Самой жгучей и животрепещущей проблемой в семейно-бытовой сфере являются те обряды (свадьбы, похороны и т.д.), в процессе исполнения которых богатые наживаются, бедные разоряются, а основная масса стонет от непосильных расходов. Эта проблема встала во весь рост в середине ХХ столетия, когда наш благороднейший обычай взаимопомощи настолько извратился, что, по сути, перешел в свою противоположность: добро превратилось во зло, лекарство – в яд, помощь – в угнетение и мытарства. И это все на наших глазах, при нашем непосредственном участии, равнодушии и попустительстве. Время уже не ждет, надо остановить процесс крушения нравственных связей между людьми, процесс мельчания человеческих душ.
И здесь очевидно одно: нуждающиеся не должны отдавать последние копейки богатым, а богатые – брать деньги у бедных. И то и другое не делает нам чести. Осетинский народ способен в кратчайшие сроки очиститься от этих позорных явлений. Эту уверенность вселяет в нас не только наш высокий уровень интеллекта, культуры и образования, но и многовековой жизненный опыт, когда спасительную роль играла осетинская община.
Еще в недалеком прошлом наши предки были настолько нравственными, что, несмотря на свою безграмотность и нелегкую жизнь, они не только освобождали бедных, престарелых, вдов от всяких расходов по соблюдению тех или иных обрядов, но и подняли на ноги множество больных, инвалидов, вывели в люди десятки тысяч сирот (занявших достойное место в обществе), обеспечили старость одиноким, оказывали материальную и моральную поддержку всем тем нуждающимся, у кого случалось горе. И все это – без каких-либо списков и корыстных помыслов – практиковалось на протяжении многих столетий. Честь, еще раз честь – вот самое высокое и бесценное в мировоззрении и жизни наших предков. А чтобы бедные не испытывали никакой неловкости, чувства стеснительности, все устраивалось так, что они соблюдали обычай взаимопомощи строго по форме: одинокий старик, скажем, мог выразить желание внести свой денежный взнос, и за это собирающий деньги (член семьи или близкий к семье, как правило, мужчина) искренне его благодарил, но денег с него не брал. Нечто подобное и сегодня практикуется у многих народов Кавказа. А возможно это потому, что у них не было и нет никаких списков. И у нас есть уверенность в том, что если бы впредь не было списков и у нас, то бедные освобождались бы от обязанности отдавать последнюю копейку богатому, а сами бы при этом получали соответствующую помощь по мере надобности.
А у нас на современном этапе установился такой уклад жизни, при котором бедные не только влачат нищенское существование, но и унижены и оскорблены. Разве не об этом говорят страдания беднейших слоев нашего общества: подавленность, безысходность, страх стать отверженным – вот мрачные, горькие чувства тех, чьих денег не хватает на соблюдение ныне бытующих семейно-бытовых обрядов (без денег уже никуда не пойдешь – везде тебя ждут списки, в которых должен быть отмечен твой взнос).
Беднейшие слои общества не способны сами отказаться от обязательных денежных взносов, норм и догм. У них (да не только у них) нет ни воли, ни сил “восстать” против угнетающего их образа жизни. Общественное мнение сильнее их. Более того, они настолько свыклись со своим образом жизни, что лишили себя самого главного: убежденности в необходимости и возможности его совершенствования. Для полной ясности следует добавить, что многие из них уверили себя в том, что все только так и должно быть. И это при том, что они сохранили и “живую душу”, и недовольство своим настоящим положением. Очень многие живут по привычке, ссылаясь на то, что и другие живут так же.
Важно, чтобы народ проникся пониманием несовершенства нашего образа жизни и поверил в возможность его изменения. Без этой убежденности нет и не может быть прогресса, достоинства личности, здорового общества. Путем систематической, неустанной пропаганды лучших народных традиций и обычаев необходимо встряхнуть общество и вдохнуть в него отвагу. Пусть каждый из нас еще и еще раз внимательно посмотрит на осетинское общество, на себя и не только прочувствует, но и глубоко осознает, что наш путь не в самолюбовании и гордыне, а в самосовершенствовании и упорном труде над самими собой, над своей психологией, привычками, волей. Увидеть себя такими, какие мы есть – это самый верный путь к преодолению предрассудков, негативных явлений, тормозящих наше развитие.
Излагая правду о самом наболевшем, мы исходили из того, что нам явно недостает объективной оценки своей национальной культуры, критического восприятия современного образа жизни. Надо понять, наконец, ту простую истину, что непременным условием прогресса нации является ее способность к критической оценке своего прошлого и настоящего опыта. Мы ратуем за такое критическое отношение к недостаткам и ошибкам, которое побуждает нацию стать лучше, способствует росту ее национального самосознания. Во имя достойной жизни нам не следует стыдиться говорить правду.
