Ольга ОРЛОВА. Гайто Газданов и Роман Гуль: письма 1940-1960 годов

Дорогой Роман Борисович,

Обращаюсь к Вам с просьбой о приблизительной консультации вот по какому поводу: не в курсе ли вы тех параграфов литературных контрактов, которые касаются переводов? Вопрос ставится так: издательство берет половину всех ваших доходов от переводов издаваемой им книги на иностранные языки. Если речь идет о книге, написанной по-французски, то в какой-то мере логично. Но если французское издание – только перевод, скажем, с русского, – сохраняет ли этот параграф свой смысл? Зная, что Вам неоднократно приходилось иметь дело с такого рода вещами, предполагаю, что Вы имеете об этом вполне определенное и обоснованное мнение. Я был бы Вам чрезвычайно обязан, если бы Вы мне по этому поводу могли дать дружеские разъяснения. Я только что подписал контракт, где фигурирует этот параграф – для этой именно книги это неважно, но для следующей это уже приобретет некоторое значение.(1)

Теперь еще одно: не знаете ли Вы, кто русский чтец у «Pavois»? Там лежит мой роман. Я должен получить ответ в начале января. Я сдал Cahier русский текст, он мне сказал, что у него там русские чтецы, из которых два будут читать рукопись, но кто они, я не имею представления. Понимают ли они что-нибудь в том, что читают, или это случайные люди, знатоки ли они литературы и стиля или любители – ничего этого я не знаю.

Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы нашли время написать мне самым лаконичным образом то, что вы знаете обо всем этом.

Заранее Вас благодарю и желаю Вам всего хорошего. Ваш Г. Газданов

1 – В 1945 году Газданов закончил документальную повесть «На французской земле», которую сам же перевел на французский. В 1946 году повесть « Je m’engage а dйfendre » была издана в Париже издательством братьев Люмьер. Одновременно он заканчивал работу над романом «Призрак Александра Вольфа».

24.1.46

Дорогой Роман Борисович, получил Вашу записку и был на седьмом небе, т.к. все стало ясно. Записку Веры Ивановны я в свое время прочел, по-видимому, невнимательно и плохо, наверное, разобрал. То, что цитируете мне Вы, все освещает таким ясным образом, что теперь сомнений уже не возникает. Выходит, что посылку, предназначавшуюся Вам, получил я. Там был очень приличный коричневый костюм больших размеров (штаны, пиджак и подтяжки), черные ботинки, номер так 43-44, и три пары теплых кальсон. Может быть, было еще что-то из белья, но этого я, откровенно говоря, не помню. Искренно рад, что все выяснилось. Все эти вещи в Вашем распоряжении, если хотите, могу их оставить у Вашей консьержки – если Вы уверены в ее честности.

Жду Ваших указаний, крепко жму руку. Всегда Ваш Г. Газданов

26.11.59 Париж

Дорогой Роман Борисович,

Спасибо за извещение по поводу рассказа.(1) Надеюсь, что «Новый журнал» будет продолжать выходить под Вашей редакцией. Насколько я понимаю, фактически дело давно уже обстоит так – бедный Михаил Михайлович вряд ли мог в последнее время облегчить Вашу работу.(2) Но то, чего я действительно не понимаю, это – как Вам удается сочетать работу в Ам.<ериканском> Ком.<итете> с редактированием журнала, это действительно подвиг.

Крепко жму Вашу руку и шлю Вам сердечный привет.

Ваш Г. Газданов

1 – Имеется в виду рассказ Газданова «Судьба Саломеи», опубликованный в НЖ №58 1959 г.

2 – Письмо написано вскоре после кончины соредактора НЖ Михаила Михайловича Карповича.

6 марта 1960 г.

Дорогой Георгий Иванович!

Надеюсь, что Вы уже прочли о судьбе Саломеи в последнем номере Нового журнала. Этой судьбой многие весьма заинтересованы. Кстати, когда я читал, я почему-то думал о Мэри Меерсон. Знавали? Оченно та линия. Прекрасно.

И вот после одного Вашего рассказа – аппетит приходит во время еды – мы захотели другой. Правда, нет ли у Вас еще для нас беллетристики? Были бы рады тиснуть в кн.59, которая готовится, уже сдаем в набор. Ответьте.

Н.Ж. будет жить. Редакция – Н.С. Тимашев, Ю.П. Деннике и я. Поддержите. С 59 книги восстанавливаем наши небольшие гонорары. К сожалению, этот закон не может иметь обратного действия. За три книги не платили авторам. Но тут уж ничего не поделаешь – культура строится на костях. И, к сожалению, – на наших. Но с 59-й мы выправимся, как прежде.

Сердечный привет, искренне Ваш: Роман Гуль.

1 – Мэри Меерсон – легендарный персонаж Монпарнаса 1930-ых гг., жена художника Лазаря Меерсона (1900 -1938), являвшегося с начала 1930-х в Париже декоратором фильмов Рене Клера. Позже – супруга Анри Ланглуа, выдающегося деятеля французской киноиндустрии. Из книги Р. Гуля «Я унес Россию» (том II, Россия во Франции): «Он (Лазарь) был женат на известной всему Монпарнасу, легендарной, эффектной Мэри, русской эмигрантке. Рассказывали, что в кафе «Дом», где обычно сидела Мэри, к ее столику однажды подошел известный художник Оскар Кокошка, сказав: «Мне говорили, что у вас самое красивое попо на Монпарнасе, я хочу вас написать». Увы, сеанс, не состоялся». Подроб. см. Leone Jaffin «Le Pot-au-feu de Mary Meerson»

2 – Тимашев Николай Сергеевич (1886-1970) – правовед, социолог, общественный деятель, профессор Политехнического института в Петрограде. В августе 1921 Тимашев нелегально эмигрировал в Финляндию, затем – в Берлин, где сотрудничал в Русском научном институте. В 1923 Тимашев стал профессором Русского юридического института в Праге. В 1927 переехал в Париж, где преподавал во франко-русском институте и сотрудничал в газете «Возрождение». В 1936 г. Тимашев переехал в США. Преподавал в Гарвардском, Фордемском и др. университетах. С 1959 – соредактор НЖ.

Деннике Юрий Петрович (1887 -1864) – историк, профессор Московского университета с 1920 по 22 гг. В 1922 Деннике был командирован в Берлин, где перешел на положение эмигранта. С 1933 г. жил в Париже, с 1941 г. – в США. С 1959 года – соредактор НЖ.

9.3.60 Париж

Дорогой Роман Борисович!

Только что вернулся из Мюнхена и нашел Ваше письмо. Очень рад, что Н.Ж., за судьбу которого мы так боялись, будет существовать – думаю, что мы этим в значительной степени обязаны Вам.

Есть у меня рассказ, у которого одно несомненное достоинство, – он короткий. Посылаю его Вам – вероятно, завтра воздушной почтой.

Что касается гонорара – буду Вам обязан, если Вы его внесете в фонд Нов. Журнала.

