Когда политические деятели (любого масштаба) вводят в оборот понятие «исконные земли», в воздухе начинает пахнуть кровью, потому что всегда есть соблазн захватить желаемое силой. Тем более, в наши смутные времена, когда для тех, кто наверху, даже небольшая война может стать весьма прибыльным (во всех отношениях) бизнесом. Погибать же придется тем, кто внизу. Для того чтобы им хотелось погибнуть, их нужно убедить в том, что «исконные земли» всегда принадлежали и принадлежат именно им, а не злокозненным соседям, которые теперь их не по праву населяет.
В качестве аргумента, точнее, артподготовки, приводятся «неопровержимые» исторические данные, призванные мобилизовать своих, запугать чужих и соответствующим образом подогреть широкое общественное мнение. Если исторических фактов не хватает или их попросту нет, они без особых проблем придумываются на ходу. Или желаемое заявляется без всяких обиняков, как это сделал в «Российской газете» от 1.04.2005 президент РИ Мурат Зязиков: «Если взять историю, то этот район (Пригородный – Р.Т.), а также Владикавказ были исконно ингушскими землями, которые в советское время по распоряжению свыше, с нарушением всех прав были отданы соседям (то есть Северной Осетии – Р.Т.)». Сказал как отрезал.
По-видимому, господину Зязикову не дают покоя лавры депутата Верховного Совета РФ Богатырева, который был еще категоричнее. Помнится, он восликнул в запальчивости следующее: «Владикавказ 3500 лет назад основали ингуши, – и в качестве неопровержимого аргумента добавил: – Наши старики помнят это». Сказано это было на заседании Верховного Совета, и, что удивительно, никто не засмеялся, услышав чушь несусветную о временах, когда и Тутанхамон еще не родился. И никто не поинтересовался: а почему же, в таком случае, во Владикавказе никогда не проживало сколь-нибудь значимого количества ингушей? Ни во времена Тутанхамона, ни до революции 17-го года, ни при советской власти, ни после нее.
Член Совета Федерации от Республики Ингушетия Исса Костоев в своем интервью газете «Южный Федеральный» от 30.03.2005 ведет ингушскую летопись с 7 июля 1924 года, когда «Горская республика была реорганизована, а на ее базе был образован Северо-Кавказский край, в который на правах автономных областей вошли: Ингушетия, Северная Осетия и Сунженский казачий округ». И далее: «При этом административным центром этих трех образований был определен г. Владикавказ. Постановлением ВЦИК РСФСР от 1 июня 1933 г. город Владикавказ был передан в состав Северо-Осетинской АССР, тем самым Ингушетия потеряла свой административный центр. 15 января 1934 г. постановлением ВЦИК, волевым порядком, в нарушение действовавшей тогда Конституции РСФСР, Ингушская и Чеченская автономные области РСФСР были объединены в одну – Чечено-Ингушскую автономную область РСФСР, которую в 1936 году преобразовали в Чечено-Ингушскую автономную республику в составе РСФСР».
Столь продолжительная цитата потребовалась здесь для того, чтобы напомнить господину Костоеву некоторые общеизвестные факты.
Во-первых, административным центром Ингушетии еще при царской власти была определена Назрань. Однако хитроумные царские чиновники всячески оттягивали свой переезд из уютного города в малопривлекательное село, где ни водопровода, ни теплых туалетов, простите, не было, ни театра, конечно, ни светских раутов. Хитря и изворачиваясь, они сумели дотянуть до самой революции, до установления советской власти. Советские же чиновники оказались ничуть не глупее царских и тоже зацепились за Владикавказ, пребывание в котором узаконили декретом ВЦИК от 7 июля 1924 года.
Нетрудно понять, что в этой истории нет ничего от ингушской исконности Владикавказа, тем более, что чиновники – и царские, и советские – в подавляющем большинстве своем были не ингушами по национальности, а русскими.
Во-вторых, «передача» Владикавказа в состав Северной Осетии произошла в процессе образования Северо-Осетинской и Чечено-Ингушской автономных областей, а в 1936 году – автономных республик. Здесь господин Костоев лукавит, когда заявляет о том, что Ингушетия и Чечня были объединены «волевым порядком, в нарушение действовавшей тогда Конституции РСФСР». Документы говорят о другом: объединение произошло в результате волеизъявления ингушского и чеченского народов. Советскую власть можно ругать или хвалить, кому как нравится, но если уж сказано в документах о волеизъявлении, значит оно имело место быть. С такими вещами советская власть никогда не шутила. Более того, учитывая оптимистические настроения того времени, нетрудно предположить, что это самое волеизъявление было выражено (народами или их представителями) с подъемом и воодушевлением. Хотя бы потому, что впервые в истории соединялись две ветви одного, вайнахского, этноса.
И в третьих: господин Костоев забыл упомянуть о том, что «передавая» Владикавказ в состав Северной Осетии, ВЦИК РСФСР «передал» в состав Чечено-Ингушетии город Грозный. Через пятьдесят с лишним лет ингуши разошлись с братьями-чеченцами, заявившими о выходе Чечни из состава России, и снова «потеряли свой административный центр». Следом, в нарушение любых известных в мире положений, без определения административных границ, была образована Ингушская республика. А определены они не были лишь потому, что ингушские идеологи уже и сами верят в свою придумку о том, что Владикавказ расположен на их «исконной земле», а значит, должен быть включен в состав Ингушетии. В крайнем случае – правобережная часть Владикавказа. И уж совсем в крайнем – Пригородный район как плацдарм для дальнейшего давления.
