РЕИНКАРНАЦИЯ МАТЕРИНСТВА
Луна начнет расти, и я начну рождаться,
и в таинстве ночей завяжется сюжет,
и тонкий выткут стих божественные пальцы,
и – замысел ничей – я появлюсь на свет.
Пока горит свеча, как в песне говорится,
пока усталый врач за жизнь ведет борьбу,
красна и горяча – я различаю лица,
и первородный плач приветствует судьбу.
Луна глядит в окно заснеженной больницы,
и старый финн кладет меня на чью-то грудь,
и станет все равно – в какой земле родиться,
в чьи руки попадет моя живая суть.
Часы заведены, и побежали стрелки,
и медленно, как мед, струится молоко,
и холодом полны резиновые грелки,
и мой земной восход уж недалеко.
Сквозь мутное стекло, сквозь плен десятилетий
надвинется январь – студеный и чужой.
То прошлое пришло, стоит и тянет сети:
Сбирайся, Божья тварь, на выход, да с душой.
А ты ему кричишь, как непреклонной маме:
Ну, мам! Ну, пять минут! Ну, я уже иду!
Но толстый чижик-пыж застрял в оконной раме,
и пальцы глину мнут в полуночном саду…
И вырастет луна, и, воротясь на круги,
ты кормишь молоком рожденную тобой.
Ты счастлива, сполна награждена за муки,
но как тебе знаком вид жилки голубой…
2005
СОЛНЕЧНЫЕ ЗАЙЧИКИ ДЕТСТВА
Маме
Арбузы под кроватью, каникулы, жара,
и новенькое платье, пошитое вчера.
Отцовская тельняшка, коробка для котят,
и лепестки ромашки на маленьких ногтях.
И две недели лета, кино через забор,
и мамина котлета, и Купер Фенимор.
Картошечки печеной небесный аромат,
и кислый, не доросший соседский виноград!
На солнце – строй подушек, и в классики игра,
театр для старушек, и дождик «из ведра».
Счастливая планета – содружество двора,
где яблоня соседа, нетрезвого с утра.
И ноги в беге быстром под носом у собак,
и карточки артистов, и семечек кулак.
И карт набор потертый, и с маслом бутерброд,
и гордость за четвертый космический полет!
А кладбище в потемках? Восторг и ужас – враз!
А на спине у тетки – бумажка: «FANTOMAS»!
Под звон велосипедный и глупости на спор
наш волейбол – победный – в сраженье двор на двор.
Безногий дядя Рома, и Курская дуга,
и снимок из альбома, где целая нога…
Как волновалось «море»: и раз, и два, и три!
А как училась в школе, не помню, хоть умри!
Ломала руку с воем, горела как-то раз,
а класс считал героем, а мной гордился класс.
Носили апельсины, торт приходили есть,
и прибывали силы, и укреплялась честь.
И уважала все же дворовая шпана,
когда с горелой кожей я в магазин «Весна»
Шла молча и сурово, как раненый боец,
и бабушка Петровна вручала огурец.
И мой зеленый орден по кругу с хрустом шел,
и инвалид Володя протягивал крюшон.
И заживали раны, согретые уже,
и мама мыла раму на третьем этаже.
2003
ВЕСЕННЕЕ
Моим дочерям Анастасии и Екатерине
Как грязны времени углы!
Как редки чудные моменты!
Но мальчики несут чехлы,
в которых плачут инструменты.
Но девочки несут дожди,
в которых прячется улыбка..
О, погоди! О, погоди,
мгновенья ветреная скрипка!
О, уготовь! О, уготовь
двоим небесные ладони,
где мальчик с девочкой на фоне
Судьбы с названием Любовь.
09.04.06
СВЯТЫЕ УХОДЯТ
Слезны глаза и слепы –
видеть боле не в силах:
склепы, восходят склепы,
милых уносят, милых.
Свечи рыдать устали,
губы белее воска,
руки легли крестами
в траурные повозки.
Зря красота стучится
в века дома пустые –
Босха дикие лица
там, где раньше святые.
Скорби нет и поминок,
нет погребальных песен,
рынок, планета Рынок
грязен криклив и тесен.
Ну, а куда же – кроме?
День ото дня – все гаже:
в этом чумном содоме
небом торгуют даже.
Вырви глаза слепые,
только молчанью внемли –
воры идут в святые,
шлюхи идут в святые,
убийцы идут в святые,
святые уходят в землю.
2003
МОЛЧАНЬЕ БОГА
«С каждым Бог говорит, прежде чем сотворит,
и из тьмы выводя, где-то рядом молчит…»
Рильке. «Часослов».
Услышать молчанье Бога,
услышать, чтобы родиться,
из бренности – из убогой –
душа чтоб летела птицей!
И те, кто услышат тоже
безмолвной Любви биенье,
к Тебе, Триединый Боже,
несут сердца в упоенье.
Растите, Господни стаи!
Сияйте Земле крылато!
Пусть музыка крыл простая
для брата спасает брата!
……………..
«Где брат твой?» – «Сейчас вернется:
он стадо свое сбирает»…
Какое красное солнце!
Как будто Бог умирает…
07.06.06