Саломея – не Мэри Меерсон, которой я не знал, но, конечно, персонаж не целиком выдуманный.

Крепко жму Вашу руку. Желаю успеха. Ваш Г. Газданов

27 янв. 1962 года

Дорогой Георгий Иванович,

Ю.П. Деннике говорил мне, что Вы хотели прислать что-то для Н.Ж. Очень был бы рад. Пришлите. Я сейчас делаю две книги /мартов. и июньскую/, ибо в июне вылетим с женой в Европу. Был бы рад дать что-нибудь Ваше в какую-нибудь из этих книг. Читатель по Вас соскучился… уверяю Вас.

Сердечный привет, дружески Ваш: Роман Гуль.

31.1.62 Париж

Дорогой Роман Борисович!

Надеюсь, что удастся раскачаться и прислать в Нов. Журнал что-нибудь через месяц-два. У меня есть нечто вроде «блокнота» – записи всяких историй, но, конечно, соответствующим образом обработанные. Надо их привести в порядок. Как только сделаю это, пошлю Вам.(1)

Я думаю, что Нов. Журнал забыл о моем существовании, я его не получал уже тысячу лет.

Крепко жму руку и желаю Вам всего хорошего.

Ваш Г. Газданов

1 – «Из блокнота» – опубликовано в НЖ №68 1962 г.

5 февраля 1962 года

Дорогой Георгий Иванович, сегодня получил Ваше письмо. Большое спасибо. Но оно меня потрясло. Я всегда был в полной уверенности, что Вы регулярно получаете Н.Ж. Был каменно убежден. Тут же позвонил нашей секретарше. И Вы правы, действительно у нее Вашей карточки нет. Почему-то, когда-то она у нее исчезла. ПРОШУ ПРОСТИТЬ НАС ЗА ЭТУ СЛУЧАЙНОСТЬ, нам крайне неприятную. Сегодня же – сам опустил – и Вам ушли два последних номера /65,66/. Но этого мало. Пожалуйста, напишите, хотите ли Вы, чтобы мы выслали Вам все прошлые номера? Все будет немедленно исполнено. Все вышлем. Карточка Ваша вошла в картотеку сегодня же, и теперь все будет в порядке. Не стесняйтесь, если хотите получить все прошлые номера. Я буду рад Вам их послать. Верьте, я пишу вполне искренне. Да и вообще никаким таким блядством я не занимаюсь.

Далее. Ваши записи, Ваш блокнот буду ждать со страшным нетерпением. Я уверен, что это будет великолепно. И очень хочется напечатать Вас. Пожалуйста, не затягивайте. Вижу, что к мартовскому номеру Вы, наверное, не успеете. Но шлите, я тут же сдам к июньскому. И не стесняйтесь размером. Давайте больше. Я с удовольствием дам много и в одном номере. А если надо разделить – разделим на два. Очень, очень жду. Последнее. Должен Вас поблагодарить за почтовую марку с игроками Сезанна. Чертовски хорошая марка. Я не филателист.(1) Отдаю страстным филателистам. И когда мой знакомый ее увидал, он со вздохом каким-то еле-еле выговорил: «да от такой марки обоссаться можно!» Видите, как уважили человека. Итак, жду «Записи», – «как соловей лета».

Дружески Ваш: Роман Гуль.

P.S. Вылетим мы вероятно числа 9-10 июня, но полетим сразу в Рим – нон стоп. А потом уж на юг Франции. А потом уж, может быть, в Лютецию. Хочу все-таки на нее взглянуть… на проклятую…

1 – Газданов с юности увлекался филателией и состоял в переписке с филателистами из других стран.

16 марта 1962 года

Дорогой Георгий Иванович!

Очень жду Ваши «Записи» и очень, очень Вас прошу, поторопитесь, пришлите их поскорее, ибо с книгой 68 /июньской/ я должен очень торопиться. Ответьте двумя словами: «через три дня высылаю». Если б получить от Вас в последних числах марта или в самом-самом начале апреля? Можно?

Сердечно Ваш: Роман Гуль

21.3.62 Париж

Дорогой Роман Борисович, вышлю Вам свои заметки в начале следующей недели, т.е. числа 26-27 марта. Написаны они, по-моему, плохо и много я не успел дописать, но что делать, не хватило времени. Желаю Вам всего хорошего и крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

27.3.62 Париж

Дорогой Роман Борисович!

Посылаю Вам «блокнот», вышло, по-моему, очень не блестяще – правда, мало было времени.

Само собой разумеется, что если что-либо из этого Вы найдете необходимым, сокращайте или не печатайте, и вообще делайте, как найдете нужным.

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

7 апреля 1962 года

Дорогой Георгий Иванович,

Большое спасибо за «Из блокнота» – почему Вы пишите, что плохо написано и пр. Это – аберрация. Прекрасные записи!! Чудесные. И я их тут же сдал, они пойдут в июньской книге, которая выйдет еще в мае. Еще раз большое спасибо. И очень прошу Вас – приготовьте, пожалуйста, хорошую порцию записей для сентябрьского номера. Я вернусь сюда 1 августа /если буду жив/. И вот к этому сроку хорошо бы, чтобы записи были уж тут, это будет последний срок. Слать можно на Н.Ж. /или на мой адрес/ – все равно. И там и тут будут люди, подхватывающие почту.

Крепко жму Вашу руку, искренне Ваш: Роман Гуль

P.S. Кстати, купил последнюю книгу акад. Виноградова «Проблема авторства и теория стилей», которая только что пришла в Нью-Йорк /изд. 1961/. В ней Виноградов разрекламировал Н.Ж. – чудесно. Семь ссылок, да каких! Сабанеева цитирует на полторы страницы. Иваска – на полстраницы. А Трубецкому и Плетневу посвящается пять с половиной. И без всяких к.н. «оговорок» /ну, есть самые минимальные и вполне корректные/. У Плетнева даже цитирует места, где он весьма непочтительно отзывается о Переверзеве. Вот какой либерализм пошел. Это последнее по времени подтверждение, что там нас читают внимательно. Есть много других подтверждений. И сие обязывает нас и сие приятно.

1 – В книге Виноградова В.В. (Москва, Гослитиздат 1961) действительно цитировались различные деятели науки и культуры эмиграции, в т. ч. с ссылками на публикации в «Новом журнале».

Сабанеев Леонид Леонидович (1881-1968) – музыковед, композитор, с 1926 г. преподаватель Русской консерватории им. Рахманинова во Франции. Сотрудничал с «Современными записками», а позже – с «Новым журналом». Виноградов подробно разбирал его статью о Стравинском, опубликованную в НЖ и приводил множество из нее цитат.

Иваск Юрий (1907-1986) – поэт, литературный критик, окончил Тартуский университет, печатался в Эстонии и во Франции, в 1944 эмигрировал в Германию. С 1949 жил в США, преподавал в университетах Канзаса, Вашингтона, Вандребилтса. С 1969 – профессор русской литературы в Массачусетском университете г. Амхерста. Составитель антологии русской поэзии за рубежом «На Западе».

