К ВИЗАВИ
Тоскую, дружище, тоскую –
и знаю: ты где-то танцуешь,
когда одиночество мулом
лежит предо мною на стуле.
Дрейфую… Дрейфую вслепую,
замерзший корабль в Антарктиде –
мой путь одиночества буен,
но горько не очевиден.
Мне б тоже… смеяться, рисуясь,
рубя свою горечь наотмашь –
я знаю: ты где-то танцуешь
и падаешь смело на отмель.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, родная, сладко-сладко,
все на свете будет гладко…
За тобой буду ходить –
хочешь маленькой побыть?
Так и быть.
Спи, большая! Хочешь сказку?
Сочинять я буду страстно,
но тебе не будет страшно:
буду нежить и любить…
Хочешь горести забыть?
Так и быть.
Спишь, голубка? Вижу ясно,
спишь, мой ангел, – все прекрасно!
И уже мои слова
различаешь ты едва…
А проснешься – все сама
доведи-ка до ума:
чтобы грусть твою избыть,
что нам делать, как нам быть…
Так и быть.
* * *
Мой платонический роман,
совсем больной, не натуральный,
в который раз многострадальный:
я резануcь о ту же грань,
об острие порежусь в рвань.
Ты, обалденная мечта:
разверзнуть грудь груди навстречу –
все это было! Некто лечит
мне душу болью неспроста.
Но я шепчу: еще не вечер,
но я гадаю: чет иль нечет?
Хоть надоел диктатор вечный –
мой платонический роман!
Но вот сюжет опять наверчен:
мне кто-то для чего-то дан.
ПЛАЧ-МОЛИТВА
Это не уложится
в уме –
ни в какое даже…
резюме.
Можно только
плакать и кричать.
Господи, дай сил
перестрадать!
Мученикам – дай
перестрадать,
чтобы
белый свет
не проклинать,
душу по кусочкам
собирать,
коль придется,
до…
скончанья дней.
Господи, за что? –
Тебе видней.
ПРИВЕТ, ИДИОТ!
Нас только двое.
Мир как будто спит,
как будто мертв,
он – хуже! – безучастен…
Мой дух затравлен,
сломлен и разбит.
И нет – души:
она ушла в несчастье.
Нас в мире – двое.
Ты не прозевай,
не прогляди меня…
Помилуй, Боже,
двух любящих,
где боли – через край!
(А чуть поодаль,
с бритвою,
Рогожин.)
* * *
Откинув прошлый,
грустный,
опыт прочь,
прийти к тебе,
когда тебе
невмочь.
Ну, может быть,
за локоть
поддержать,
ну, может быть,
стакан воды
подать.
А, может,
написать тебе
стихи,
а, может,
подарить тебе
духи…
Мне хочется
и слезы утереть,
которых
ты не явишь –
лучше смерть.
Мне хочется
с тобою
рядом быть,
дверь запертую
все-таки
открыть:
быть запросто
и быть –
глаза в глаза…
Не говори,
что этого
нельзя.
* * *
Мне надоело быть в разладе
с собой –
среди комедий-драм…
Зачем, скажите, Бога ради,
разлад,
когда причиной – дрянь?
Мне надоело быть игрушкой
лукавцев, ранящих меня –
их балалайкой, побрякушкой …
Мне надоела их брехня!
Мне лучше в зеркало глядеться
и в одиночестве звереть,
ожесточаясь – изболеться
и в правоте заматереть.
Или, быть может, заглядеться
на лики и на образа –
как ниткою в иголку вдеться –
принять их в сердцевину сердца
через глаза…
