ПЕРЕВОД И ПУБЛИКАЦИЯ ТАМЕРЛАНА КАМБОЛОВА
…Мы видели на склонах гор многочисленные следы стад, а все их углубления были покрыты большими деревьями. Около Пасангуна (Passangoun) дорога сворачивает на северо-запад, проходя между двумя горами, и следует таким образом до трех миль от Кайшаура (Kaschaour). Здесь, все так же продолжая наш путь вдоль левого берега Арагви, мы начали подниматься по очень крутой дороге, с левой стороны которой была пропасть, за которой виднелась долина Арагви. На вершинах и склонах гор были расположены несколько укрепленных селений. Возле Кайшаура сохранились руины крепости, которая, как говорят, была построена Гераклом (Heraclius). Нынешний русский пост находится на большой возвышенности. Помещения в нем очень не приспособлены, но в настоящее время там работают. Мы провели там ночь под небольшим тентом, продырявленным дождем, и испытывали большие неудобства. Погода была холодной, и ощущение холода усиливалось от близости гор, покрытых снегом.
По обе стороны дороги этот край населен племенем осетин, предприимчивым, храбрым и непоколебимым. Их обычаи совершенно отличаются от жителей грузинских сел, которые нам встречались в предыдущие дни, возвращаясь с полевых работ. Они пели песни на ходу наподобие русских крестьян. Это была дикая музыка, но между голосами существовала абсолютная согласованность.
Грузины имеют обыкновение пить в большом количестве местное вино, терпкий вкус которого был бы мало приятен в чужеземном дворце. Говорят, что есть такие, которые выпивают семь бутылок в день и не пьянеют.
Мы оставляем Кайшаур в пять часов утра в густом тумане или, скорее, мелком дожде, который нас не только промочил насквозь, но превратил дороги в скользкую грязь, еще более затруднив наше передвижение. Мы продолжали подниматься в течение двух часов, или около шести миль, имея слева от себя пропасть и слыша шум вод Арагви, которая не была нам видна. После того, как мы повернули, мы прошли между двумя пиками, венчающими вершину, и увидели слева от дороги железный крест на каменном пьедестале. За ним, с той же стороны, находятся высокие горы, в которых берет свое начало Байдар (Baidar). Тогда мы начали спускаться к Коби (Coby), расположенному в шестнадцати верстах или одиннадцати милях от Кайшаура. На этой дороге мы пересекли несколько накопившихся и затвердевших масс снега и льда, которые в некоторых местах создавали своего рода естественные мосты, под которыми текли различные ручейки, пробившие в них проходы. Мы видели пропасти, которые были ими наполнены доверху. Дорога, впрочем, была хорошей, широкой и менее крутой. После этого креста, о котором я говорил, вид гор полностью меняется. Это почти перпендикулярные голые скалы, на которых с трудом можно увидеть одно дерево и несколько клочков зелени в самых глубоких впадинах. Через четверть мили от Коби Терек вытекает из долины меж двух гор на севере и впервые подходит к дороге слева. Этот пост хорошо построен, и путешественники, как и солдаты, в нем располагаются с удобством.
Следует отметить тот факт, что русские солдаты, где бы они ни были поставлены, используются для общественных работ, таких, как строительство дорог, мостов, военных постов, и они этим занимаются безо всякого недовольства. Эта работа, в целом, может иметь только положительное воздействие на их характер, мешая им усваивать привычку к недисциплинированности, которую им частью дает бездеятельность в промежутках между военными действиями. Это также приводит к тому, что местные жители благосклонно относятся к пребыванию воинских частей у них, поскольку, видя, как они занимаются полезной работой, они перестают их рассматривать как лодырей, как саранчу и кровопийц страны. Соединение гражданского и военного аспектов, последствия которого были столь удачны в течение добрых двух веков римской империи, может однажды оказаться столь же выгодным для России.
Вот общий план, по которому строятся военные посты или станции в этом краю. Формируется каре, две стороны которого, соединенные прямым углом, заняты помещениями для офицеров и солдат, конюшнями для лошадей и т.д. Две другие стороны за-крыты высокими изгородями и большими воротами. Размеры каре зависят от многочисленности части, которую намереваются там расположить. В центре располагается одна медная пушка, а в некоторых случаях и более. Жилые помещения, или казармы, построены из квадратных деревянных блоков, соединенных пазовым способом. Все двери и окна выходят вовнутрь, оконные переплеты часто закрыты бумагой вместо стекол. Крыши покрыты длинными лентами расправленной коры, которые закреплены большими кусками дерева, лежащими поперек, чтобы ни солнце, ни влага не покоробили их. В них строят жаровни, вернее большие печи, служащие для выпечки хлеба, который является основной едой русских солдат. Они замачивают его куски в воде до тех пор, пока ферментация не придаст ей кислый привкус, и это их любимый напиток, который они называют квас. Они поголовно довольны этой скудной жизнью и всегда выглядят веселыми и готовыми заняться любыми общественными работами, которыми их хотят загрузить. Каждый из них знает свое дело, и везде, где расположен русский батальон, мгновенно строится поселок из хижин, и располагает возможностью обеспечить самого себя всеми необходимыми вещами, в которых он нуждается.