Из вышеизложенного видно, что современное осетинское общество несовершенно, а в области традиций и обычаев сложилось критическое положение. И здесь неизбежны весьма сложные вопросы: как выйти из этого положения, по какому пути идти, “что делать”, “как быть”, чтобы наши традиции и обычаи не душили народ, а служили ему.
Для того чтобы успешно идти по пути совершенствования нашего образа жизни, нам не надо ничего выдумывать, создавать нечто небывалое, чего никогда не было ни у нас, ни у других. Для этого следует еще раз обратить пристальное внимание на наше историческое прошлое, на опыт других народов Кавказа и без всякого высокомерия, с уважением и пониманием отнесясь к их лучшим обычаям, извлечь то, что для нас приемлемо: простое, но спасительное, которое поможет нам избавиться от угнетающих народ списков и непосильных расходов.
Речь идет, прежде всего, о возрождении таких взаимоотношений между людьми, когда материальная помощь была заботой лишь узкого круга лиц из числа ближайших родственников, друзей и соседей. С этим обычаем наши предки жили на протяжении многих веков и тысячелетий, а народы Кавказа, и не только они, продолжают жить и до сих пор. Искажение всего и вся началось, когда у нас появился диаметрально противоположный обычай, в силу которого все участники обряда обязывались оказывать материальную помощь (кто продуктами и живностью, кто деньгами). По времени это относится к середине 40-х годов ХХ столетия. Как следствие – появляются списки, в которых отмечается денежный взнос и которые как бы легитимизируют присутствие каждого при исполнении обряда. Этот вредный обычай и списки как приложение к нему нанесли и до сих пор наносят нам значительный материальный и моральный урон. Сегодня это повсеместное явление – бич осетинского народа.
При обычае, когда материальная помощь оказывается только родственниками и друзьями, с которыми семья в близких отношениях, нет и не может быть места спискам, потому что в них нет никакой надобности. На Кавказе все народы обходятся без списков, кроме осетин.
Если осетинский образ жизни зиждется на сборе денег, а для подавляющего большинства людей сбор денег является основой основ при исполнении обрядов, то совершенно очевидно, что грандиозные масштабы и многолюдность семейно-бытовых обрядов являются порождением обычая, обязывающего всех участников обряда вносить свой денежный взнос. Отсюда берет свое начало основной принцип, поработивший весь осетинский народ: “чем больше людей – тем больше денег”, “чем больше денег, тем грандиознее масштабы обряда”. А чем грандиознее масштабы, тем больше поводов для того, чтобы пьянство, обжорство, бескультурье пронизывали все наши обряды, включая и похоронно-поминальные. А на свадьбах и пирах мы нередко становимся свидетелями вакханалий.
Сама по себе многолюдность не обеспечивает сбора крупных сумм денег. Нужен такой надежный механизм, как списки: от них не увернешься, мимо не проскочишь. К ним обоюдный, пристальный интерес: с одной стороны, семья, которая исполняет обряд, через списки узнает, какова сумма взноса каждого присутствовавшего и возвращает, при случае, этот своеобразный кредит по этим же спискам, с другой – многие, кто зафиксированы в этих списках, питают надежду на взаимность, на возврат своего взноса. В связи со списками нельзя не сказать и о том, что отношения между людьми во многом определяются суммой денежного взноса. Если в списках меньше ожидаемой суммы, то отношения между людьми могут охладиться на десятилетия. В каком же положении оказывается бедный человек!
Очень убедительно роль списков в образе жизни осетин раскрывает современная притча: “Не так давно в одном селе, по соседству, жили две семьи, одна богатая, другая бедная. У богатой семьи случилось несчастье, и на похоронах у соседа глава бедной семьи принял активное участие, проявил отзывчивость, простоял, просидел два дня во дворе, и его не мог не видеть глава богатой семьи. Тем не менее, на следующий день после похорон, когда богатый успел уже посмотреть списки, он выразил недовольство бедным соседом и обратился к нему с упреком: “А почему ты не принял участие в нашем горе?” Бедняк был ошарашен этим вопросом, пришел в замешательство и робко ответил: “Я же и вчера и позавчера был у вас, стоял, сидел, подошел к вам и выразил соболезнование”. Богатый ему в ответ: “Нет, нет, я что-то не припомню, я тебя не видел”. Причиной этого диалога стало то, что бедного соседа не было в списках. Главное – это списки, а все остальное не существенно. Мы живем в такое время, когда деньги – это наше все.