Виноградов в своей книге цитировал статью Иваска «Баратынский», опубликованную в НЖ.

Не удивительно также, что Р. Гуль обратил особое внимание на приводимую в книге полемику Р. Плетнева с Н. Трубецким по поводу статьи последнего «О методах изучения Достоевского». Так, отстаивая правомерность социологического метода в литературоведении, Р. Плетнев, в частности, писал: «Метод социологический, может быть, не стоит применять при изучении того или иного писателя. Возможно, но как же можно тогда считать, что литература явление прежде всего социальное», и отвергать социологические направления? Я согласен, что работы таких марксистов, как Переверзев, мало помогают пониманию Достоевского. Однако, если литература «явление прежде всего социальное, а не индивидуальное, то так легко отмахнуться от социологического метода нельзя, или уже придется тогда по-особенному истолковывать понятия социального явления и социологического направления в литературе».

Плетнев Ростислав Владимирович (1902-1985) – историк литературы, профессор Карлова Университета в Праге, позднее профессор Монреальского университета.

Трубецкой Николай Сергеевич (1890-1938) – философ, лингвист. В 1919 году уехал в Константинополь, до 1922 года преподавал в Софийском университете на кафедре сравнительного языкознания. С 1922 по 1938 – преподаватель Венского университета. Автор трудов «Европа и человечество», «Исход к Востоку», «Россия и латинство», «К проблемам русского самопознания».

11.4.62 Париж

Дорогой Роман Борисович,

Спасибо за письмо. Постараюсь к августу еще послать Вам что-нибудь из заметок, хотя не уверен вполне, что эта возможность у меня будет.

Думаю, что у Вашей экспедиторши по отношению ко мне нечто вроде аллергии, т.к. последний номер «Нового Журнала» все мои друзья получили уже давно, а я нет.

Желаю Вам всяческого процветания и крепко жму вашу руку.

Ваш Г. Газданов

14 апреля 1962 г.

Дорогой Георгий Иванович, получил Ваше письмо – и пришел прямо в ярость. Сегодня суббота. В понедельник с утра к Вам летит НЖ /последний/ по воздуху! Вот как. Несмотря ни на что: послали ли или нет. С утра позвоню секретарше нашей. И, кроме того, обычным путем /без воздуха/ пойдут несколько последних книг. Думаю, что на этот раз мы избежим всяческой аллергии. Надуйтесь, дайте к сентябрю.

Искренне Ваш: Роман Гуль

30 сент. 1962

Дорогой Георгий Иванович,

Пишу Вам два письма сразу: одно на Мюнхен, другое на Париж, ибо не знаю /и не мог установить в Ам.<ериканском> Ком.<итете>/ где вы? Дело вот в чем: сент.<ябрьская> книга НЖ вышла /на этой неделе выходит, вернее/. Декабрьскую я делаю и обычно спешно. Напишите два слова /буквально/, нельзя ли рассчитывать на Ваш рассказ. И если можно – то напишите, когда могли бы прислать /к концу сентября, скажем?/

Буду очень благодарен за ответ

Искренне Ваш: Роман Гуль

8.10.62 Париж

Дорогой Роман Борисович,

К сожалению, так все получилось нелепо с моими летними каникулами, что ухлопал все время на бесконечные поездки по Европе и ничего не успел написать. Примусь за продолжение рассказа в ближайшее время и, как только его кончу, отправлю Вам, но будет все это никак не раньше, чем в конце года. Очень прошу меня простить за несдержанное обещание и крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

16.11.62 Париж

Дорогой Роман Борисович,

Обращаюсь к Вам с просьбой вот какого порядка: нет ли в архивах «Нового Журнала» трех номеров, которые мне очень нужны 16-го, 17-го и 18-го?

Это, кажется, конец 47 и начало 48 года, если мне не изменяет память. Дело в том, что мне нужен русский текст «Вольфа» для немецкого издательства, а у меня его нет.(1)

Буду Вам до смерти признателен. Если Вы мне эти номера вышлете, – в том случае, если, конечно, они есть.

Заранее Вас благодарю и крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

1 – Видимо, проект так и не был реализован, так как об изданиях романа «Призрак Александра Вольфа» на немецком языке при жизни Газданова ничего не известно.

11 янв. 1963 года

Дорогой Георгий Иванович,

Вот в чем дело. Нет ли у Вас рассказа, того, что обещали? Мне очень бы он был нужен для мартовского номера. Если рассказа нет, то, может быть, есть кусок записей (как раньше присылали), пусть даже будут немного черновые, если и нет отделанных, я их немного подбелю, с Вашего разрешения (доверьтесь мне! – поет кто-то в опере). Но всякой присылкой – или рассказа или записей – Вы меня очень выручите при балансе этой книги журнала. Не ленитесь. Поддержите НЖ. Он Вам этого по гроб жизни не забудет.

Дружески Ваш: Роман Гуль

22.1 63 Мюнхен

Дорогой Роман Борисович,

Простите, Христа ради, что так опаздываю с ответом. Сижу сейчас на принудительном труде в Мюнхене, куда приехал на месяц, в Париж вернусь 15-го февраля.

Просматривал недавно свои «труды» и проливал слезы: столько незаконченных вещей и неосуществленных замыслов! Готового – хотя и приблизительно – ничего нет, рассказ, который я Вам обещал, написан всего наполовину, надеюсь его кончить в Париже, когда вернусь. Нет времени, ничего не поделаешь. В этом году надеюсь кончить роман, который тоже готов наполовину – и если будем живы, отправлю его Вам.

Но в данный момент – ничего. Это тем более досадно и тем более мне неприятно, что я очень хорошо знаю, каких трудов Вам стоит вести Н.Ж., и мне действительно хотелось бы быть Вам полезным.

Очень прошу Вас еще раз меня простить и желаю Вам всего лучшего. Крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

5.6.63 Париж

Дорогой Роман Борисович, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Посылаю Вам рассказ, который обещал еще летом прошлого года. Такая хамская жизнь, что для себя ничего не успеваешь сделать, а таких талантов, как у Вас – то есть редактировать Н.Ж., писать для себя и еще работать в Ам.<ериканском> Ком.<итете> – у меня нет. Надеюсь, что рассказ подойдет.(1)

Летом собираюсь продолжить роман, который со временем тоже, может быть, найдет убежище на страницах Н.Ж.

Недавно читал во французских газетах очень хвалебные отзывы о Вашем Азефе, было приятно – потому, национальная гордость.(2)

Начиная со второй половины июля, буду в Мюнхене, в Ам.<ериканском> Ком.<итете> на летних каторжных работах, а с сентября в Париже.

Крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

1 – Имеется в виду рассказ «Письма Иванова», опубликованный в НЖ 1963г. №73

2 – Роман «Азеф» (переработанный «Генерал Бо») вышел 1959 году в Нью-Йорке в издательстве «Мост».