Мы прибыли в Каси-Бег (Kassy-Beg), расположенный в шестнадцати верстах, через долину, окруженную горами, где Терек все также катил свои вспененные воды слева от дороги, которая показалась нам довольно хорошей. Это селение расположено у почти отвесных скал, состоящих из известняка, гранита и сланца, высотой до одной мили. Слева течет Терек, над которым видна вдалеке цепь гор, покрытых зеленью. На вершине одной из них, отстоящей от других, находится монастырь или церковь. В отдалении видна гора, покрытая снегом, называемая Каси-Бег, высота которой равна высоте Монблана. Не может быть более романтичного расположения, чем у этого селения. Дорога идет по очень узкому ущелью по берегам Терека, и скалы возвышаются с двух сторон на невероятную высоту. Через два часа мы прибыли к Дарьяльскому посту, расположенному в живописном и возвышенном месте. Нам следовало сначала перейти деревянный мост, переброшенный через ручей, между которым и Тереком находится дорога. Через эту реку переходят по мосту, один конец которого упирается в скалу, стесанную для этой цели. Построен он крепко, шириной до десяти туазов (около двадцати метров). Напротив Дарьяльского поста, хорошо построенного, в котором прекрасно себя чувствуешь, находится отдельная гора, на вершине которой – развалины крепости. На некотором расстоянии я увидел, как черная нефть, или битум, медленно вытекала из расщелины в основании гор. Ее не особо ценят и используют только для смазки колес телег.
Отдельные ели растут во впадинах, которые находятся даже на самых возвышенных частях этих гор. Пропасти часто имеют от трехсот до четырехсот туазов в глубину и представляют собой поверхности из крупнозернистого гранита, из известняка и сланца. В этих скалах, которые образуют своего рода стену, возвышающуюся вдоль Терека, и была открыта или, как сказали бы французы, проторена трудом дорога. Часть скал была взорвана минами, другие пробиты вручную. В конечном итоге была создана боковая дорога шириной, достаточной для того, чтобы телеги могли по ней проезжать. Мы ехали по этой дороге, похожей на открытый с одной стороны коридор, стеной, полом и потолком которого была скала, без ограждения от пропасти, которая к нему примыкала и из которой нам было слышно журчание вод Терека, шум которого оглушал нас и, казалось, заставлял дрожать скалы. Многочисленные водопады, низвергающиеся в его узкое каменистое русло, борьба этой массы воды со скалами, на которые она постоянно наталкивается в своем течении, образуют те же завихрения, ту же пену, тот же шум, что воды моря в проливе, где сталкиваются противоположные течения. Этот шум был тем более величественен, что исходил из глубокой пропасти и повторялся эхом от нависших над ней скал, которые, казалось, постоянно угрожали заполнить ее при своем падении.
Пост Ларс, в пяти милях от Дарьяла, расположен на возвышенности, контролирующей город с таким же названием, построенный на краю утеса, у подножья которого течет Терек. Подъезжая, мы пересекли ручей, почти заполненный камнями, которые сюда принесли потоки с гор, расположенных слева. Этот пост вместительный, хорошо укрепленный эстакадами и имеет большие здания, где можно хорошо разместиться. В нескольких местах мы видели куски скал, толщина которых доходила иногда до двадцати пяти квадратных туазов, которые отделились от гор и скатились вниз в долину. На берегах Терека, около слияния ручьев, которые в него впадают, видны кучи камней, деревьев и других предметов, набросанные потоками, как добыча собранная ими при спуске гор. В шести верстах дальше мы обнаружили селение и пост Карташ (Cartasch).
Терек в этом году вышел из берегов, покрыл всю долину и переполнил все ручьи так, что мы не могли продолжать путь, поскольку не успели произвести необходимый ремонт дороги. Мы были вынуждены идти по склонам гор и пересекать русла большого числа ручьев, что создавало для нас многочисленные трудности. Скалы оставались такими же высокими и имели массу недоступных мест, великолепно подходящих для разбойников. Нам показали различные места, откуда осетины отправлялись в свои вылазки на дорогу грабить путников и захватывать пленников. Нас сопровождала сильная охрана пехотинцев с последнего поста во главе с офицером.
