владикавказская феерия
Посвящается Бусику Дзабиеву
Приключения Бусика начались в тот самый день, когда он встретил Сагешика. Было раннее осеннее утро. Бусик мчался на съемки очередного репортажа для Теле-Еле-Видения и вдруг… посреди центральной площади Владикавказа, площади Свободы, он увидел белого слоненка в красной попоне с разноцветными бубенчиками. Слоненок плакал. Бусик, хоть и был телевизионным журналистом, имел доброе, отзывчивое сердце. Он не мог оставить плачущего малыша в беде: кем бы этот малыш ни был – китенком, котенком или слоненком. «Ты кто?» – спросил он белого слоненка. «Я – Сагешик! Слоненок, который потерялся», – тут малыш зарыдал еще громче и еще отчаяннее. У Бусика внутри похолодело: «Этого мне только не хватало! Говорящий Слоненок. Редактор отдела новостей вряд ли это поймет». «Вы не в Гималаях и не на планете Марс!» – мысленно он передразнил ироническую интонацию своего шефа.
Вздохнув, он бросил тоскливый взгляд в противоположный конец бывшего Александровского проспекта, в сторону Сельхозакадемии. Увы, совета ждать было неоткуда. Далеко на севере простирались бескрайние русские равнины, на юге темнели грозные ущелья Кавказа и пенились бурливые реки, где-то на западе шумело море. А здесь… здесь был Слоненок по имени Сагешик, который почему-то потерялся.
Бусик, как всегда в трудную минуту жизни, вспомнил о своих друзьях: Диамбусике, библиотекаре Валериусе и профессоре Помпилиус. Каждому он послал эсэмэску следующего содержания: «ЧП! Помоги! Жду на площади Свободы. Срочно! Бусик».
Первой на этот пронзительный зов примчалась профессор Помпилиус. Она была уже давно и тайно влюблена в Бусика, а Крылья Любви, как показывает мировой опыт, самый надежный и быстрый вид транспорта. Всегда, когда Бусик общался с Помпилиус, у него возникало тягостно-восхищенное чувство, что он имеет дело не с женщиной (пусть и профессором), а с Интернетом. Вот и сейчас он видел, как Помпилиус «загружает» в свой мозг поисковую программу: «Слоненок белый, говорящий, Сагешик». Ему даже казалось, что он слышит характерный для процесса «загрузки» звук. Бедная Помпилиус! Больше всего на свете ей хотелось сейчас прикоснуться к Бусику и чмокнуть его в щеку, но вместо этого она с лихорадочной быстротой листала выдаваемые мозгом «файлы». Когда-то в детстве мама внушила Помпилиус, что окружающие будут любить и уважать ее только в том случае, если она будет отвечать на поставленные вопросы лучше всех и быстрее всех. Заболевание это (почти неизлечимое и хроническое) хорошо известно психологам и называется «комплекс отличницы». В модных глянцевых журналах страдающих этим недугом дам зовут «перфекционистками».
«Мастера фэншуя считают, что белые мраморные слоники снимают разрушительную ша углов. Может, поэтому слон появился на городской площади? В шахматах Слоны – Епископы – символизируют эмоции. Слон играет в шахматы? В Индии белый цвет означает смирение. Слон, предсказавший рождение Будды, был белым. Царице Майе в Непале привиделся сон, что в нее вошел Белый Слон с Золотой Горы», – тараторила с невероятной скоростью Помпилиус. «У китайцев Слон символизирует космическую энергию. Слон – официальный символ Республиканской партии в США. Бусик, ты же недавно был в Штатах? Ганеша в индуизме – символ мудрости. Ганеша – покровитель учености и легендарный автор эпоса Махабхараты». «Я не Ганеша! – завопил на весь Владикавказ возмущенный Слоненок. – Я – Сагеша!» Слоненок топнул ногой и схватил за шкирку профессора Помпилиус. Бусик задрал голову высоко вверх и с волнением наблюдал, как раскачивается над ним на кончике хобота бедняжка Помпилиус. Он пытался вычислить возможную траекторию падения профессора. В этот драматический момент на площади Свободы, наконец, и появились недостающие друзья – библиотекарь Валериус и Диамбусик.