6.6.63 Париж

Дорогой Роман Борисович,

Вчера я отправил Вам свой рассказ, а вечером обнаружил, что там, по моим соображениям, не хватает 3-ей страницы. Я не очень уверен, что это так, но такое у меня впечатление. Поэтому я третью страницу и отправляю Вам, чтобы дополнить рассказ, который без нее выглядит нелепо. Крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

8 июня 1963 г.

Дорогой Георгий Иванович,

Только что получил Ваш рассказ, большущее спасибо. Рассказ чудесный, я его на днях сдам в набор для след. книги /июньская на днях выходит/. Но вот в чем беда, в рукописи недостает одной страницы – 3-ей. Вторая кончается словами «ходила в черном платье»… А на следующей странице /четвертой/ идет: «беседовал с друзьями, лето проводил и т.д.». Пожалуйста, вышлите 3-ю стр. пар ретур де курье,(1) если можно. Рассказ пойдет, стало быть, в сентябрьской, который сейчас делаю. 28-го июля уедем с женой в животный отпуск – в деревню, здесь, в лес, – чтобы отдохнуть чисто физически. Поездка моя по Израилю была чудесной. Афины – это тоже великолепно.

Всего Вам хорошего, жду роман! Искренне Ваш: Роман Гуль

1 – Имеется в виду: рar retour de courrier – следующей же почтой.

29 марта 1964 года

Дорогой Георгий Иванович,

У меня к Вам просьба: не можете ли что-нибудь прислать для июньского номера НЖ? Мартовский выходит на днях, готов. Я тороплюсь с июньским. Если у Вас нет рассказа или отрывка из повести, скажем, то, наверное, есть записи, вот как прошлый раз. Я был бы вам очень благодарен за присыл такого же пучка записей. Они имели тогда большой успех. И были бы украшением июньского номера. Раскачайтесь, пожалуйста, не отказывайте из-за лени. Пришлите. Пусть будут даже черновыми, не страшно. Буду ждать.

27 июня я улечу из Нью-Йорка на три недели, и мне хотелось бы получить до этого. Я бы тут же сдал в набор, чтоб не было никаких задержек. Ну, а если нельзя – то и по возвращении я еще успею набрать и дать.

Подумайте и не отказывайте с маху. Я уверен, что у Вас есть прекрасный материал. И лежит не обнародованный зря, по русской лености.

Крепко жму Вашу руку, сердечно Ваш: Роман Гуль

4.4.64 Париж

Дорогой Роман Борисович, к сожалению, с «беллетристикой» дело обстоит печально. Я мог бы – теоретически – Вам прислать отрывки из романа и материал этого рода у меня есть. Но все это нужно переписать и обработать, а затем напечатать на машинке, и времени для этого я никак не могу найти, такая хамская жизнь.

Есть у меня нечто вроде заметок о Чехове, которые я написал года два тому назад. Не очень уверен, что этот материал Вам может пригодиться. Но на всякий случай посылаю его одновременно с этим письмом.(1) А другое – постараюсь сделать, но точно сказать когда, не берусь.

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку. Ваш Г. Газданов

1 – Эссе «О Чехове» было опубликовано в НЖ , 1964 г. № 76

12 апреля 1964

Дорогой Георгий Иванович,

Спасибо. Прекрасно. Сдал в набор. Отрывки из романа – очень приветствуются.

Ваш: Роман Гуль

8.7.64

Дорогой Георгий Иванович!

Где Вы? Вы грозились, что беллетристика у Вас будет. Сейчас я полным ходом делаю кн.77. Может быть, что-нибудь пришлете? До 1 августа я в Massachusets (в детстве это название казалось мне фантастическим). Но тут действительно хорошо – леса!

После 1 авг., und bis auf weiteres – на посту в NY.(1)

Отзовитесь! Сердечно Ваш Роман Гуль

P.S. По Греции путешествовал божественно.

1 – и в дальнейшем (нем.)

3.8.64 Мюнхен

Дорогой Роман Борисович, спасибо за письмо. Последнего номера Н.Ж. еще не видел, т.к. полтора месяца был в Италии. Если бы Вы могли, между прочим, прислать мне сюда, в Мюнхен, еще один номер, был бы Вам чрезвычайно признателен.

Очень надеюсь, что числу к 10-12-ому кончу переписку того, что собираюсь Вам послать, нечто среднее между воспоминаниями и заметками. Таким образом, если не произойдет ничего неожиданного, Вы получите материал к 15-му числу. А в Италии я, наконец, дописал роман, который мне давно не давал покоя и над которым я работал несколько лет, – когда бывало время. Это нечто вроде клинического случая, завершающегося happy end. Но, конечно, все это не так просто, роман не описательный и не бытовой. Мне еще предстоит его приводить в порядок и обработать, а летом, если Вы ничего не имеет против этого, я пришлю его Вам. Надеюсь, что по поводу авторских прав у нас с Вами конфликта быть не может и не будет, т.к. я хотел летом перевести его на французский и предложить его французскому издательству. (1)

Как провели летний отдых?

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку. Ваш Г. Газданов

P.S. Если будете писать мне сюда, пишите на адрес комитета, Lilienthalstr. 2.

1 – Имеется в виду роман «Пробуждение», работу над которым Газданов начал еще в 1950-м году, а продолжил только в 1963. Из письма супруги Газданова Ф. Ламзаки от 4.10.63 в Нью-Йорк Ржевским: «Гайто пишет <…> – будет кончать роман и уже есть планы на следующий. Я советую ему написать детективный роман для заработка, т.к. на порнографический не считаю его способным. А жаль!» Из письма Ф. Ламзаки Ржевским от 7.10.63: «Уехали мы – Гайто, Марыся (польская племянница) и я – 12 июня в Италию на Lido. Гайто пробыл у моря в одиночестве (для кончить роман), а потом месяц на Lido (продолжал кончать роман)». Перевод романа «Пробуждение» на французский при жизни Газданова не выходил.

9 августа 1964

Дорогой Георгий Иванович!

Получил Ваше письмо. Но я несколько напуган тем адресом, по которому Вы послали. Вы послали на радиостанцию, но не указав, что это на станцию. А просто моя фамилия и адрес станции. Но ведь наш «билдинг» гигантский, и мы занимаем в нем только один этаж. Как меня нашли – более-менее чудо. Пожалуйста, лучше пишите на мой личный адрес или на Нов. Журн. А так может затянуться и затеряться даже. Беспокоюсь, что Вы и рукопись так же пошлете.

Теперь по существу. Рукопись очень жду. И с удовольствием дам ее в сентябрьском. Только бы пришла поскорее. Пожалуйста, поднажмите, а то у меня с сроками туго. А что касается В/романа, то с великим удовольствием буду его печатать в НЖ. О правах даже речи нет – они все Ваши. Надо будет, конечно, указать, что они «копирайт», но можно сразу указать, что они «копирайт» за Вами. И этим все проблемы будут разрешены. Завидую Вам – Вы все же можете /находите время/ писать. А я, как раб, прикованный к тачке: ничего. Итак, надеюсь, в декабрьском номере начать Ваш роман.

