* Автор, не имея возможности познакомиться с данным артефактом воочию, при описании его пользовался известными ему публикациями.
Настоящую статью специалисты могут воспринять с недоумением, мол, откуда автор взял столь далекие культурные параллели, казалось бы, совершенно определенной вещи. Однако я предпочитаю, когда в исследовании «материал говорит сам за себя». И именно с этих позиций позволю себе суждение о находке эпохи раннего железа, сделанной в лесной зоне Средней Европы, весьма удаленной от ареалов распространения кочевых культур скифо-сарматского круга. Речь идет о каменной антропомофной статуе, обнаруженной во рву кургана V в. до н.э. у дер. Хиршланд во время проведения в начале 60-х гг. ушедшего столетия аварийных раскопок в земле Баден-Вюрттенберг на территории Германии. Эта интересная находка была интерпретирована как изваяние кельтского воина (Herrmann F.-R., 1996, H. 128/129). Однако с кельтскими аналогами она имеет столь мало общего, что заставляет вновь обратиться к ее историко-культурной интерпретации.
Изваяние представляет собой статую воина. Сохранившаяся высота 150 см* . На круглой голове, отделенной от туловища широкой валикообразной гривной, возвышается шлем конической формы. По обе стороны головы углубленным рельефом показаны большие эллипсоидные уши. Глаза же даны в виде небольших углублений, между которыми подтеской обозначен широкий нос, ниже – рот в виде короткой горизонтальной черточки. Вокруг рта заметны подковообразные усы и острая бородка. Плечи приподняты, туловище заужено к поясу. Руки располагаются на груди. Обе они были согнуты в локтях так, что кисть левой покоилась на правой стороне груди, а правой – под локтем левой руки, у рукояти кинжала в ножнах (?), закрепленного за поясом. При этом клинок лежал на правом бедре по диагонали. У острия клинка просматривается бутероль. С тыльной стороны на спине контррельефом изображены лопатки и, в виде вертикальной ложбины, – позвоночник. Рельефно обозначены ягодицы. Мощные ноги изваяния, обломанные у ступней, даны т.н. «техникой просветов». Ниже пояса, меж ног, подтеской был обозначен фаллос.
Данный антропоморф относится к изваяниям статуарного типа (Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994, с.49-50). Несмотря на заметный примитивизм, многие элементы морфологии и иконографии говорят о его принадлежности к кругу памятников скифской культуры. В частности, в типично скифской манере дано изображение головы. К примеру, точечными вдавлениями в виде неглубоких овальных или круглых ямок показаны глаза на изваяниях из курганов Калиновского и Ясиноватое (Там же., илл. 7,10; 28,57) и др. Обозначение глаз, носа и рта точечными углублениями присутствует и на изваянии из Зеиани (Дашевская О.Д., Лордкипанидзе Г.А., 1995, рис.). Хочу обратить внимание, что таким же образом переданы глаза на «сарматской» стеле I – II вв. н.э. из Заветинского могильника (Богданова Н.А., 1961, рис. 2, 1). Изображение бороды, как на изучаемой статуе – резными линиями, передано на антропоморфной стеле скифского времени из Заветного, а также на изваяниях из Бутор и Нововасильевки (Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994, илл. 3,4; 10,15). Кстати, по справедливому замечанию В.С. Ольховского, борода – редкий антропоморфный элемент, к тому же, сочетание усов и бороды не свойственно раннескифским памятникам (там же, с. 55-56). Одновременно, изображение ушей в виде рельефных незамкнутых овалов на боковых гранях головы, по его мнению, поддержанному О.Д. Дашевской, относится к архаическим чертам изваяний скифского времени (Там же, с.56; Дашевская О.Д., Лордкипанидзе Г.А., 1995, с. 101). Характерным признаком скифских антропоморфов также является изображение на спине лопаток в виде рельефных полуовалов, причем, на ранних скифских памятниках между лопаток нередко вертикальной ложбиной передан позвоночный столб (Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994, с.59). К скифской иконографии относится и расположение рук на груди, и четко обозначенный ниже пояса фаллос. Приемы изображения рук на скифских изваяниях претерпели эволюцию. Для скифских изваяний VII – VI вв. до н.э. характерно изображение массивных рук, контуры которых переданы прямыми линиями со слабо выделенными кистями, все пальцы которых находятся в одной плоскости или совсем не обозначены. При этом руки согнуты под прямым углом и сложены над поясом одна над другой или направлены друг к другу так, что пальцы соприкасаются. С V в. до н.э. манера передачи рук меняется – они делаются более тонкими, и пальцы их растопырены (Петренко В.Г., 1989, с. 105). Таким образом показаны руки на изваяниях из с. Буторы, кургана у с. Медерово, ст. Манычской (Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994, илл. 3,4; 44,77; 89,154) и др. Изображения согнутых в локтях рук с кистями сведенными на животе или над поясом, в том числе и с переплетенными пальцами, имеются на антропоморфных стелах из Чечено-Ингушетии и Дагестана (Марковин В.И., Мунчаев Р.М., 1964, рис. 1,3). С рубежа V-IV вв. до н.э., как это видно на каменных статуях Устюрта, руки располагаются свободно и часто даются с помощью техники «просветов» (Ольховский В.С., Галкин Л.Л., 1990, рис. 6-8). Руки на статуе из Хиршланда располагаются по 7-му варианту скифских изваяний, появившегося только в IV-III вв. до н.э. (Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994, с. 58).