Мечта Помпилиус наконец-то сбылась: она была в объятиях Бусика. Работа репортера Теле-Еле-Видения выработала в Бусике навыки мгновенного реагирования, ориентации во времени и пространстве. Он с блеском рассчитал траекторию падения Помпилиус и уберег профессора от малоприятного приземления на асфальт. От всего пережитого Помпилиус потеряла сознание. Пока Бусик приводил профессора в чувство, Диамбусик пытался осмыслить увиденное. Он несколько раз обошел вокруг Слоненка и, остановившись перед ним, спросил: «Ты кто? Мальчик или девочка?» «А что?» – кокетливо покрутив хоботом в одну сторону, а хвостиком – в другую, ответил Сагешик. «Девочка!» – убежденно интерпретировал поведение Слоненка Диамбусик.
Бусик все еще продолжал брызгать в лицо Помпилиус водой, которую он брал из недавно установленного на площади Свободы фонтана. Фонтан был сделан в виде черного крутящегося шара, из которого текла вода. Фонтан уже окрестили, по аналогии с Бахчисарайским, «слезами неразделенной любви мэра к своему городу».
Как раз в тот момент, когда Помпилиус, наконец, открыла глаза, из глаз Слоненка потекли слезы. «Я кушать хочу! Вы меня голодом хотите уморить!» – рыдал Сагешик. «В Империал!» – скомандовал Диамбусик, готовый проявлять чудеса галантности после того, как уяснил, что Слоненок – девочка.
Когда торжественная церемония во главе с белым Слоненком в красной попоне с разноцветными бубенчиками остановилась перед входом в лучший ресторан города – «Империал», расположенный на бывшем Александровском проспекте, друзей ждало новое потрясение: Сагешик застрял в роскошных дверях роскошного «Империала». «Кажется, придется вызывать МЧС», – в то же мгновение подумал Бусик. В последнее время он только и делал, что снимал репортажи о доблестной службе МЧС. Он искренне верил в этих ребят. «Меню!» – вопил тем временем на весь проспект застрявший в дверях Слоненок. Вышколенный официант «Империала» с невозмутимым видом (как будто в ресторане ежесекундно только и делали, что принимали слонов) развернул перед Сагешиком историческое меню. Сагешик решил заказать все! Ананасовый тортик и фиалковое мороженое, десерт «Ласточкины гнезда» и яйца с хреном, чахохбили и шницель по-гречески, шашлык кавказский и цыплята табака, сациви из рыбы и фондю швейцарский, гусь по-фламандски и суп сирийский, печень по-японски и рис по-милански, омлет с вишней и кнедлики с печенкой… Особенный интерес у Сагешика вызвали блюда известной во всем мире осетинской кухни: были заказаны все разновидности осетинских пирогов, как-то – уалибахи и картофчины, фыдчины и цахараджины… «Ма бон нал у!» – отчетливо произнес Бусик и подумал: «Кажется, я перешел на осетинский. Такое случается только в минуты смертельной опасности, когда мозг запрашивает информацию у генетической памяти». «Кто будет оплачивать счет? – предусмотрительно поинтересовался официант. – Слон?»
Сагешик не удостоил ответом официанта и махнул хоботом в сторону Диамбусика, на лице которого во время торгового диалога было написано глубокое раскаяние в проявленной инициативе.
Тележки со всевозможной снедью с невероятной скоростью сновали перед друзьями: стол перед Сагешиком был тут же накрыт великолепной скатертью, изготовленной на заказ. Как по мановению волшебной палочки, появились льняные салфетки, фарфоровая посуда, салатные вазы на ножках, лотки и селедочницы, соусники, чашки с блюдцами, заварочные и доливные чайники, кофейники, сливочники, молочники, пиалы, кисэ, хренницы, рюмки-подставки для яиц, блюдца-розетки, солонки, перечницы, горчичницы, стаканы, креманки, графины, кувшины, крюшонницы, салатники из закаленного бесцветного стекла, вазы, баранчики, кокотницы, кокильницы, икорницы, турки, креманки, таганки, вилки для раков, шипцы для льда, фужеры… «И в этом городе есть профессионалы!» – с изумлением констатировал Бусик. «А где мои сыры?» – поинтересовался у официанта Сагешик. «Какие? – уточнил официант. – Твердые сычужные? Мягкие? Рассольные? Плавленые?» «Все!» – ответил Слоненок.