Отдых провел с женой чудно – в глубоких лесах Массачусетса, у нашего большого друга миссиc Хапгуд /переводчица Станиславского/. Мы там уж лет десять на время лета живем: есть такая для нас отдельная студия в лесу. Это растительный отдых, который и был очень нужен, – к зиме немного надышаться лесом и спастись от дикой духовки Нью-Йорка. Спасся. Июль был страшный. И у нас просто прелесть – неожиданно. Но, конечно, через два-три дня может опять завернуть такое пекло /мокрое пекло, вот что самое скверное, будь сухое – туда сюда/.

Крепко жму Вашу руку, Сердечно Ваш: Роман Гуль

Адрес cвой на всякий случай повторяю

7.8.64 Мюнхен

Дорогой Роман Борисович, посылаю Вам материал, о котором я Вам писал, – не очень длинный, но на большее не было времени. Совершенно не знаю, как это озаглавить: «Из записок»? « Из дневника»? «Из заметок»?

«Заметки», пожалуй, подходят меньше всего.

Представляю право выбора заглавия Вам.

Буду в Мюнхене весь август и, возможно, часть сентября.

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку. Ваш Г. Газданов

16 августа 1964 года

Дорогой Георгий Иванович,

Спасибо за «Заметки», но они, я думаю, мало подходящи для Н.Ж. Во-первых, в тех, былых, были очень интересные сюжеты и по размеру было достаточно. А тут очень мало и сюжеты не оч.<ень>уж интересные. К тому же еще вряд ли стоит после всего, что пережила православная церковь писать о священнике в бардаке, освящающем его. Я думаю, что сейчас это не тема.(1) И вот взвеся все, вижу – не могу это тиснуть, хотя очень хотел бы дать именно в сентябрьском. Лучше буду ждать Ваш роман, чтобы дать его в декабрьском.

Крепко жму руку, сердечно Ваш: Роман Гуль

1 – Этот текст под заглавием «Из записных книжек» был опубликован в журнале «Мосты» в 1965 №11-1966 №12.

19.10.64 Париж

Дорогой Роман Борисович,

Только теперь узнал о Вашей болезни и узнал, что к счастью, это менее серьезно, чем могло казаться.

Искренно желаю Вам скорейшего выздоровления и сил и здоровья на долгие годы.

Сердечно Ваш Г. Газданов

2.12.64 Париж

Дорогой Роман Борисович, рад был узнать, что Вам значительно лучше, не очень только уверен, что Ваша неудержимая страсть к работе нравится Вашему доктору. Во всяком случае, твердо надеюсь и верю, что через некоторое время все будет у вас обстоять совершенно благополучно.

Вы напрасно зачислили меня в старые вольтерьянцы. Я, к сожалению, человек действительно не очень верующий, но считаю это своим недостатком, который, вероятно, следует объяснить душевной бедностью. Но к вере я всегда относился с уважением и в этом так называемом «воинствующем атеизме» не чувствую себя виновным.

Теперь о деле. Не откажите в любезности сообщить, когда, к какому сроку Вам нужен текст? Я рассчитываю прислать Вам примерно 40-45 тысяч знаков к мартовскому номеру – начало романа.

Что касается содержания романа, то трудно это изложить в двух словах. Но в общем это довольно сложная – психологически – история скромного человека, который видит смысл своей жизни в том, чтобы отдать другим то, что он сам для себя применить не может, – т.е. волю к достижению определенной цели, свои душевные силы и свою огромную энергию. Вещь в общем сложная и трудная, – не для читателя, а для автора, главным образом. В романе герой и героиня, но нет, конечно, ни одного «реалистического» описания, и их отношения изображены в плане душевных движений. В общем сами увидите. Начало романа, по моим расчетам, должно занять у Вас около 30-35 страниц.

Прошу простить за небольшую задержку с ответом, хлопот полон рот.

Желаю Вам скорейшего и полного выздоровления, сил и здоровья. Крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

9 декабря 1964 года

Дорогой Георгий Иванович,

Отвечаю с некоторой задержкой. Простите. Своим романом Вы меня всячески запугиваете, но я отвечаю, кажется, как Столыпин: «не запугаете!» Шлите. Мне он нужен, чем скорее – тем лучше. Было бы удобней, если бы в отрывке было, скажем, 25 стр. (Технически удобней). Но сие не есть суть важно. Жду. А то, что он не для читателя – это дело второстепенное. Читателю будет интересно: что нового написал Газданов. К тому же Монтень, кажется, рассчитывал только на 1 читателя. Думаю, Вы в этом смысле будете счастливей Монтеня во всяком случае. Я хочу сдать в набор к 1 января – обязательно. Искренне Ваш: Роман Гуль

23.12.64 Париж

Дорогой Роман Борисович,

Я только что вернулся из Мюнхена, куда уехал 13 декабря, т.е. до того, как пришло Ваше письмо. Как вывернуться, чтобы Вас не подвести и отправить Вам рукопись до 1-го января? Завтра утром еду в Бельгию, где пробуду до 29-го. Возьму с собой роман и там перепишу. Не взыщите, что будет написано от руки. Если опоздаю, то на какой-нибудь день-два.

Желаю Вам приятных праздников и желаю, чтобы в новом году Ваше недомогание стало бы просто далеким воспоминанием. Крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов.

28.12.64 Tirlemont, Бельгия

Дорогой Роман Борисович, как я Вам писал из Парижа, уехал я на несколько дней в Бельгию, к друзьям и здесь занялся перепиской романа с черновика. Посылаю Вам его первые страницы, примерно, – насколько я себе представляю, – в том количестве, о котором Вы писали. Писать я старался четко, чтобы наборщикам или машинистке не было трудно разобраться в тексте.

Я поставил заглавие – «начало романа». Если не придумаю лучшего, то оставлю его так до конца, тем более, что оно имеет некоторый смысл. Завтра отправлю Вам все это воздушной почтой в Нью-Йорк.

Конечно, жаль, что Вам приходится «покупать кота в мешке», т.е начинать печатать роман, продолжение которого еще не готово. Я бы предпочел отправить Вам всю рукопись. Но, увы, времени у меня так мало, что об этом и мечтать не приходится; на переписку нужны недели и недели работы. А откуда их взять? Слишком много приходится писать для радио, что, как Вы знаете лучше чем кто– либо, имеет такое же отношение к литературе, как малярное дело к живописи, но отнимает много времени.

Очень надеюсь, что у Вас не будет разочарования с романом. Мне самому о нем судить трудно, но писал я его, вернее, старался писать, честно, не прибегая ни к «легким эффектам», ни к коммерческим литературным приемам. Что из этого вышло, посмотрим.