Говоря о расположении фаллоса, замечу, что П.Н. Шульц при анализе скифских изваяний Причерноморья обратил внимание на то, что изображение этой анатомической особенности характерно для скифских антропоморфов VI – первой половины V вв. до н.э. На изваяниях второй половины V – начала IV вв. до н.э. он уже отсутствует (1967, с. 230, 232, 233; 1976, с. 227). В.Г. Петренко также отмечает, что «изображение фалла явление нечастое, встречено оно на изваяниях как VI, так и V в. до н.э.» (1986, с. 171). Всего фаллос замечен на 15 скифских изваяниях (Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994, с.59). Но, в отличие от исследуемого, на всех их он направлен вниз.
Наблюдаемые на статуе атрибуты: конический шлем, шейная гривна и пояс, за который заткнут меч, – все это признаки скифских изваяний. В частности, шлем типичен для рассматриваемых памятников. Большинство шлемов на ранних скифских антропоморфах относится к «кубанскому типу» (там же, с. 67). Обращает на себя внимание то, что на более поздних скифских статуях шлемы (тип III по В.С. Ольховскому) отличаются наличием нащечников и, м.б., назатыльников (там же, с. 70). На статуе из Хиршланда последний имеется! Гривны замечены на 44 % скифских изваяний. Справедливости ради стоит сказать, что гладкие одновитковые гривны с разъемом на затылке, аналогичные рассматриваемому, характерны в основном для VII – V вв. до н.э. (там же, с. 65-67). Пояса же встречаются на половине скифских антропоморфов, а то и чаще. Определено, что в IV-III вв. до н.э. более часто встречаются пояса с дополнительной окантовкой по краям (там же, с. 63-65). На скифских статуях был нередок вариант подвязки меча, подобно хиршландскому, – к поясу спереди. Бутероль же на конце клинка достаточно часто изображалась в раннескифское время (там же, с. 73).
Т.о., имеются все основания относить данный антропоморф к памятникам скифской культуры. Свидетельство тому – ее морфология и иконография, характеристика которых была дана выше. При этом статуя проявляет противоречивые черты – архаичные, раннескифские, и, одновременно, поздние, – «сарматские». В целом же, она, на мой взгляд, обладает признаками деградации древней традиции. К таковым относятся:
1) статуарный тип изваяния, появившийся в ареале культур скифского типа не раньше IV в. до н.э. и получивший широкое распространение к концу I тыс. до н.э. (там же, с. 51);
2) форма шлема. Как отмечалось выше, шлем воина из Хиршланда имеет признаки позднейших скифских шлемов. Более того, аналогии хиршландскому головному убору я вижу среди каменных кумиров эпохи раннего средневековья лесной части Восточной и Центральной Европы. В частности, шлем на статуе из-под Хиршланда напоминает «шапки», изображенные на «Збручском идоле» (Рыбаков Б.А., 1987, рис. 50), а также на «славянских идолах» из Новгородской области, Себежа и Альтенкирхена (там же, рис. 47, 1-3)*.
