предложили прийти в министерство культуры и написать заявление о приеме на работу в только что созданный оркестр. Многие восприняли это как розыгрыш, но именно первоапрельской шуткой и появилось на свет детище двух разных и непохожих, но талантливых людей – Кима Суанова и Николая Кабоева.
За каждым именем своя судьба и свой путь, которые однажды пересеклись и переплелись. В деле создания оркестра они помогали друг другу и дополняли друг друга. Певец, давно переросший рамки просто вокального таланта, и композитор, который не хотел пассивно ждать, когда кто-нибудь снизойдет до исполнения его произведений. Он хотел быть творцом не только в написании музыкальных сочинений, но и в их исполнении. Возможно, потому, что в молодые годы Николай Кабоев много играл в различных группах, предпочитая рок другим музыкальным направлениям.
В 1972-ом он поступает в Ростовскую консерваторию на фортепианное отделение. И здесь рок вытесняется джазом, которым его заражает известный джазовый музыкант Ким Назаретов, ставший для Кабоева учителем, а потом и другом. Слушая оркестр Кима Назаретова, он впервые почувствовал острое желание создать такой же оркестр у себя на родине, в Осетии.
В 1979-ом Николай Кабоев возвращается домой и начинает работать в училище искусств. Для себя он поставил задачу создать за пятнадцать лет эстрадный оркестр. В этом же году он предлагает создать факультатив по джазу и эстраде и тут же, заручившись поддержкой Фатимы Борисовны Каргиевой, собирает оркестр из студентов и педагогов, который в декабре дает свой первый сорокаминутный концерт. Уже в этом оркестре появились свои имена – Алихан Туккаев, Олег Диамбеков, Марк Дымков.
В 1981-ом году открывается эстрадное отделение – как эксперимент, как проверка на зрелость. Через четыре года его первый выпуск, председатель государственной комиссии – Ким Назаретов. Именно он настоял, чтобы наборы на эстрадное отделение стали ежегодными. Выпускники эстрадного отделения и стали основой будущего профессионального оркестра.
В 1984-ом году Николай Кабоев записывает на фирме «Мелодия» свой первый диск. На нем три песни в исполнении Тамары Фидаровой и инструментальная джаз-роковая пьеса.
Многим современным «звездам» от эстрады и не снилась та настоящая популярность и искренняя народная любовь, которые были у, возможно, лучшего эстрадного и народного певца Осетии Кима Суанова.
Он родился в Алагире, но детство его прошло в Назрани, тогда Коста-Хетагуровский район, куда секретарем райкома послали работать отца – Семена Борисовича Суанова. Мама прекрасно играла на гармошке и хорошо пела. Трех сыновей родила она – Феликса, Кима и Казбека – и у каждого из них очень рано проявились хорошие вокальные данные. Феликс ушел из жизни слишком рано, но знавшие и слышавшие его говорят, что из него получился бы большой певец. Казбек стал одним из самых любимых артистов Осетинского драматического театра, но, кажется, не было ни одного спектакля в его репертуаре, в котором бы он не пел.
Окончив школу, Ким приехал поступать в училище искусств. На прослушивании на него обратил внимание Степан Николаевич Битиев, тогда министр культуры Осетии. Он предложил ошеломленному юноше поступать в Саратовскую консерваторию.
Из консерватории Кима призвали в армию. Четыре года прослужил он на Тихоокеанском флоте на подводной лодке. Командир, случайно услышав его голос, тут же направил молодого матроса в ансамбль Тихоокеанского флота «Чайка». Сам адмирал Захаров опекал его, предлагая квартиру, лишь бы он остался в ансамбле. Но Киму нужно было окончить консерваторию, а главное, его непреодолимо тянуло домой, в Осетию. Эта тяга не позволила ему остаться в Саратове или уехать в Москву, куда его приглашали в только что открывшийся камерный театр.