Тут же появились твердые сычужные сыры: Швейцарский, Алтайский, Голландский, Костромской, Ярославский, Российский, Степной, Пошехонский… Мягкие сычужные – камамбер, рокфор, чайный. Рассольные – сулугуни, брынза, кобийский, плавленые сыры со всевозможными специями… Сагешик подцеплял их хоботом и тут же закидывал себе в рот.
Профессор Помпилиус в это время пыталась вспомнить все известные ей образцы обжорства: Робин-Бобин-Барабек, Гаргантюа и Пантагрюэль, Три Толстяка… На нервной почве (вдруг она сумеет вспомнить не все известные образцы, и ее уверенность в собственной неотразимой эрудиции будет слегка поколеблена) Помпилиус не могла ни пить, ни есть.
В это время стали подавать напитки: аперитивы, коблеры, крюшоны, физы, пунши, джулепы, айс-кримы, фраппе, флипы, эгноги…
Слоненок уже давно не мог стоять на ногах. Сидеть Сагешик тоже не мог. «Спать хочу!» – съев и выпив все предложенное, захныкал Слоненок. Сагешик зевнул, потянулся и… о, ужас! – встал на ноги… со зданием «Империала» на спине!
«Нас всех посадят в тюрьму!» – застонала Помпилиус. Опыта сидения в тюрьме ни у кого из присутствующих, кроме Бусика, еще не было. Бусик сидел в тбилисской тюрьме за нарушение паспортно-визового режима и вынес из камеры твердое убеждение, что деньги открывают любые двери, в том числе – и тюремные.
«Варвары! – еще громче продолжала вопить Помпилиус. – Факт уничтожения памятника истории и архитектуры налицо! Здание построено в 1899 году! Владелец – Панайотий Марандов. Одна из наиболее крупных и комфортабельных гостиниц из шестнадцати, имевшихся во Владикавказе до революции. Здание внесено в список памятников истории архитектуры, охраняемых государством». «Бежим!» – пронзительно крикнул молчавший все это время библиотекарь Валериус.
Помпилиус решила оставить свои изыскания в области истории архитектуры до лучших времен и кинулась бежать вместе со всеми.
«Привет, Тох-Сыр!» – на бегу крикнул Бусик идущему навстречу знаменитому футбольному обозревателю Тох-Сыру.
«Это сыр?» – с аппетитом поглядывая на Тох-Сыра, облизнулся Сагешик. «Это не сыр! Это Тох-Сыр!» – заорал давно выбитый из своей тарелки Бусик. Тох-Сыр, в чьей голове постоянно крутились подробности последнего мундиаля, пенальти, голевые моменты и трансферные операции футбольного клуба «Алания», рассеянно пожал всем руки, а Сагешику – хобот.
«Что вы думаете о смерти?» – дорогу друзьям преградил вынырнувший откуда-то из-за угла хорошо экипированный отряд Свидетелей Иеговы. Сагешик от неожиданности присел. Свидетелям Иеговы только этого и надо было. Клиент, по их мнению, был готов, а именно: расположен к длительной, душеспасительной беседе. Они уютно устроились возле Слоненка. Некоторые прислонились к нему, доставая из своих комиссарских сумок кипы журнала «Сторожевая Башня», издаваемого на 130 языках мира, другие слонялись неподалеку. Помпилиус, будучи прихожанкой Русской Православной Церкви, усиленно пыталась вспомнить все известные ей контрдоводы, однако на внутреннем мониторе высвечивалось только одно слово «Сектанты!» и сигнал «SOS». «Слушайте, товарищи, – вмешался в дискуссию Диамбусик, – у нас нет времени. К тому же мы тоже Свидетели, – и пояснил: – Свидетели Сагешика!»