Общая же стратегическая задача, сформулированная на сайте Ингушетия.ru, звучит совершенно определенно: «Рассказы старожилов-ингушей свидетельствуют о том, что в прошлом Осетию (т.е. всю ее территорию – Р.Т.) заселяли предки ингушей». А осетины, по свидетельству тех же вымышленных стариков-старожилов, пришли (неизвестно откуда, может, с неба упали?) на эту территорию лишь в XIII-XIV веке и, естественно, никаких прав на нее не имеют.
Вот только археология немного мешает. Все захоронения и другие следы древности на этой территории имеют явное индоевропейское содержание. А осетины – единственные индоевропейцы среди народов Северного Кавказа. Представляю, как тяжело приходится самодеятельным ингушским «историкам», когда в мировой исторической литературе они натыкаются на бесчисленные ссылки на осетинскую древность. Впрочем, положение можно исправить. Захоронения можно объявить своими, а осетин вывести из семьи индоевропейских народов и назначить им в предки одну из ветвей австралийских аборигенов – пустяковая задача для ретивых «историков». В таком контексте осетины уж точно должны быть лишены всяких прав на свои города и веси.
Говорить обо всем этом не имело бы смысла, учитывая диаметральную противоположность позиций сторон, если бы в своем интервью Исса Костоев не вспомнил о бесланских событиях. Он, естественно, еще раз повторил сомнительное утверждение о том, что «у бандитов и террористов нет национальности», и сам же опроверг себя, задавшись вопросом: «Что, кроме проблемы беженцев, могло бы вызвать участие представителей Ингушетии в этом самом зловещем, самом страшном, самом жестоком акте террора?» Участие – это мягко сказано. Банда сформировалась в Ингушетии, возглавлялась ингушом и семь дней стояла лагерем в Ингушетии, готовясь к смертельной схватке с бесланскими детьми. Теперь запущена шитая белыми нитками версия о том, что параллельно готовился захват школы в Ингушетии, но эта, вторая, банда сплошь состояла из чеченцев. Чушь, конечно, но делается это для того, чтобы затушевать именно национальный состав бандформирования, захватившего бесланскую школу.
Что касается проблема беженцев, на которую ссылается Исса Костоев, – это результат ингушско-осетинского конфликта 1992 года. По вопросу конфликта в Осетии и Ингушетии оценки также диаметрально противоположны. В Осетии знают, что это была вооруженная агрессия со стороны Ингушетии с целью захвата Пригородного района и правобережной части Владикавказа. В Ингушетии же не сразу, а после некоторого замешательства (весьма продолжительного, между прочим) конфликт был объявлен как акт депортации ингушского населения. Теперь это выдается за непреложный факт. Более того, к этому «факту» на сайте Ингушетия.ru пристегнуты еще и «опустевшие (в результате ингушско-осетинского конфликта – Р.Т.) русские станицы Сунженского района», входящего в состав Ингушетии. Опомнитесь, господа! Сунженский район (когда-то Сунженский казачий округ) так далеко от Осетии, что в нем даже отзвуков вышеупомянутого конфликта не было слышно. Русское население попросту выдавили из Ингушетии – об этом не раз писали и рассказывали центральные СМИ. Говоря современным языком, на русских был отработан опыт зачистки «исконно ингушской земли». Теперь мононациональная Ингушетия распиаривает возвращение русских обратно. Кто же вернется туда, откуда его выжили? Возможно, лишь горстка несчастных, которая, потеряв свой дом, так и не сумела найти крышу над головой…
Между тем, Исса Костоев продолжает: «Если бы этот вопрос (проблема беженцев-ингушей – Р.Т.) был решен своевременно, мы не имели бы Беслана»… В содержании этой фразы прослеживается попытка (возможно, непроизвольная) обвинить в трагедии Беслана самих же осетин, а также руководство Северной Осетии, и представить террористический акт как чуть ли не акт отчаяния обездоленных беженцев-ингушей.
Уважаемый сенатор забывает про осень 1981 года, когда до Беслана оставалось еще 23 года, но убийства ингушами осетин в Осетии стали едва ли не нормой; терроризм как термин в те времена еще не был в ходу. После череды особенно жестоких убийств народ поднялся против руководства Северной Осетии, которое не умело или не смело защитить людей от ингушского произвола. Три дня народ противостоял армейским частям, введенным во Владикавказ. Так что проблема, господин Костоев, не ограничивается ни конфликтом 1992 года, ни трагедией Беслана, ни возвращением ингушских беженцев в Осетию.
Это подтверждает один из авторов сайта Ингушетия.ru: «Решение вопроса возвращения сегодняшних беженцев в Пригородный район и Владикавказ никак не может быть эквивалентным снятию с повестки дня вопроса возврата ингушских территорий»… Ему вторит другой: «Если у нас нет до сих пор четких границ… то почему бы не представить карту Ингушетии с учетом исконных ингушских территорий – правобережной части г. Владикавказа, Пригородного района и частей Малгобегского района? Тем более, имеем на это все права. К тому же пусть наше молодое поколение зафиксирует в мозгу зрительно воспринятый образ всей Ингушетии»… Конечно, зафиксирует, а заодно и лишний раз оживит в памяти образ врага-осетина, столь усердно созидаемый ваятелями идеологии «исконных земель».
Кстати, господ Костоева и Зязикова ругательски ругают на этом оппозиционном сайте за то, что они недосточно энергично занмаются проблемой расширения границ Ингушетии.
А вот вам трезвый голос с того же сайта: «Что еще за границы вы вспомнили? Нам сейчас еще не хватало второй ингушской трагедии».
Прислушайтесь к этому человеку, господа ингушские идеологи. Может, ему свыше дана способность предвидеть будущее?