Слава богу, есть и другие примеры. Некоторые состоятельные осетины уже отказываются от сборов денег при проведении тех или иных обрядов, испытывая определенную неловкость оттого, что в общей сумме взносов бывают и последние копейки тех, кто находятся на грани нищеты. К тому же многие начали понимать, что это противоречит нашим нравственным заповедям и унизительно для людей с честью и достоинством. Осетинский народ в своем подавляющем большинстве правильно понимает и одобряет подобные поступки, мысли и чувства первопроходцев – пока еще небольшой части состоятельных осетин. В то же время немало еще людей, которые в силу привычки и меркантильных соображений всячески препятствуют распространению этого необходимого осетинскому народу прогрессивного явления.
Вот письмо, убедительно свидетельствующее об этом. “Несколько лет назад совсем молодой скончалась моя дочь-учительница. Ее смерть потрясла меня, и я решил, что не похороню свою любимую дочь на чужие деньги, если даже стану предметом насмешек и злословия. Пусть похороны будут скромными, но зато на душе станет немного легче. Я высказал свое желание близким, но те в резкой, категоричной форме заявили мне: “Если ты еще в своем уме, не заикайся об этом”. Здесь комментарии излишни и вывод ясен: необходим коренной перелом в общественном сознании.
Для большей ясности позволю себе привести еще один пример. Не так давно в Дигорском районе, в богатейшей семье скончалась почтенная женщина. Накануне похорон мудрый старец обращается к своей взрослой дочери, ухаживающей за ним и ведающей хозяйством, с просьбой похоронить покойницу на свои средства, без сбора денег. И вот дословно ее ответ: “Папа, но ведь народ сам хочет этого, и мы не можем его обижать – это было бы неуважением к народу”. Отнимать последнюю копейку у бедного человека силой вредоносного обычая и называть это проявлением уважения к народу – это больше чем цинизм и лицемерие. Пусть читатель сам рассудит – это уважение к народу или иезуитство. Не будем дальше распространяться о корыстолюбцах. У нас нет ни желания, ни времени для этого, но есть более важная проблема.
Семьи с ограниченными материальными возможностями, в первую очередь, конечно же, остронуждающиеся проводят те или иные семейно-бытовые обряды, особенно свадебные, в соответствии с ожидаемой суммой денежных сборов. Это можно не только понять, но и оправдать. Что делать бедному человеку, когда ему предстоит сыграть свадьбу, а денег у него нет?
А вот оборотная сторона этого явления приводит нас в негодование. Как не возмущаться поведением людей, материальные возможности которых на нулевом уровне, а неуемная гордыня и неудержимое желание “быть не хуже других” не знают границ. В процессе подготовки и проведения свадьбы они забывают, что эти деньги – своеобразный кредит и его надо будет непременно возвращать по тем спискам, которые у них хранятся. А сегодня эти деньги расходуются налево и направо без всяких ограничений. Об их рачительном использовании и речи нет. Колоссальные затраты на свадьбу всегда являлись и сегодня являются сдерживающим фактором роста численности осетинской нации. Чаще всего денег не хватает, и семьям жениха и невесты приходится влезать в долги, бывает, и под кабальные проценты. Редкая свадьба обходится без долгов. Долги, долги, долги! Конечно, все это не в пользу создания крепкой молодой семьи.
Нигде в цивилизованном мире не увидишь нашего изобилия и наших излишеств. Это, собственно, касается не только свадебных, но и всех остальных обрядов.
Когда мы думаем о масштабах многолюдных, разорительных поминок у бедных, необходимо ставить во главу угла то колоссальное влияние, которое оказывают на них честолюбие и тщеславие, их собственные предрассудки. Ради того, чтобы выполнить свою обязанность перед покойником, почтить его память “как следует”, чтобы никто не злословил, они тратят не только последнее, но и влезают в долги. Здесь тщеславие бедных не знает предела: о своих материальных возможностях, о соблюдении меры думают лишь немногие из них.
В последнее время отсутствие чувства меры извратило весь образ жизни осетинского народа. Об этом говорят громадные расходы, безмерное потребление алкоголя, потеря чувства времени, всякого рода излишества. В итоге прекрасное переходит в безобразное, нравственное в безнравственное, хорошее в плохое, позитивное в негативное и т.д. Мера есть своего рода черта, выход за которую приводит желаемое качество обряда в его противоположность. Тому пример, когда “40-й день” превращается в пир. Все это в наше время стало обыденным явлением и привело к тому, что семейно-бытовые обряды приняли у нас непозволительно гипертрофированный, примитивный и пошлый облик!