На родине Ким сначала работал в филармонии, потом пел в ВИА «Казбек», «Джигиты ритма», «Поющие электрины». Он не стал оперным певцом, возможно, повлияла служба на подводной лодке, но в песнях он создал целую эпоху, дав новую жизнь старым и спев новые так, что многие из них уже не представлялись в ином исполнении.
Поиск новых форм и возможностей привел Кима Суанова в оркестр народных инструментов Булата Газданова. Уже тогда оркестр этот был Булатовским не по имени, а по сути и духу. Ким давно перестал быть просто певцом. Он сам хотел определять репертуар и исполнительский стиль. А в этом было нечто большее, чем просто исполнение песен. Киму нужен был оркестр как инструмент для реализации своих планов, но инструмент этот был приспособлен для других задач, которые определял не он. Тогда Киму и стало ясно, что ему нужен иной оркестр и, прежде всего, свой.
Он ведь неслучайно сотрудничал с вокально-инструментальными ансамблями: многие написанные тогда и для него песни были эстрадными и никак не звучали в сопровождении народного оркестра. А Ким был профессиональным эстрадным певцом, которому удавались и народные песни, но в ином, современном, звучании. Он спел «Мæ Иры фæсивæд» так, как после него не спел никто. Он создавал ориентиры, на которые потом равнялись другие. И делают это, кстати, и сегодня, спустя тринадцать лет после его ухода.
Многие годы с ним работал и дружил прекрасный музыкант Евгений Воложанин. Ким пел его песни, вдвоем они объездили с концертами всю Осетию, и поэтому, создавая свой оркестр, он не мог не позвать туда Женю.
Оркестр этот был необходим для многих музыкантов, интересы которых вдруг пересеклись и совпали, а потому при всех сложностях рядом с Кимом оказывалось много людей, искренне желавших ему успеха. Ким Суанов и Николай Кабоев не могли пройти мимо друг друга. Они однажды встретились и начали сотрудничать.
На своем пятидесятилетнем юбилее Ким выступал в сопровождении учебного оркестра эстрадного отделения училища искусств. Он предлагал репертуар, а Николай Кабоев писал новые партитуры старых oeqem для маленького оркестра в двенадцать человек, который и станет потом основой уже большого профессионального государственного оркестра. Но понадобилось еще два года упорной работы и авторитет Кима Суанова, прежде чем оркестр стал осязаемой реальностью.
Огромную помощь в процессе подготовки, оформления и согласования массы всевозможных документов оказала тогдашний замминистра культуры Зара Темболатовна Газданова. Из экономического отдела министерства к Киму прикрепили Римму Харитоновну Дауеву. Она так и осталась с оркестром, став его бессменным главным бухгалтером. Эти две женщины проделали ту работу, без которой оркестры уж точно не рождаются.
Планы у Кима были огромные. Он хотел создать полноценный эстрадный оркестр, в котором были бы свои балетная, вокальная и струнная группы, обслуживающий персонал, постановочная часть – всего 98 человек. И это в 92-93-ем годах, когда непонятные реформы в стране, будущего которой не знал никто. Но именно в конце 1992-го года подписывается приказ об образовании Национального эстрадного оркестра Северной Осетии, художественный руководитель – Ким Суанов, главный дирижер – Николай Кабоев. Правда, штат урезали до пятидесяти одного человека, но зато дали зал в Доме Искусств, в котором и состоялась презентация нового оркестра.
Пятнадцать лет на самом деле очень большой временной отрезок. Кто-то ушел, кто-то пришел. Но тогда и сегодня в оркестре были и остаются Евгений Воложанин, Олег Диамбеков, Анатолий Абаев, Георгий Непомнящий, Валерий Сабанов, Алексей Лазаров, Елена Кабоева. Наверное, для них тогда это был самый счастливый период. Рядом был Ким, начиналась работа, о которой многие мечтали, но не могли поверить, что когда-то что-то получится.