3) положение рук на торсе изваяния. Я уже говорил о том, что расположение рук на «туловище» характерно для поздних скульптур. Более того настоящее изваяние по данному признаку не имеет абсолютных аналогий, что заставляет предполагать его более позднюю дату по сравнению с позднескифскими антропоморфами;
4) характер изображения фаллоса: на данной статуе он нацелен вверх, в то время, как на всех известных мне скифских каменных антропоморфах фаллос находится в опущенном состоянии.
Все эти данные, я считаю, свидетельствуют о присутствии здесь вырождающейся скифской традиции, что указывает на позднюю дату изготовления изваяния. Изображенные на каменном воине предметы подтверждают эту мысль. Определяющую роль в его датировке играет наличие среди ее атрибутов кинжала с кольцевым навершием. Мечи и кинжалы, представленные на скифских изваяниях, демонстрируют эволюцию данной категории оружия на протяжении всего времени существования скифских изваяний, и потому позволяют их датировать в достаточно узких хронологических рамках. Одним из основных районов генезиса мечей с кольцевым навершием и прямым перекрестием было Южное Приуралье (Смирнов К.Ф., 1959, с. 320, 321; Скрипкин А.С., 1990, с.122). В комплектах вооружения кочевников Евразии данные типы клинкового оружия появились не ранее III в. до н.э., однако широкое распространение они получили к рубежу н.э. (Хазанов А.М., 1971, с. 8-9). По крайней мере, мечи и кинжалы с кольцевым навершием и прямым перекрестьем были наиболее характерны для комплекса вооружения народов Евразии во II вв. до н.э. – I н.э. Этим временем скорее всего и датируется скифская находка из Хиршланда.
Получается так, что данная статуя принадлежит скифам, – народу, который к рассматриваемому времени «сошел с исторической арены», доживая свой век в Крыму (Дашевская О.Д., 1989, с.125-145; Полин С.В., 1992). В то же время, изучаемая находка по ряду признаков имеет сходство с отдельными кельтскими антропоморфами Европы. Последние достаточно примитивны и напоминают скифские силуэтные изваяния IV-III вв. до н.э. Среди таковых следует отметить стелы из Кальв-Штаммхайма и Роттенбурга (Der Keltenfurst…, abb. 44-45) в южной Германии и стела из Луиджиана (Augusto C. Ambrosi’s, 1988, 45) – в Италии, на боковой грани которой вытесан кинжал с антенным навершием. Всё это вносит значительную толику противоречивости в историко-культурную характеристику памятника. Однако обращение к историческим источникам конца I тыс. до н.э. – начала I тыс. н.э. позволяет увидеть логику в обнаружении скифского антропоморфа в столь значительном отдалении от Северного Причерноморья.
Если обратить внимание на место расположения изучаемой статуи, то окажется, что она находилась неподалеку от истоков Дуная – речной артерии, являвшейся конечной точкой транзита древних и средневековых кочевников. Именно на Дунае «затухали волны» миграций многих кочевых народов, среди которых были сарматы и, что важно, скифы. Еще М.И. Ростовцев придавал самое серьезное значение скифо-кельтским контактам. Он заметил, что «…Венгерская долина и значительная часть Трансильвании были скифскими с VII в. до Р.Хр. и, возможно, входили, по крайней мере в начале, в великую скифскую державу» (Ростовцев М.И., 1993, с.80). С другой стороны, М.Б. Щукин и В.Е. Еременко заострили внимание на термине, применяемом авторами начала I тыс. н.э. для обозначения одного из этнических объединений Средней Европы того времени – «кельто-скифы» (Щукин М.Б. и Еременко В.Е., 1999). Так, скажем, по данным Плутарха, жившего во 2-й пол. I – начале II вв. н.э., в «Кельтике», в результате многочисленных миграций произошло смешение племен, и «хотя они делились на много частей с разными названиями, все их войско в совокупности называлось кельтоскифами… Самые же многочисленные и воинственные из них живут на краю света, у Внешнего моря, и занимают тенистую и лесистую землю… вплоть до Герцинского леса»… [Plut., Mar., XI]. Появление этого специфического термина, на взгляд исследователей, является отражением самых тесных этнокультурных контактов лесных обитателей Европы и степных кочевников в конце I тыс. до н.э. (Щукин М.Б., Еременко В.Е., 1999, с.140-142).