Наше передвижение, как и накануне, часто прерывалось огромными глыбами, оторвавшимися с вершин скал, и изменениями в течении притоков реки, заставлявшими отклоняться от обычной дороги. Преодолевая эти препятствия и зачастую идя по воде, мы прибыли в Балту, плохой пост, в четырех милях от предыдущего. В нем было очень неудобно, и он служил только для защиты жителей села. Мы заметили там большое количество переносных маленьких мельниц, столь похожих на хижины, около шести квадратных метров, построенных из досок и опирающихся на четыре столба. Они были расставлены на ручьях таким образом, чтобы течение приводило в движение горизонтальное колесо, и служили главным образом для перемалывания зерен, предназначенных для кормления солдат.
Пройдя на расстоянии восьми миль широкие влажные равнины, покрытые пастбищами, мы перешли через Терек по мосту напротив Владикавказа. Нас предупредили, что наводнение смыло его часть, и мы заметили, что нас не обманули. Для облегчения перехода пешеходов были натянуты две толстые веревки над оторванной частью. К ним был прикреплен шкив с закрепленным железным механизмом в форме сидения, на котором путешественники пересекали реку по очереди. Шкив тянули с одного конца моста на другой с помощью железных цепей. Именно этим способом мы перешли через эту быструю реку вместе с нашим багажом. Казаки взялись перевести наших лошадей вброд немного ниже по течению и смогли это сделать с определенными трудностями, и даже с риском для жизни.
На пути из Владикавказа мы встретили многочисленные табуны лошадей, идущие из Кабарды, района Черкессии, расположенной на берегах Кубани. Их вели в Тифлис для продажи, кроме нескольких, у которых было уже свое отдельное предназначение. Лошади этого района Черкессии хорошего роста, и их ценят за их живость, красоту и скорость. Большинство из них были меринами, поскольку редко продают нехолощенных лошадей. У них были очень красивые шеи. Русские офицеры за них платят очень дорого и используют в качестве боевых лошадей. Сто рублей, или двадцать пять фунтов стерлингов, было уплачено за прекрасную лошадь, которая принадлежала офицеру, командовавшему постом в Ларсе, а генерал Дельпоцо заплатил пятьсот рублей, или сто двадцать пять фунтов стерлингов, за самую красивую лошадь и самую красивую кобылу этой породы, которые он смог найти во время своего долгого пребывания в Георгиев-ске. Эти лошади не кажутся мне дорогими, а порода их так красива, что они заслуживали бы того, чтобы попытаться их развести в Англии.
Осетины, которые живут в окрестностях Владикавказа, устраивают засады путешественникам, которых они уводят в свои укрытия и держат в плену до того дня, пока русские не уплатят им за них выкуп. Этот способ выколачивания денег существует у них уже сорок лет, и они занимаются этим разбоем с таким успехом, что редко проходит три месяца без того, чтобы они не захватили какого-нибудь важного пленника. Места, которые мне указали как самые опасные, были узкие проходы, ограниченные пропастями и ведущие к отвесным горам на западе и некоторым глубоким долинам, заросшим лесом, на правом берегу Терека. С обеих сторон местность настолько пересечена, а доступ сюда столь затруднен, что для того, чтобы преследовать этих пиратов и захватить их, были бы необходимы многочисленные части легкой пехоты, хорошо натренированной в такого рода действиях.
