ГРОЗА
Графитной тучи монолит,
как танкер, двинулся навстречу
другому облаку. Болид
Как будто громыхнул. И речи
Невидимого вдаль окрест
прогрохотали. И зарницы
на небе вычертили крест;
и, как с огромной плащаницы,
на землю мириады струй
ниспали серою стеною; –
так небо влажный поцелуй
все длит с притихшею землею.
СЕВЕРНАЯ ПАСТОРАЛЬ
Как поет варакуша в осиновой роще!
Берега Иртыша желтым светом полны.
В этих дивных краях жизнь богаче и проще,
Ты уедешь здоровым, приехав больным.
По откосам цветет красным светом рябина.
Зацепился за ветки горляночий свист.
Эту даль золотую не скоро покину,
Этот берег, что ныне от солнца лучист.
На опушке лесной земляничной поляны
Омичи с туесами на «Дык» и на «Ну!..»
А иная молодка вдруг пристально глянет,
И невольно торопишь на небо луну.
Тихо стукнет калитка, садовые астры
Колыхнет ветерок. И полночную тишь
Переменно мерцающим звездами растром
Лишь встревожит на темном откосе камыш.
ДЕРЕВО
Как твердый стержень с накипью алмазной,
громаду кроны срезал острый луч.
И профиль клена стал античной маской
в закатном свете, строен и летуч.
И мышц бугристых – корневищ и веток
рельеф – как будто поликлетов торс.
И в прорезях ствола потоки света
круглят коры шероховатый ворс.
ВЗЛЕТ
По серой полосе рулежки,
боками взрагивая, как
воспрявший после долгой лежки,
лихой породистый рысак,
винтом поблескивая тускло,
свой гладкий корпус развернул,
и, как ножовки сталь по суслу,
наддав форсаж, вперед рванул.
ПЕЙЗАЖ
Лимонной дольки половина
в черничном небе. А в углу
каскадов лиственных лавина –
ракиту к озеру пригнул
белесый свет. И мириады
алмазных блесток на волнах.
И, светочам надводным рада,
вся мель русалками полна.
* * *
Запах детства, асфальтовых луж глубина,
над притихшим двором серебристое небо.
Яркой памяти бегство туда, где видна
в палисадниках белых акации небыль.
Смольный дух сигаретный, под аркой двора
целый день олимпийский классический мячик.
И Гарринча дворовый, когда не хворал,
по неделям навешивал кедой подачи.
* * *
Сухона, Северная Двина,
Онега, Мезень и т.д.
потоки ледяные двинут
по талой мартовской воде.
Окаменевшие торосы
подтопят вешние лучи,
и баржа в паутине тросов
осиплым басом закричит,
влекома ловким ледоколом
таранящим метровый фирн,
и, мерзлою волной влекома,
заложит чайка ладный финт.
* * *
…И хрустали, и серебристый
морозный воздух у реки.
И в дереве промерзлом пристань,
и струны мерзлые ракит.
Под лунки изумрудной толщей
сверкает черный диск воды;
и небо в низких тучах морщит
покатый лоб… Но мглу пробил
веселый луч, и заискрилась
на солнце снежная слюда.
И грусть за темным лесом скрылась,
и больше не придет сюда…
У РЕКИ
Не затихает ни минуты
всю ночь упругий влажный плеск.
На сердце тихо почему-то,
и тих ночной широкий плес.
От барки тянет свежей тиной,
угли костра залила мгла.
И в небе одиноко стынет,
как светоч, полная луна.
ПЕЙЗАЖ
Оранжевый фонарь в листве
коричнево-зеленой.
Пруд небольшой заплесневел
под сенью старых кленов.
Стучит в окно вечерний дождь –
зовет взглянуть наружу.
Звезды мерцающая дрожь
в прозрачной серой луже.
В ЛЕСУ
Хожу опять с тетрадкой для стихов,
хоть сотню раз зарекся стихотворству,
один среди проснувшихся берез,
и новых строк потворствую притворству.
Строка звенит, как вешняя капель,
стекает вниз по нитям-волоконцам.
Неведомой пичужки льется трель,
летя триолями навстречу солнцу.
Звенит весна, и льется звонкий стих,
как на челесте старой молоточки.
И перед мартом лес весенний тих,
готовясь выставить навстречу солнцу почки.
* * *
В дегтярной луже изумруды –
бутылок битое стекло.
Тюков свалявшиеся груды
толпой вокзальной обтекло.
Перрон, как выстуженный улей,
гудит с тяжелой хрипотцой.
Из репродукторов-рогулин
поет на старой ленте Цой.
* * *
«Сверкните мысли,
рассмейтесь грезы»…
И.Северянин
Пока гроза, окно открою,
впущу в задымленность озон.
Сосняк неровный ровным строем
шершавый окружил газон.
Закрылась серым перспектива,
но ярче стал деталей быт.
Стеклянный конь с ажурной гривой
на деке дымчатой стоит.
И конь другой – косматый, черный –
косит с брюлловского холста.
А воздух входит чистый, горный,
звенящей музыке подстать.
Сверкает крышка фортепьяно,
туч быстрых отражая ход.
И я хожу весь вечер пьяный,
пустить пытаясь мысли вброд
меж сизых луж и крупных капель –
и струи с палец толщиной
бьют об окно со звоном сабель –
и муза верная со мной.