Как Ваше здоровье? Буду рад получить от Вас несколько слов об этом. Желаю Вам восстановления всех Ваших сил и крепко жму руку.

Ваш Г. Газданов

10 января 1965 г.

Дорогой Георгий Иванович,

Давно получил «Начало романа» и сдал в набор. Очень хорошо! Прекрасно! Почему Вы писали, что не для читателя, а для автора? Нет, нет, это очень и для читателя. Я читал буквально с подлинным наслаждением: во-первых, умно, во-вторых, все так внутренне спаяно, ни одного пустого места, ни одной пустой фразы, ни одного ненужного слова – все развивается ровно, сильно, спокойно /никакой литературщины/, с этой вещью Вас нужно поздравить. А какие французы! Я то их знаю, я долго жил во французской провинции. Вообще, все замечательно хорошо. И я вас очень прошу дать для июньского номера продолжение. Я указываю в мартовском «продолжение следует». А Пьер – это какой-то французско-Достоевский человек, я таких тоже знал.

Ну, кончаю, обрываю. И от души Вас поздравляю с превосходной вещью. Если б Бунин был жив, он позавидовал бы, уверяю Вас.

Искренне Ваш: Роман Гуль

15.1.65 Мюнхен

Дорогой Роман Борисович, как Ваше здоровье, о котором Вы ничего не пишете? Спасибо за отзыв о начале романа – как Вы знаете, автору труднее всего судить самому о том, как все написано. Впрочем, – истина тоже давно известная, – автор чаще всего ошибается и считает, что он написал шедевр и в этом заблуждении остается всю жизнь; а пишет обычно турусы на колесах.

Но Бог с ним. У меня к Вам просьба: если есть время для набора, я бы хотел поставить эпиграф к роману. Вот его текст:

«Point n’est besoin d’espe(/)rer pour entreprendre ni de re(/)ussir pour perse(/)ve()rer».

Вильгельм Оранский.(1)

Если бы можно было успеть это поставить, было бы очень хорошо. Если слишком поздно, ничего не поделаешь. Я хотел это послать одновременно с рукописью, но у меня не было под рукой точного текста.

Не откажите в любезности как-нибудь на досуге написать мне, к какому именно сроку Вам нужно продолжение и в каком размере. Времени у меня мало, а переписка и обработка текста, как Вы знаете, – дело не десяти минут все-таки.

Желаю Вам всего хорошего и, главное, здоровья и сил.

Крепко жму руку. Ваш Г. Газданов

P.S. Пишу из Мюнхена, куда приехал дней на 10, числа 25-27-го буду обратно в Париже.

1 – Не обязательно надеяться, чтобы предпринять, и не обязательно преуспеть, чтобы продолжать. (пер. М. Ле Мер)

30 января 1965 года

Дорогой Георгий Иванович!

Ваше письмо получил, спасибо. Эпиграф сдал в набор. Но вот в чем дело. Оказывается: в «Мостах» у Ржевского был напечатан рассказ под названием «Начало романа».(1) Так что оставлять такое название для Вашего романа – по-моему, никак нельзя, к тому же оно и нехорошее. Не зная Вашего романа /всего/, не могу предложить Вам ч.н. Но поскольку под конец отрывка появляется некая странная женщина, то нельзя ли, может быть, назвать – «Странный роман» или «Начало странного романа», м.б. этим можно определить «мотив», или вернее «лейт-мотив» вещи? Но дайте мне ответ и совершенно немедленно, ибо все скоро идет в верстку, и тогда менять будет поздно, ибо будет стоить денег /типо свирепое/(2). Ответьте, если можно, пар ретур де курье.

Далее. Мне звонили наши высокопоставленные люди, спрашивая мое мнение о Вашем романе, они получили письмо от Кричло /поддержать Вашу вещь/ – издать.(3) Я оч.<ень> хвалил. Меня спросили, знаю ли я всю вещь? Сказал, что не знаю, но скоро получу продолжение для июньского номера. Просили держать в курсе дела. Буду.

Для июньского номера отрывок лучше прислать небольшой – стр.15-20 /в этом 25 стр./, ибо у меня много беллетристики и одна большая, которую разорвать никак нельзя /сценарий/. Но буду ждать обязательно и пришлите чем ни скорей, тем лучше. Для июньского номера сдам массу материала уже в начале марта. Хорошо бы было, если бы Вы прислали в марте – тогда у меня бы картина номера выяснилась. Конечно, если короче отрывок прислать нельзя, шлите такой же.

Сердечно Ваш: Роман Гуль

Чувствую себя хорошо. Но – живу с некоторой осторожностью, чего требуют жена и доктор. Подчиняюсь. Итак, жду от Вас скорой вести. Увидите Кричло – кланяйтесь ему. Я с ним разговаривал как раз за день до припадка.

1 – «Начало романа» Л. Ржевского было напечатано в «Мостах» 1963 №3.

2 – Имеется в виду типография, где печатался НЖ.

3 – Джеймс Кричлоу – помощник советника радио «Освобождение». Из воспоминаний Д. Кричлоу для передачи радио «Свобода»: «Нас, американцев, мало-мальски говорящих по-русски, всего было три-четыре человека. Все молодые, все на низкой ступени лестницы. Среди эмигрантов почти никто не говорил по-английски. А американское высшее начальство не знало ни бум-бум по-русски. Что дало нам, молодым, как соединяющим звеньям, влиять на ход событий».

2.2.65 Париж

Дорогой Роман Борисович, получил Ваше письмо и искренно обрадовался, прочитав Ваш P.S., то есть, узнав, что Вы хорошо себя чувствуете. Это самое главное. Не скрою от Вас, что с чисто редакторской точки зрения следует у Вас отметить явную ошибку: сообщение о Вашем здоровье должно быть в начале письма, а не в P.S. Думаю, что Вам трудно будет, как редактору, с этим не согласиться. Но, так или иначе, искренно за Вас рад и поздравляю с этим.