Ким сумел организовать работу оркестра так, что каждый чувствовал себя на своем месте необходимым и важным звеном. На репетиции он выкладывался сам и требовал этого от других. Он сумел найти те оттенки взаимоотношений художественного руководителя и главного дирижера, когда главным себя чувствовал тот, чьи функции в этот момент были основными.
За два первых года была создана достаточно мощная материальная база оркестра: техника, инструменты, костюмы, нотный материал. Стационарные концерты сменялись выездными.
Беда пришла оттуда, откуда ее меньше всего ожидали. Нелепая гибель в 1995-ом году Кима Суанова стала страшным ударом по оркестру. Он вмиг осиротел, и все застыли в ожидании, что же будет дальше. Сегодня можно сказать, что альтернативы Николаю Кабоеву, как новому художественному руководителю тогда не было. И это особенно подчеркивало размер утраты. Понимание «штучности» человеческой личности, обремененной талантом, обнажилось очевидной простотой.
Оркестр не сломался и не пропал, потому что он давно уже был делом общим, которое нужно было всем. Николай Кабоев смог убедить руководство, что ему под силу взять управление оркестром полностью на себя. Правда, он не один месяц поездил по разным курсам, прежде чем уверенно вошел в курс дел, которыми не очень интересовался при Киме. Через год, по ходатайству всего коллектива, оркестру было присвоено имя Кима Суанова.
У самых маленьких эпох бывает свой золотой век. Для национального эстрадного оркестра таким веком стали первые четыре года. Да, не стало Кима, но остались Кабоев, Абаев, Олисаев, Диамбеков, Сосиев, Сабанов, Воложанин – множество прекрасных музыкантов со своими надеждами и планами. Они хотели работать, они жаждали работать, потому что были молоды и талантливы. В оркестре была сильнейшая группа ударников. Она одна могла при поддержке бэнда дать концерт, собирая полные залы. Игра на саксофоне соло и дуэтом Олега Диамбекова и Алана Сосиева приводила публику в восторг. Не случайно оба они одними из первых получили звание Заслуженных артистов республики.
Ким не создавал оркестр только под себя и для себя. Он искал и приглашал талантливых певцов. С первого дня в оркестре работает Валерий Сабанов. Он может петь все: эстраду, джаз, романсы. Он обладает вокальным и сценическим профессионализмом, который многие скороспелые звезды, не в силах достичь его, называют недостатком.
В оркестре последние годы своей жизни работал Роберт Каприелян. Красивый, интеллигентный и элегантный, он нес на себе отпечаток настоящей звезды, возможно, потому что многие годы работал в различных частях Союза.
Может, кто-то помнит еще девушку из Моздока, Ларису Егорову. Эффектная внешность, красивый и сильный голос. В ней заложены были масштаб и звездность. Она пела размашисто и ярко, с каким-то вызовом и дерзостью, но не раздражая при этом, а притягивая.
Пятое июня 1997-го года стал черным днем для оркестра. От короткого замыкания в зале на втором этаже Дома искусств начался пожар. Зал сгорел дотла, а вместе с ним все инструменты, все костюмы, все ноты. Целый коллектив вмиг превратился в погорельцев. О быстром восстановлении зала не могло быть и речи – его стены и сегодня хранят копоть того пожара.
Несколько лет оркестр кочевал с места на место, зализывая раны, покупая новые инструменты и заново создавая партитуры, которые, как и рукописи, очень даже и горят. Сначала он перебрался в небольшой класс на эстрадном отделении училища искусств, затем его приютил на какое-то время кинотеатр «Октябрь». Помог Ацамаз Макоев, председатель Союза композиторов, предоставив для репетиций холл дома этого самого Союза.
Наверное, есть какая-то магия в цифрах даты рождения. Родившийся в день смеха и веселья оркестр никак не хотел впадать в уныние. В 1998-ом году на сцене филармонии он отпраздновал свой пятилетний юбилей. У него появились свои первые Заслуженные артисты республики, а Римме Харитоновне Дауевой было присвоено звание «Заслуженного работника культуры РСО-Алания».