В то же время, по греко-римским источникам известно, что в I в. до н.э на Дунай проникают племенные объединения сарматов. Исследователи достаточно четко отделяют сарматов от скифов, хотя, на мой взгляд, не всегда обоснованно. Хотя бы потому, что до конца неясно, кто такие «сарматы», где их истоки. Идею о том, что сарматской прародиной являются степи Южного Приуралья (Смирнов К.Ф., 1964; он же, 1984; Мошкова М.Г., 1974, с.10) весьма сложно интерпретировать на основании археологических материалов. Более того, трудно найти данный этнос в культуре, в которой с момента зарождения фиксируются сразу несколько этнокультурных компонентов, среди которых искомый отсутствовал (Гуцалов С.Ю., 2000). В то же время, если обратиться к сообщению Страбона о расселении народов степной части Европы и Азии, то выясняется, что общее название кочевых народов, населяющих страны к западу от Каспийского моря – скифы европейские. При этом сарматы отнесены к скифским племенам [Strabo., XI 2, 1; XI, 6, 2]. Племена к востоку от Каспия он называет восточными скифами [Strabo., II, 5, 31XI, 8, 2]. Факт, который исследователи стараются не замечать. Лишь в последнее время на эту деталь в ряде работ обратил внимание А.С. Скрипкин. В частности, он предлагает связывать эволюцию сарматской культуры с надломом Скифии в конце 1-го тыс. до н.э., вызвавшего миграции восточных скифских племен в Среднюю Азию, Афганистан, Индию и на запад, за Волгу, в Северное Причерноморье (Скрипкин А.С., 1994, с.30-31). По моему мнению эти выводы хорошо согласуются с археологическими данными.
В I в. н.э. этнокультурная ситуация в Средней Европе еще более усложнилась. Как полагает М.И. Ростовцев, в это время под натиском аланов откочевали на запад языги и роксоланы, вступая при этом в объединения с подунайскими племенами (Ростовцев М.И., 1993а, с.92). Известно, с середины I в. н.э. на территории Паннонии между «Данувием и Герцинским лесом» римские императоры позволяют расселиться языгам – передовому объединению сарматов, обитавших до этого в степях Восточной Европы и Казахстана. В этой связи обращает на себя внимание то, что Страбон называл языгов «царскими сарматами» [Strabo., VII, III, 17]. Соблазнительно связывать их с «царскими скифами», которым была присуща традиция использования каменных статуй в погребально-поминальных обрядах.
Думаю, что есть все основания считать, что традиция возведения каменных кумиров в погребально-поминальных храмах в эпоху раннего железа – традиция, характерная, скорее всего, для воинской элиты скифов. Показательным является характер их распространения: на территории причерноморской Скифии они встречаются в массовом количестве с VII по III вв. до н.э., как и в предгорьях Северного Кавказа – в раннескифское время; с конца VI в. до н.э. редкие скифские изваяния появляются в степях Южного Урала, маркируя, тем самым, присутствие скифского этноса на данной территории (Гуцалов С.Ю., Таиров А.Д., 2000). В дальнейшем основной массив изваяний прохоровской культуры перемещается на Мангышлак и Устюрт (Таиров А.Д., Гуцалов С.Ю., 2001), где появляются святилища типа Байте III (Ольховский В.С., Галкин Л.Л., 1990). Основные признаки этих статуй говорят об их принадлежности к скифской традиции. Я не исключаю, что скифы Арало-Каспийского междуморья в конце I тыс. до н.э. – начале I тыс. н.э. проникли на территорию Европы в ходе «сарматской» миграционной волны. Их довольно трудно отождествить с каким-то известным по письменным источникам кочевым этносом. В свете известий о присутствии в верховьях Дуная языгов – сарматского авангарда, можно с большой долей вероятности предположить значительную роль этого кочевого объединения в этнокультурных контактах с кельтским населением Центральной Европы. Статуя воина из Хиршланда, возможно, – одно из свидетельств участия скифского этноса в данных процессах в начале I тыс. н.э.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Плутарх. Избранные жизнеописания. Т. 1-2, М., 1987.