Теперь о заглавии. Я тоже теперь вспоминаю, что это было у Ржевского. Совершенно с Вами согласен, название плохое. Поставьте тогда, дорогой Роман Борисович, другое заглавие – «Пробуждение». Тоже не Бог весть что, но будем надеяться, что рассказа с таким заглавием мой друг Ржевский не писал. О содержании романа я, помнится, Вам что-то писал. В нескольких словах оно сводится к тому, что Пьер увозит эту женщину, которая потеряла память и дар слова и превратилась в «бедное больное животное», – как это определяет его друг Франсуа, – увозит ее в Париж, к себе, ухаживает за ней, как за ребенком, и пытается – безрезультатно – вернуть ее в человеческое состояние – в чем он видит смысл своей жизни. Но все это не приводит ни к чему, и усилия его оказываются бесплодными. Затем, в результате чисто клинических потрясений, – менингит и тяжелое падение, – от которых она едва не умирает, она приходит в себя и постепенно, с трудом вспоминает все, что предшествовало ее погружению в небытие. Т.к. ей трудно это вспомнить, она это пишет – и дает читать Пьеру. Для него это возникновение нового мира, для нее – пробуждение. Он, впрочем, считает, что его роль в ее жизни кончена, что он не имеет на нее никаких прав, но знает, что если она вернется в свой собственный мир, и он останется один, то жизнь его теряет смысл. Спешу Вас предупредить, что то, что она пишет, изложено в третьем лице, никаких ее литературных излияний в романе нет. История душевного сближения между героиней и героем изложена, так сказать, между строк, что касается физического сближения, то о нем в романе нет речи – и, конечно, чисто психологически, это иначе быть не может, в противном случае Пьер не мог быть Пьером, и роман писать не стоило бы. На самой последней странице романа – развязка: Пьер, не найдя ее дома, думает, что она ушла, и погружается в состояние, напоминающее душевную агонию, – но вечером, когда он теряет всякую надежду на то, что он когда-либо ее увидит, она возвращается домой и между ними происходит обмен двумя лаконичными репликами, смысл которых не оставляет места для сомнений: «Если бы все нужно было начинать сначала, я бы не колебался». «И я тоже». Не помню точно текста, но приблизительно так. Так что получается в общем happy end. По замыслу автора он должен казаться психологически неопровержимым. В какой мере это удалось, это другой вопрос, и об этом судить не мне.

Вот содержание романа, вернее его схема. Заглавие «Пробуждение», как видите, имеет, быть может, некоторый смысл. Во всяком случае, его можно поставить пока что, – окончательно или в ожидании лучшего.

Простите за длинное письмо, но я хотел все-таки дать Вам некоторое представление о замысле романа, чтобы Вы не покупали кота в мешке. Продолжение его постараюсь доставить Вам в начале марта, – времени остается не так много.

Желаю Вам всего хорошего, здоровья и сил и крепко жму руку. Ваш Г. Газданов

12.3.65 Париж

Дорогой Роман Борисович, как Ваше здоровье, – надеюсь, что блистательно, – и как Ваши дела? Буду искренно рад, если у Вас найдется время, чтобы черкнуть «пару строк», как говорят в Одессе и в Киеве.

У меня к Вам просьба. Буду Вам чрезвычайно признателен, если Вы распорядитесь в редакции, чтобы мне сюда, на rue Cambon,(1) послали два номера журнала, когда он выйдет.

Заранее Вас благодарю, желаю здоровья и душевных сил.

Искренно Ваш Г. Газданов

1 – Первый адрес бюро радиостанции «Освобождение» в Париже. Позже отделение находилось на rue de Rennes.

18 марта 1965 года

Дорогой Георгий Иванович,

Спасибо за Ваше письмо. Я чувствую себя хорошо. Работаю – и тут, и там. Темпы несколько снижены, но все же – работаю, как должно. Конечно, хочу – совсем не работать, но кто не работает, тот не ест и т.д. Хочу дома сидеть, то пописывать, то почитывать (кое-что нужное). К сожалению, Вы не пишете, где 2-ой отрывок «Пробуждения»? Я его очень жду для июньской книги, не задерживайте, пожалуйста. А для сентябрьской хорошо бы подготовить большой отрывок – стр. в 40 . Примерьтесь.

Кн. 78 вышла как раз сегодня, и к Вам пойдут, как просили, 2 экз.

Ну, вот более–менее все. Дружески жму Вашу руку.

P.S. На днях приезжают сюда Андреев из Мюнхена, Чиннов из Канзаса. А Ржевский давно уже здесь.(1)

1 – Игорь Чиннов осенью 1962 года переехал в США по приглашению Канзасского университета. Геннадий Хомяков (псевд. Г. Андреев) в это время жил с Мюнхене и работал на радио «Свобода», приезжая по служебным делам в Нью-Йорк. Леонид Ржевский переехал в США в 1963 г. C1953 по1963 преподавал в университете г. Лунда (Швеция).

22.3.65 Париж

Дорогой Роман Борисович, спасибо за письмо. Рад был узнать, что Вы по-прежнему работаете и в журнале, и в редакции радиостанции – значит, действительно все хорошо. Это самое главное. Посылаю Вам продолжение, жду следующего номера. Надеюсь, что по размеру подойдет, я действовал согласно Вашим указаниям. В этом тексте 22 печатных страницы, – выйдет в журнале, наверное, 14-15 страниц, как Вы писали. За дальнейшее возьмусь в ближайшем будущем, беда в том, что времени мало. Очень надеюсь, что продолжение романа Вас не разочарует – сюжет, вообще говоря, трудный, я всегда боялся, что он мне не по силам. Ну, ничего, посмотрим.

Крепко жму Вашу руку и желаю Вам всего лучшего. Ваш Г. Газданов

20.3.65. Lido di Venezia

Дорогой Роман Борисович, как Вы отдохнули и как Вы себя чувствуете? Надеюсь, что некоторое отдаление от Нью-Йорка пошло Вам на пользу.

Пишу Вам это письмо, чтобы сообщить Вам следующее: текст продолжения романа вышлю Вам из Мюнхена числа 30-го июля или 1-го августа. Я мог бы его послать отсюда, из Италии, но, зная итальянскую почту, очень этого боюсь – будет идти три недели и неизвестно, дойдет ли. Из Германии вернее.

Работал я здесь с усердием, достойным лучшей участи и переписку романа почти кончил, осталось 20-30 страниц. Во всяком случае, вышлю Вам все, что переписал, и не исключена возможность, что до отъезда в Мюнхен – т.е. 29-го числа – я кончу все. Если у Вас хватит терпения все это прочесть, напишите мне, какое у Вас получается впечатление, я об этом, как всякий автор, судить не могу.

Еще одно. Так как я вынужден Вам послать рукописный текст, то Вам, вероятно, придется его отдать перепечатывать на машинке. Буду Вам очень признателен, если одну копию этой перепечатки пришлете мне.

Чтобы избежать сложных вещей, предлагаю Вам об авторском гонораре не заботиться, – тем более, что Нов. Журн., насколько я знаю, Рокфеллером не субсидируется. Но буду благодарен, если вышлете мне два экземпляра номеров с романом – т.е. 2 июньского и два сентябрьского. Мои знакомые спрашивают, где можно приобрести Н.Ж. в Париже. Продолжаете ли Вы вести дела с «Домом книги»?(1) Я там не был тысячу лет. Желаю Вам всего хорошего, сил и здоровья. Крепко жму Вашу руку. Ваш Г. Газданов

P.S. Мой адрес до числа 10-го сентября – радиостанция, Мюнхен.

1 – Одно из старейших русских книжных предприятий в Париже (издательство+магазин) «Дом книги» закрылся в 1991 году. У Г. Газданова в «Доме книги» вышел роман «История одного путешествия» (1938 г.).

