К 70-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ
* * *
Ночная тишина…
Мелькнет комета редко…
Кто знает из живых,
увидит ли восход?
Не там ли наша смерть,
где души дальних предков,
Где весь в созвездиях
бездонный небосвод?
Там россыпь звезд,
как древние скрижали,
Там рой умерших душ –
завидуя живым,
В бессмертие маня,
однажды нас ужалит
Горящая их боль
ударом лучевым.
ТАЙНА
Так дни осенние прекрасны
земли и неба кладом красок
и бабьим летом без дождей.
А ветер, слабый и ленивый,
с листвой пошепчется игриво,
сорвет пожухлый лист с ветвей.
Но от чего же ты в печали,
какие ветры укачали
в глазах твоих былой задор?
Я помню, в них хмельное счастье
бурлило даже в дни ненастья,
искрился радостью твой взор.
не знаю, что случилось с сердцем –
я новым чувством загорелся,
когда твой взгляд ожег меня.
Едва ли жаркий луч светила
такую сердцу дал бы силу,
чтоб вспыхнуть пламенем огня.
Ни в страсти трепетном порыве,
ни в легкомыслии игривом
я лишних слов не проронил.
А кто ж ведет о тайне речи?
Усильем сил нечеловечьих
ее в груди я сохранил.
Делился чувствами с луною,
с ветрами в зимах и весною –
не смог их высказать тебе.
От жажды быть с тобою вместе
в унынья дни спасала песня,
привык не плакаться судьбе.
Прошли года, а я все каюсь,
дознаться истины пытаюсь:
в те дни я прав был или нет?
Едва ль ответишь однозначно,
сплетенье судеб – незадача,
где нелегко найти ответ.
Чадрой дождей прикроет осень
багрянец листьев, неба просинь,
поблекнут краски красоты.
А я опять с беспутным ветром
бродить отправлюсь до рассвета
с вопросом жгучим: где же ты?
Лишен теперь я и надежды
случайно встретиться, как прежде,
ведь я в затеях не остер.
И дни летят унылой стаей,
угаснет тайна та святая,
как неподдержанный костер.
* * *
Вчерашний день, наверное, был проще,
И все ж сегодня кажется милей…
В том искренности,
света было больше,
И потому дышалось веселей.
Текущий день поздней вольется в память,
И суть его сполна оценим мы,
Когда в нас жизнь –
остынувшее пламя –
Вдохнет снега последние зимы.
Припомнятся в какие-то мгновенья
Все передряги жизни наизусть,
И свяжут мысли
с чувствами старенья
Печаль души и молодости грусть.
Вчера был день на радости щедрее,
И оттого в нас боль о нем острей.
Мы рано зло
дыханьем обогрели,
Так поздно, жаль,
становимся мудрей.
* * *
Над жизнью смерть
господствует, как кара…
Но шепот звезд
мне в душу проникает,
И Млечный Путь,
быть может, след Икара,
И сердцем я
нежданно постигаю,
Что мысль землян,
как свет и мгла, нетленны,
Сродни их жизнь
бессмертию Вселенной.
ПИСЬМО БЕЗ АДРЕСА
Мы у моря с тобой повстречались,
Пели в дачном саду соловьи.
«Горько! Горько!» – нам чайки кричали,
Легкий бриз нам шептал о любви.
Гул прибоя сердцам нашим вторил,
я впервые блаженство познал.
Море ласки – безбрежное море
Встречный взгляд твоих глаз обещал.
Душ слиянье луна освещала,
Ворожил посеребренный сад.
Мне казалось, на неба скрижали
Чудо счастья вписал звездопад.
Оказалось, что милую шалость
Ты сыграла со мной невзначай:
С губ твоих безучастно сорвалось,
Как полынная горечь: «Прощай!»
Шторм, бывает, нагрянет нежданно,
И смиреет волна на глазах.
Но навечно незримую рану
Лишь любовь оставляет в сердцах.
Пароход уходил от причала,
Из-под киля бурлила вода.
«Горько, горько!» – мне чайки кричали,
Знал – теряю тебя навсегда.
ПАМЯТНЫЙ МАЙ
Звезды высеет ночь,
что росой на заре разгорятся,
Но в ночной тишине
беспокойству в груди не уняться.
Вспомню памятный май –
возвращает в сиротское детство.
Снова сердце щемит,
а куда ж мне от памяти деться?
Словно жизни моей
за страницей листаю страницу,
Словно смотришь в окно,
когда поезд стремительно мчится –
За пейзажем пейзаж
то темнеет в окне, то лучится,
Так родных и друзей
вспоминаешь любимые лица.
Там, бесспорно, светлей,
где весна или знойное лето,
Даже ливень с грозой –
не печаль, а причина восторга.
Если даже земля
серебристой зимой разодета,
Там на свадьбах кричат
непреложно веселое: «Горько!»
Память жизни моей
за страницей страницу листает:
Помнит годы войны…
лишь отца моя память не знает.
Росы высеет ночь,
и с утра в них заря отразится,
Но в ночной тишине
мне из детства лишь мама приснится.