«Так вы кришнаиты?» – восторженно пропищал самый молоденький из отряда Свидетелей. «М-м», – замялся Диамбусик. «Кришна! Хари, Кришна!» – часть отряда Свидетелей Иеговы дружно взялась за руки и стала водить хоровод вокруг Сагешика. «Перебежчики!» – проскрежетал их Старший. Они и в самом деле недавно перешли из кришнаитов в Свидетели Иеговы. «Вы, наверное, бахаисты, последователи Баха-Уллы?» – пропищал все тот же неуемный очкарик из младшего звена Свидетелей.
«Пошли вы на… со своими бахаистами!» – смачно выматерился корректный до этого момента Бусик. «Мужик! – с умилением подумала о нем Помпилиус. – Сейчас он им в морду даст». «Так-с! – проскрежетал Старший. – Разжигание межконфессиональной розни. Имейте в виду, господа, мы уже выиграли серию судебных процессов».
«Почитайте нам что-нибудь из книги «Золотые мысли, облеченные в серебряные слова», – мягко попросил библиотекарь Валериус, желая смягчить остроту ситуации. «Да, да, – радостно закивали Свидетели, – так что вы думаете о смерти?» «О чьей? – наивно поинтересовался Сагешик. – О вашей?» Сагешик уже давно устал держать на себе здание «Империала». Он покряхтел и сбросил его… на хорошо экипированный отряд Свидетелей Иеговы. Раздался оглушительный грохот, и в воздух поднялись страницы иллюстрированного журнала «Сторожевая башня», издаваемого на 130 языках мира. «Нас не только посадят в тюрьму, – проскрежетала Помпилиус, – нас еще приговорят к высшей мере наказания!» Помпилиус так разволновалась, что никак не могла вспомнить: ввели в России мораторий на смертную казнь или нет?
Как подтверждение мрачных предчувствий Помпилиус и ее друзей грянул мужской хор осетинской героической песни. Это местные коммунисты проводили митинг возле памятника Ленину работы скульптора Азгура. Помпилиус осенило: «Слоны Индии – Ленину!» Проскандировав на всю площадь эту речевку, она торжественно прошествовала вместе с белым слоненком в красной попоне с разноцветными бубенчиками к подножию памятника, у основания которого устроители митинга сделали иконостас из черно-белых портретов Иосифа Виссарионовича Джугашвили-Сталина. Сагешик торжественно возложил цветы, а Помпилиус произнесла речь. Бусик за всю свою сознательную жизнь успел прочитать только один советский роман – «Как закалялась сталь». «Рита Устинович! – с восхищением констатировал он, любуясь комиссарскими жестами Помпилиус. – Надо ей купить браунинг и бриджи. Или сразу – пулемет и кожанку». От размышлений о будущем гардеробе профессора его отвлек вопрос стоящей рядом крохи:
– Папа, это покемон?
– Нет, деточка, это не покемон. Это клон.
– Слон-клон?
«Сагешик-покемон. Сагешик-клон. Неплохие коммерческие идеи», – отметил для себя Диамбусик.
«Откуда у коммунистов деньги на покупку слонов?!» – строчил в это время гневные заголовки в свой журналистский блокнот король репортажа г-н Таран. Кругленькая и жизнерадостная поэтесса мадам Бикержукова, подпрыгивая в такт рождающимся внутри нее поэтическим ритмам, сочиняла: «Я – маленький слоненок, играю и пою. Хоть Ленина не видел я, но с Индии люблю!» Известная своими экстравагантными нарядами дочь румынского подданного Мухоморкина-Мухомореску, в окружении свиты, оглядев Сагешика с головы до ног, презрительно процедила сквозь зубы: «Старомодная попона. Сейчас в моде попоны с вязаными помпонами. От Кристиан Диор».