Страбон. География. Пер. и прим. Г.А. Стратановского. М., 1964.
1. Богданова Н.А., 1961. Две стелы из могильника у с. Заветное в Крыму // СА. № 2.
2. Гуцалов С.Ю., 2000. О роли скифов в формировании прохоровской культуры // Раннесарматская культура: формирование, развитие, хронология. Материалы IV международной конференции «Проблемы сарматской археологии и истории». Изд-во СНЦ РАН, Самара, 2000. Вып. 2.
3. Гуцалов С.Ю., Таиров А.Д., 2000. Стелы и антропоморфные изваяния раннего железного века южноуральских степей // Археология, палеоэкономика и палеодемография Евразии. «Наука», Москва, 2000.
4. Дашевская О.Д., 1989. Поздние скифы (III в. до н.э. – III в. н.э.) // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.
5. Дашевская О.Д., Лордкипанидзе Г.А., 1995. Скифское изваяние из Восточной Грузии // Историко-археологический альманах (Армавирского краеведческого музея). Вып. 1. Армавир-Москва.
6. Марковин В.И., Мунчаев Р.М., 1964. Каменные изваяния из Чечено-Ингушетии // СА. № 1.
7. Мошкова М.Г., 1974. Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры. М.
8. Ольховский В.С., Галкин Л.Л., 1990. Культовый комплекс на Устюрте (предварительное сообщение). // СА. № 4.
9. Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л., 1994. Скифские изваяния VII-III вв. до н.э. М.
10.Петренко В.Г., 1986. О юго-восточной границе распространения скифских каменных изваяний // Новое в археологии Северного Кавказа. М.
11.Петренко В.Г., 1989. Скифская каменная скульптура // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.
12.Полин С.В., 1992. От Скифии к Сарматии. Киев.
13.Ростовцев М.И., 1993. Боспорское царство // УКХИЙКБ. Избранные труды академика М.И. Ростовцева. ПАВ, № 5.
14.Ростовцев М.И., 1993а. Сарматы // УКХИЙКБ. Избранные труды академика М.И. Ростовцева. ПАВ, № 5.
15.Рыбаков Б.А., 1987. Язычество Древней Руси. М.
16.Скрипкин А.С., 1990. Азиатская Сарматия. М.
17.Скрипкин А.С., 1994. К определению содержания понятия «сарматская эпоха» // Проблемы истории и культуры сарматов. Волгоград. С. 28-31.
18.Смирнов К.Ф., 1959. Смирнов К.Ф. 1959. Курганы у сел.Иловатка и Полит-отдельское Сталинградской области // МИА, № 60. М.
19.Смирнов К.Ф., 1964. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. М.
20.Смирнов К.Ф., 1984. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М.
21.Таиров А.Д., Гуцалов С.Ю., 2001. О генезисе каменных антропоморфных изваяний Арало-Каспийского региона // Материалы по археологии волго-дон-ских степей. Изд-во ВолГУ. Волгоград. 2001. Вып. 1.
22.Шульц П.Н., 1967. Скифские изваяния Причерноморья // Античное общество. М.
23.Щукин М.Б., Еременко В.Е., 1999. К проблеме кимвров, тевтонов и кельтоскифов: три загадки // АСГЭ. № 34.
24.Хазанов А.М., 1971. Очерки военного дела сарматов. М.
25.Augusto C. Ambrosi’s, 1988. Statue Stele Lunigianesi. Il Museo nel Castello del Piagnaro, Genova: SAGEP editrice (last viewed 3/24/97).
26.Herrmann F.-R. Die Keltenfьrsten vom Glauberg // Archдologische Denkmдler in Hessen, 1996.
27.Der Keltenfurst von Hochdorf: Methoden und Ergebnisse der Landesarchaologie in Baden-Wurttemberg Katalog zur Ausstellung Stuttgart Kunstgebaude vom 14 August bis 13 Oktober 1985.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АСГЭ – археологический сборник Государственного Эрмитажа
МИА – материалы и исследования по археологии
ПАВ – Петербургский археологический вестник
СА – Советская археология
СНЦ РАН – Самарский научный центр Российской Академии Наук