Из полученной мной информации я узнал, что русские часто являются нападающей стороной и что до сих пор они вели себя по отношении к осетинам столь угнетающим образом и столь мало стремились к согласию, что одного только духа мести было бы достаточно для того, чтобы вынудить их продолжать свои грабежи. Мне привели несколько примеров для подтверждения этого утверждения. Несколько месяцев назад они захватили в плен двух русских офицеров и двух женщин, которых они держали до тех пор, пока не был уплачен выкуп, после чего они их отпустили. Однако им уплатили сумму, возможно меньшую, чем та, которую им должны были русские торговцы, багаж которых они переносили и которым они служили проводниками за несколько дней до этого, и которые затем отказались заплатить им условленную цену. Годом раньше некий русский майор был взят в плен черкесами, другим племенем, живущим в горах Кавказа. Император России, будучи проинформирован об этом, отправил приказ генералу Дельпоцо, который тогда командовал во Владикавказе, заплатить двадцать пять тысяч рублей, которые были запрошены в качестве выкупа за майора. Однако генерал отправился во главе пятисот или шестисот человек в селение черкесов, чьи занятия сельским хозяйством они взяли под защиту и которым дали зерна и провизию с условием, что они отговорят своих друзей и соседей, нравы которых были более дикими, от вылазок на дороги и ограбления путешественников. К генералу привели главных жителей, и он приказал им заплатить самим двадцать пять тысяч рублей и добиться того, чтобы майора освободили без выкупа. Майор почти тотчас же был освобожден, и генерал вернулся вместе с ним. Тогда он написал императору, что, получив приказ его величества, он посчитал себя вправе взять на себя принятие решения о способе, который я только что изложил, поскольку это поведение казалось ему более надежным для того, чтобы исключить повторение подобных нападений. Можно предполагать, что император, отдавая приказ заплатить выкуп за уважаемого офицера, считал, что это был наиболее подходящий способ для его освобождения. Наверняка, можно усомниться в том, что средство, использованное генералом, было хорошей политикой, поскольку ведет к еще большему отчуждению духа народа, привязанность которого к России не была еще достаточно крепкой, чтобы вынести подобное испытание. Многие другие штрихи такого же характера были мне сообщены людьми, усомниться в правдивости которых у меня нет никаких оснований.
Во время сезона постоянных проливных дождей, которые выпадают в этом краю и которые длятся с конца апреля до июля, образуются потоки, которые увеличиваются от таяния снегов и, устремляясь с вершин гор, чтобы впасть в Терек, несут с собой огромное количество песка, деревьев и камней, которые не только загромождают русло реки и меняют его течение, но и покрывают дорогу на ширину двадцати пяти туазов и на высоту десяти и даже двадцати футов. Приходится каждый год убирать дорогу от вновь образовавшихся гор или, когда их масса слишком велика, пробивать дорогу сквозь них, или делать новую в объезд. Трудно себе представить это необычное скопление различных материалов и огромный труд, который оно вызывает. И поручается это русским солдатам.
Маленький городок Владикавказ расположен на равнине с черноземной почвой, которая превращается в глубокую грязь каждый раз, когда с неба падает даже самый небольшой дождь. Дома построены из дерева. Крыши перекрыты балками и досками, накрытыми или соломой, или расплющенной корой деревьев. Хотя они легкой постройки, у них приятный вид. Стены их окрашены в белый цвет, а косяки дверей и окна другого цвета. Окна маленькие, но застекленные. Внутри находятся печи, которые служат для обогрева двух комнат, в одну из которых выходит дверца, а в другой находится сама печь. Именно так построены все дома в селе, расположенном на этой границе России. Для них используют огромное количество дров, но здесь лес в таком изобилии, что за ним вообще не ухаживают и предпочитают его другим материалам, поскольку он требует меньше работы.
Путешественнику, который может добыть хорошую повозку в этом месте, следует продолжить на ней свой путь, и на этом его трудности дороги через кавказские горы закончатся. В местности к северу от этой гряды и по дороге на Моздок уже нет столь великолепных скал.
Здесь можно нанять повозки или другие средства передвижения и даже лошадей по более сходной цене, чем государственные. Можно раздобыть кибитку, чтобы отправиться в Моздок. Лошадей очень мало кормят, поскольку равнины, окружающие город, покрыты обильным питанием: клевером, люцерной и многими благоухающими травами. Правительство содержит здесь почтовых лошадей и, поскольку многие частные лица их также содержат здесь, путешественник может получить столько лошадей для своей повозки, сколько он пожелает.
Почта, или то, что мы называем почтовой каретой, отправляется из Моздока в Тифлис и из Тифлиса в Моздок каждое воскресенье. Курьер едет верхом в сопровождении сильной охраны пехотинцев и казаков с одной полевой пушкой. Курьеру из Моздока требуется два или три дня, чтобы добраться до Владикавказа, и три или четыре – до Тифлиса. Такой эскорт очень удобен для путешественников, которые могут идти достаточно быстро, чтобы поспевать за ним. Они получают все возможные облегчения. Все русские офицеры преисполнены уважения и внимания к иностранцам на этой дороге, особенно к английским офицерам. Они никогда не отказывают им в эскорте, паспортах и всем, в чем они нуждаются. Чтобы идти из Владикавказа в Моздок, платят всего пять рублей серебром за две кибитки с багажом, за слугу и т.д., хотя расстояние около пятидесяти шести миль, и путешествие довольно опасное.
Париж, 1819.