Разумеется, у Николая Кабоева всегда было свое представление о том, как и куда должен двигаться оркестр. Но представление это не навязывалось императивом, а главное, большинство оркестрантов думало на едином с их художественным руководителем музыкальном языке – джазовой импровизации, симфоджазе. Не случайно музыкальной визиткой оркестра является «Осетинский эскиз», написанный Кабоевым в джазовом ключе. Оркестр с удовольствием играет американский джаз, но вот зазвучали «Мой Ирыстон» Харебова и «Песенка Цола» Газданова, многолетние осетинские песенные хиты, и ты понимаешь, что перед тобой Национальный эстрадный оркестр Северной Осетии, который умеет и хочет играть многое и разное. Его репертуарная и стилевая гибкость достигаются наличием в оркестре музыкантов высокого уровня с ярко выраженным личностным началом.
С первого дня в оркестре Олег Диамбеков, второй дирижер, композитор, саксофонист. Написанные им произведения стали частью репертуара оркестра, его почерка, его неповторимого лица. Песни Олега поют Валерий Сабанов, Алла Хадикова, Сетрак Налбандян. Каждый из них – имя на осетинской эстраде, и каждый из них вносит в оркестр оттенок своей индивидуальности.
Алла Хадикова несколько лет проработала с Национальным эстрадным оркестром. Она легко и непринужденно стала его частью, и оказалось, что на ее удивительной тембральной окраски голос легко ложатся не только осетинские песни, но и русский романс, лихая казачья и щемящая цыганская песни.
Сетрак Налбандян не принадлежит к числу тех, с кого все начиналось, но представить сегодня оркестр без него просто невозможно. Его армянские песни зажигают, итальянские потрясают, а еще он строгий инспектор и очень добрый человек.
Наверное, нет такого певца в Осетии, который бы не пел песен Евгения Воложанина. Он смог встать в один ряд с лучшими гармонистами Осетии, а умение чувствовать национальный мелодический лад делает его одним из лучших осетинских композиторов-песенников.
Но не только мэтры делали историю все эти годы. В оркестре и раньше была и сегодня есть группа бэк-вокала, в которую входят девушки, студентки эстрадного и вокального отделений училища искусств. В середине 90-х под руководством Елены Кабоевой при оркестре был создан вокальный квартет «Фантазия». Из напетого им репертуара можно было составить отдельную программу. Участие «Фантазии» в концерте не только украшало, но и усиливало его. Квартет часто принимал участие в различных фестивалях и конкурсах. В 1997-ом году на международном фестивале Джаз-Парнас в Санкт-Петербурге он завоевал Гран-при.
Об исключительно сильном составе квартета говорит дальнейшая судьба его участниц. Агунда Кулаева, закончив Академию Галины Вишневской, поет сегодня в «Новой Опере» в Москве. Елена Цаллагова после петербургской консерватории поет в различных оперных театрах Франции. Она лауреат многих международных вокальных конкурсов. Лиза Кабоева закончила ростовскую консерваторию и стала солисткой ростовского муниципального биг-бэнда имени Кима Назаретова.
Оркестр на самом деле стал школой, трамплином для многих молодых музыкантов. Они приходят в него еще студентами эстрадного отделения, которое теснейшими, можно сказать, родовыми узами с ним связано. Елена Моисеевна Кабоева возглавляет это отделение, а Николай Александрович Кабоев под ее началом преподает там же. В оркестре они меняются местами в связке начальник-подчиненный, но условности эти относительные, учитывая, что они муж и жена.