«Неужели Помпилиус такая древняя, что изучала историю КПСС?» – с ужасом подумал Бусик, уже давно отвлекшийся от мысли о покупке браунинга. – Ведь не может она все это знать, если она этого не изучала?» Помпилиус и в самом деле была на 11 лет старше репортера Теле-Еле-Видения. Но этот факт она трактовала скорее в положительную сторону, нежели в отрицательную. Вот и сейчас голодным слухом меломана она уловила призыв муэдзина, доносившийся с набережной Терека, с ажурного минарета суннитской мечети, который навел ее на мысль о том, что Хадиджа была старше пророка Мухаммеда на 20 лет! Взгляды их встретились. Во взгляде Помпилиус можно было прочитать, что она готова на любые, самые невероятные приключения, лишь бы они проходили в компании Бусика. Во взгляде Бусика было написано, что он еще не достиг такого же постоянства в этом вопросе.
«Браво, профессор! Мы не знали, что вы – знаток пролетарского рэпа», – приветствовали аплодисментами и цветами окончание речи Помпилиус студентки и студенты СОГУ. Профессор не стала разочаровывать студенческую молодежь и уточнять, что ее познания в области «рэпа» фактически равны нулю. Она записала в свой ноутбук: «Рэп. Узнать точнее».
Исламский серп луны уже прорезался на полыхающем в своем великолепии владикавказском небе. «Где будет спать этот клон? – подумал с грустью Бусик. – В мою квартиру на «БАМе» он не влезет».
Внутренним слухом Сагешик будто услышал мысли лиричного журналиста. «Я вас оставляю, мне пора», – сказал погрустневший слоненок. «Куда вы спешите?» – поинтересовался рационально мыслящий Диамбусик. «Домой! К папе и к маме», – Сагешик почти что плакал. «Как вы собираетесь это осуществить?! – затараторила Помпилиус. – В самолет вас не пустят, в поезд вы не влезете, вплавь добраться до Индии через Терек, который впадает в Каспийское море, которое впадает в… океан». Помпилиус осеклась, потому что забыла, в какой именно океан впадает Каспийское море и впадает ли оно куда-нибудь вообще. «Склероз, старею, – с ужасом констатировала профессор. – А вдруг такое случится со мной на лекции?» От тревожных мыслей Помпилиус отвлек экстраординарный ответ Сагешика: «Технически все очень просто, профессор! Я только нажму нужные точки на своем теле по системе шиатсу». «Шиатсу, – молнией пронеслось в мозгу профессора. – Что-то из области мануальной терапии». Однако времени на просмотр базы данных у Помпилиус уже не было. Сагешик активно тыкал своим хоботом себе в шею и в бока. Раздалось пронзительное шипение – это рот слоненка всасывал, как мощный пылесос, окружающий воздух. Наших друзей потянуло потоком в пасть уже разросшегося до размеров девятиэтажного дома Сагешика.
Бусик изо всех сил тянул вниз Помпилиус. Диамбусик тянул Бусика, который тянул Помпилиус. Библиотекарь Валериус тянул Диамбусика, который тянул Бусика, который тянул Помпилиус. Вытянули!..
Бусик в изнеможении упал на легкую, как перышко, Помпилиус. Он был счастлив: Помпилиус чуть было не затянуло первой в трахею небоскребного чудища. Внезапно свист и шипение оборвались. Сагешик заткнул себе рот хоботом и легко оторвался от земли. Медленно и грациозно огромный белый шар с ушами, превращенными в крылья, улетал в сумеречное вечернее небо. Далеко на севере простирались бескрайние русские равнины, на юге темнели грозные ущелья Кавказа и пенились бурливые реки, где-то на западе шумело море. А здесь… Здесь, на площади Владикавказа, были наши друзья: Бусик, Помпилиус, Диамбусик и библиотекарь Валериус. Но уже без Сагешика.
Взгляды Бусика и Помпилиус встретились. Во взгляде Помпилиус можно было прочесть, что она готова на любые, самые невероятные приключения, лишь бы они проходили в компании Бусика. Во взгляде Бусика было написано, что он придерживается того же мнения в данном вопросе. Губы их слились. «Шиатсу, – вспомнила вдруг Помпилиус, – японская система мануальной терапии».
Диамбусик и библиотекарь Валериус на цыпочках, чтобы не потревожить своих друзей, стали удаляться от площади. Городской фонтан, сделанный в виде черного крутящегося вокруг своей оси шара, плакал в этот чудесный, сказочный вечер слезами разделенной любви.