Без всякого преувеличения можно сказать, что едва ли у какого-либо другого народа поминальные обряды исполняются с таким размахом, как у осетин. Здесь львиная доля вины падает на тех, в чьих руках сосредоточены капиталы и власть. Отмечая то или иное событие, они стараются поднять его чуть ли не до вселенских высот. От них не хотят отставать люди менее состоятельные, но не менее честолюбивые. В итоге разгорается безумное состязание. Поэтому и не только поэтому кое-кому из наших богатых не мешало бы подумать о том, насколько этично, если хотите, порядочно, демонстрировать свое богатство по случаю несчастья. Вызывающая роскошь и расточительство есть проявление равнодушия к страданиям своего народа.
Чтобы излечиться от этого тяжкого недуга, надо исключить высокомерие по отношению к рядовому, бедному человеку, дорожить доверием народа, уважать его, не выставлять себя напоказ, не демонстрировать свое превосходство над другими. Своей едой и питьем никого не надо удивлять. Больше благотворительности и больше скромности во всем – это дело чести и достоинства.
Нельзя не сказать и о том, что обычай взаимопомощи все чаще и чаще становится одной из форм угождения, задабривания и подкупа “нужных людей” – людей, наделенных властью и положением. Здесь блистают махинаторы, дельцы и угодники, для которых все средства хороши ради достижения своих грязных целей. И когда у должностных лиц случается что-то – по счастливому поводу или по несчастью, -им делают особо крупные взносы и самые дорогие подарки в расчете на то, что это непременно учтется в нужный момент. Все это производит отвратительное впечатление и, самое главное, таит в себе опасность деградации должностных лиц. Еще больше возмущает то, что щедрость шкурников бесследно исчезает, как только вчерашние “нужные люди” теряют власть и капиталы.
Еще несколько слов об одном деликатном вопросе. Насколько разумно и оправданно, что наши СМИ, как республиканские, так и районные, своими извещениями, соболезнованиями, сообщениями, оповещеньями, приглашениями сводят на нет деятельность тех, кто ратует за сокращение масштабов наших обрядов? Неужели это такая доходная статья, что СМИ не могут жить и творить без нее?
Общественное мнение играет определяющую роль в сфере семейно-бытовой обрядности, поскольку семья, как правило, выполняет семейно-бытовые обряды не по своей воле, а по велению ныне функционирующих в обществе народных традиций и обычаев (“так велит обычай”), поэтому важно, чтобы общественное мнение возрождало лучшие народные традиции и обычаи и выражало интересы и потребности широких слоев населения.
А для этого необходимо исключить из процесса формирования общественного мнения обывателей, любителей выпить, всех тех, кто потерял чувство меры и чувство стыда, кто довел наш образ жизни до позорного состояния.
В интересах успешной практической работы по совершенствованию образа жизни нужно исходить из того, что хорошо и что плохо с точки зрения нашей нравственности, что соответствует менталитету осетин. Надо знать, что могут принять и что отвергнуть широкие массы на том или ином этапе. Недопустимо, с одной стороны, ставить перед собой даже привлекательные, но невыполнимые цели, с другой -искусственно задерживать назревшие процессы. Следует при этом полностью исключить шараханья из одной крайности в другую, разного рода перегибы. Непонимание этого часто приводило к тому, что принимаемые на самых разных уровнях прекрасные решения, как правило, с треском проваливались. Люди привыкали разбрасываться словами (легче всего проголосовать), с другой стороны – начинали терять уверенность в реальной возможности изменить что-либо к лучшему.
Очень важно находить в гуще народной жизни рациональные зерна, способные приносить плоды, обновляющие и обогащающие традиции и обычаи. Это тот инструмент, с помощью которого можно и нужно на каждом этапе приводить народные традиции и обычаи в соответствие с новым временем. Этим надо заниматься систематически и целенаправленно, ибо жизнь рождает не только хорошее, но и плохое.
Поскольку люди в одиночку не решаются совершенствовать, корректировать тот или иной обычай, общество должно взять на себя и смелость, и ответственность – в лице своих наиболее достойных представителей. Их можно было бы назвать “полномочными послами” в народ. Организацию и руководство деятельностью “послов народа” мог бы взять на себя “Стыр Ныхас” и его структуры на местах в содружестве с местным самоуправлением и членами Совета старейшин.
Подводя итог, еще раз подчеркнем, чтобы наши мысли не были истолкованы превратно, что мы не призываем к отказу от материальной помощи, но одобряем и поддерживаем только такую материальную помощь, которая оказывается узким кругом лиц тем, кто в ней нуждается. И если при этом данной суммы денежных сборов будет достаточно для скромного проведения обряда, то это может вполне отвечать нормам нашей нравственности.
