* * *
Нарисуй мне, художник, как ворон кружит в синеве,
Оживи на холсте пробуждение сонной долины,
Цвет надежды возьми для травы, а в высокой траве
Цветом страсти и смерти пускай заалеют рубины.
Посмотри, как красив этот длинный извилистый след
Остывающей крови – мучительных долгих метаний,
И когда настигает беспечные тени рассвет,
Как изящно и нежно последнее их трепетанье.
Нарисуй угасающий взгляд, устремленный туда,
Где звезда была – та, что всех ярче и чище казалась,
Но пусты небеса, и сгорела, упала звезда,
И упав, навсегда среди желтых цветов затерялась.
Нарисуй мне, художник, остывшие угли костра
В той долине, где были обманчиво-мягкие травы,
Где – не знаю за что – прирученного волка вчера
Затравили собаками ради жестокой забавы.
* * *
Мне снились ножи и алмазы изящной огранки,
Костры над рекой и дождливость российской весны,
И Разина бешеный взгляд, и глаза персиянки,
И в них – отражение бьющейся в лодку волны.
Я вышла из дома. Над городом плыли туманы
И рубищем серым ложились на плечи домов.
Скелеты чудовищ – застыли портовые краны,
Пронзившие грузную толщу седых облаков.
А северный ветер донес мне последние всплески
Столетья назад волновавшейся волжской воды,
И было не жалко, что вовсе не нужно и не с кем
Делиться цветами печали и чашей беды.
Тоскливо звучат корабельных гудков отголоски,
Сама – не сама, но мне кажется, что упаду,
Чтоб кануть в прибой, где размокшие черные доски
Со старого пирса, снесенного в прошлом году.
* * *
О чем я думала под вечер,
О чем грустила этим утром,
Когда пришел осенний ветер
И даль белела перламутром?
О том, что темный лед сердечный
Страшней, чем даже зимний холод,
Что только тот живет беспечно,
Кто очень стар – и слишком молод.
Что есть надмирная дорога,
Ее нельзя аршином мерить,
Что я привыкла верить в бога,
А в доброту его не верить.
* * *
Может быть, вправду пройтись нам пешком –
Время не многое значит…
Слов не найти – и черчу каблуком
Крест на асфальте горячем.
Руки раскину – пускай в высоте
Громов небесных раскаты,
На перекрестке – а как на кресте,
Ветром весенним распята.
Пальцы, как лед, и в огне голова,
Все же, наверно, не надо
За руки браться – знакомым едва
Под перекрестием взглядов.
Чтобы потом, удивляясь себе,
Слушать, как скрипка заплачет,
Спрашивать, не доверяя судьбе,
Господи, что это значит?
И не откроет ни дьявол, ни бог
Явным ли, тайным знаменьем,
Что перекресток случайных дорог
Был наших судеб скрещеньем.
* * *
Дней осталось меньше, чем стихов
Тех, что посвятили мы друг другу…
Подарить тебе на память вьюгу,
Или песню дальних берегов?
Только снег растает по весне
И споют тебе другие песни,
Во сто крат прекрасней и чудесней,
Лучше, чем сложить доступно мне.
За несвоевременную страсть,
За мою безудержную нежность –
Быть сильней, чем даже неизбежность,
Лишь одна дана мне в мире власть:
Власть уйти – и возвратиться вновь,
Растревожить память сном узорным
О стране, где солнце было черным,
О стране, где небо будто кровь.