3-го апреля 1965

Дорогой Георгий Иванович,

Получил рукопись. Очень хорошо. Сдаю в набор. Готовьте к сентябрю большой кусок. Но думаю, что сейчас как раз в «Пробуждении» начнется самое трудное и даже очень трудное: пребывание в Париже. Надеюсь, что это будет так же прекрасно, как и предшествующее. Одним словом, даем в сентябре большой кусок. Чувствую я себя в порядке. Работать вот не хочется, да приходится. В монастырь бы уйти на старости лет, да и монастырей нет…

Дружески Ваш: Роман Гуль

31.7.65 Мюнхен

Дорогой Роман Борисович,

Вчера, 30-го числа, отправил Вам отсюда, из Мюнхена, текст романа в двух больших конвертах, – в один не вошло. Послал я все это воздушной почтой, так что теоретически Вы должны были это получить числа 1-го, 2-го, не позже.

Прошу прощения за то, что рукопись не перепечатана на машинке и вообще не Бог весть в каком виде. Но, к сожалению, иначе сделать не мог.

У меня к Вам большая просьба. Возможно, что в тексте есть повторения или ошибки, которых я не заметил, – времени обработать все, как следует, не было. Если Вы при чтении это увидите, не откажите в любезности это исправить.

Буду ждать от Вас сообщения о том, что текст получен – тогда у меня совесть будет чиста. Что касается самого текста, то вначале мне казалось, что получилось сравнительно прилично, но когда я его перечитывал, впечатление было другое – не очень убедительно и довольно бледно. Но, тут ничего не поделаешь, это уж от Бога.

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму Вашу руку.

Ваш Г. Газданов

P.S. Мой мюнхенский адрес числа до десятого сентября – Lilienthalstr. 2 – комитет.

8 августа 1965 года

Дорогой Георгий Иванович,

Простите, слегка задержался с ответом: дел много опять здесь. Стало быть: рукопись Вашу, конечно, получил. Но сначала пришел последний пакет, и я слегка недоумевал, нырнув в начало рукописи. Но на след. день пришел и первый пакет. Прочел, кончая 102 стр. ОЧЕНЬ хорошо. И читается с БОЛЬШИМ интересом. Весь этот отрывок сдал в набор, так что – в 80 кн. НЖ будет большой кусок /так всегда лучше/. Понимаю, какие трудности Вам пришлось преодолеть, пиша эту вещь. Но Вы их блестяще преодолели.(1) Не знаю, смогу ли /найду время/ быстро прочесть дальнейшее /много всякой возни/, но как только прочту, напишу Вам тут же. Я прикинул – там еще осталось на две книги – декабрьскую и мартовскую /по большому куску/. Кое-какие мелочи при чтении я исправил, но очень мало. Это были просто описки торопливости. Одним словом – поздравляю Вас. Скажу Вам /это будет Вам интересно и даже приятно/, что многие читатели меня спрашивают, пойдет ли в след. книге продолжение «Пробуждения» – они заинтересованы, как дальше будет развиваться фабула. Так что – ждут. Это всегда хороший признак, когда читатель заинтересован. Кстати, очень хорошо оказалось название – ПРОБУЖДЕНИЕ. Мне, в частности, очень понравились в романе – места – какие–то паскалевские, …(неразб О.О.). Что-то перекликающееся с «Дневником сельского кюре» Бернаноса – в Пьере.(2) И как хорошо, что нет ненавистных мне – скептических и цинических нот /не люблю эту философию/.

Итак, «читал с удовольствием, жду продолжения», если подражать Николаю I-му.

Искренне Ваш: Роман Гуль

P.S. В другом письме Вы писали о двух экз. журнала. Это мы, конечно, можем Вам сделать, хотя последние книги журнала расходятся – все до одной! Зажимаем штук 5-6 на всякий пожарный случай. Но вот еще что мы можем Вам сделать /я думаю/ – мы Вам не посылали оттисков. А я думаю, мы можем Вам послать штук 10 оттисков /с самого начала/, это всегда пригодится для переводов, для корректур и пр. Только подождите с этим немного. Моя секретарша вернется только 6 сентября, тогда я с ней и поговорю об этом. И она сделает. Вуаля. Чувствую я себя – ничего, хорошо, «жизнь прекрасна», впрочем, в этом-то я никогда – с детства – не сомневался. Со станции /вероятно, в октябре/ я уйду «с мундиром и песней» за достижением предельного возраста /т.е. я его даже перешел на 4 года/. О сем не жалею ничуть, хоть и превращусь из безумно-богатого американца в бедного. Но постараюсь ч.н. написать, под занавес, так сказать. Хочется давно кое-что написать. М.б. и удастся.

Всего Вам хорошего, крепко и дружески жму руку и поздравляю с Пробуждением!

1 – Во время работы над «Пробуждением» Газданов специально посещал психиатрические лечебницы для бесед с врачами и пациентами.

2 – Видимо, Гуль имеет в виду идею духовного подвижничества, объединяющую Пьера из «Пробуждения» и священника – героя романа Ж. Бернаноса «Дневник сельского кюре» (1936).

19 сентября 1965 года

Дорогой Георгий Иванович,

Хочу только сказать несколько слов. Я прочел «Пробуждение» до момента, когда Анна-Мария предлагает Пьеру, что она напишет о своей жизни. До сих пор я сдаю – дальнейшую порцию – для декабрьского номера. И конец дам в мартовском.

Теперь разрешите Вас от всего сердца дружески поздравить с этой вещью. Я читал с боязнью за Вас, за себя, за журнал, что вдруг из этого сложного положения Вы не найдете – великолепный, настоящий – выход. Но должен сказать: превосходно! Первый класс! Чудесно все сделано, без всякой натяжки, с высокой простотой и в то же время с большой заражающей художественностью. Я думаю, что это лучшая Ваша вещь. Поздравляю! И большая вещь. Как хорошо Вы дали несчастный роман Анны с Жаком. Держится – прекрасно. И Пьер очень хорош. И ее «пробуждение» дано без сучка, без задоринки. Одним словом, да здравствует Газданов!

Я просил секретаршу сделать Вам оттиски романа /из всех номеров/. Это Вам очень пригодится для его переводов и пр. Она сделает и вышлет Вам. Ну вот, все. Да, хочу сказать еще, что читатель – всякий – очень оценил Вашу вещь. Меня многие спрашивают, когда же будет продолжение и какое и пр. Спрашивают и дамы, и женщины, и читатели-мужчины, и даже Дав. Нат. Шуб, не очень жалующий беллетристику вообще, сказал, что, читал, не отрываясь, с большим интересом, и говорит «это не хуже Бунина».(1) Я думаю, что в некотором смысле даже лучше. У Бунина в больших вещах не было такого рассказа, такой настоящей фабулы. А тут есть. И фабула трудная. Ура!

Дружески Ваш: Роман Гуль

Читаю, как видите, «порциями», ибо я опять загружен и времени свободного нет. Читаю только то, что надо сдать в набор. Но жду – решения с моей пенсией и прочее, и тогда – думаю – буду более-менее свободен. И тогда хочу написать одну книжку, но, увы, не «Пробуждение», а нечто политическое.