Елена Кабоева приехала в Осетию вслед за мужем в те времена, когда возвращаться на родину после окончания столичных вузов было хорошим тоном, а не подвигом или глупостью, как сегодня. Тонкий музыкант и талантливый педагог, она все эти годы была рядом, помогая и поддерживая, переживая и волнуясь, и не только за Николая Кабоева, но прежде всего за дело, которое сразу стало для них общим. Интеллигентность и внешняя мягкость не мешали ей быть твердой и настойчивой тогда, когда это было необходимо. И все это с позиции заинтересованного профессионала, а не жены художественного руководителя. В оркестре выросла их дочь, Лиза Кабоева. Естественной ее привилегией была любовь родителей, но она сама была талантливой девочкой и, выходя на сцену, получала свои, честно заработанные аплодисменты.
Есть в оркестре еще одна «папина дочка» – Альбина Суанова. В ней все лучшие качества отца – Кима Суанова. Начинала она, как и Лиза, в группе бэк-вокала, параллельно учась в училище искусств в классе самого Анатолия Аркадьевича Брискина. Потом были класс фортепьяно у Анны Брискиной в университете и аспирантура Ростовской консерватории имени Сергея Рахманинова. Альбина относится к тем, кто определяет, нет, не репертуарную политику оркестра, но его дух, его настроение.
В настроении этом суть национального эстрадного оркестра имени Кима Суанова, когда живут не только благодаря, но и вопреки, если нужно. Когда можно создать новую программу из ничего, за ничтожно короткое время, отрепетировав ее на пятачке, а потом сорваться и повезти ее за сотни и сотни километров.
За эти годы оркестр побывал во многих городах юга России. Он обязательный участник джазовых фестивалей в Ростове и Ставрополе. Он стал практически своим в Кисловодске, приезжая туда несколько раз в году.
Он по-своему уникален, хотя бы потому, что подобного оркестра нет ни в одной республике Северного Кавказа.
В 2003-ем году национальный эстрадный оркестр принимал участие в очередном фестивале «Мир Кавказу», проходившем в столице Калмыкии, Элисте. Он буквально покорил зрителей из разных регионов, и часто слышались пожелания увидеть и услышать оркестр у них дома.
Юбилейная благостность вовсе не отменяет проблем. К ним привыкаешь, но не смиряешься с ними. Они вовсе не закаляют, как временные трудности, потому что остаются трудностями постоянными. Вопросы как были, так и остаются. Должен ли у оркестра быть свой зал? Должен ли у него быть свой транспорт? А главное – что он сегодня в культуре Северной Осетии, как и куда ему развиваться?!
Эстрада, она ведь не стоит на месте, меняются стили и песни, появляются новые певцы и певицы. Звезды загораются десятками и начинают обжигать настойчивыми требованиями о признании. Оказаться если не впереди, то хотя бы рядом с процессом – совсем не простая задача. Чьи песни петь, чью музыку играть? – вот в чем вопрос! Оркестр отвечает – свои и свою.
В оркестре появляются молодые певцы, молодые музыканты. Он ведь на самом деле помолодел. Залина Толасова, Фатима Гиголаева, Диана Бестаева – голоса и имена этих певиц уже на слуху. Молодые ребята во всех инструментальных группах оркестра. Многие из них вернулись после учебы в вузах Ростова и Краснодара. Хотя много и тех, кто остался в крупных городах, потому что там уютней и комфортней, и не только в материальном выражении. Молодой человек ведь идет в искусство не столько из-за денег, а, прежде всего, ради него самого, пытаясь добиться чего-то, пока молод и «глуп». Вот и становится оркестр второй ступенькой в разгонной структуре: эстрадное отделение училища искусств, эстрадный оркестр, вуз в Ростове, а далее везде.
Только печальна тут лишь одна сторона. Глядя на тех, кто поет и играет сегодня в Москве и Париже, в Ростове и Петербурге, невольно испытываешь чувство гордости – они начинали в нашем училище, в нашем оркестре, в нашем городе. Здесь их научили, здесь им помогли, и нужно сделать все возможное, чтобы цепочка эта не оборвалась, чтобы, отмечая новые юбилеи, мы прибавляли к ней новые имена.
