ЗАБЛУДИЛОСЬ ЭХО
Среди гвалта, спешки, чепухи
Над страною, почерневшей от страданий,
Проплывают невидимками стихи –
Мимо сердца. Мимо парка. Мимо зданий.
Как остывшая ненужная еда,
Как опасное просрочкою лекарство,
Проплывают к никому и в никуда,
Наплевав на неуют и на мытарства.
Мимо согнутого холодом бомжа,
Под веселый мат детишек демократии
И под музыку с восьмого этажа
Разгулявшейся комковой братии.
Надышавшись пылью книжных полок,
Пронесутся, чтоб растаять где-то,
Или бродят, беззащитные и голые,
Одаряя землю чистым светом.
Со своею мыслью средь бессмыслицы,
С теплотой, угасшей в жаре будничном,
Проплывают, не имея пристани –
Порожденье прошлого без будущего.
Стих звенит… Но заблудилось эхо.
Что ж, эпоха стихолюбья канула.
Стих – он нынче горький шут без смеха
И певец без слуха музыкального.
Но уж если в самых синих сумерках
Все ж родятся, бедные счастливцы,
Значит, что-то в нас еще не умерло.
Значит, есть надежда пробудиться.
ДЕВИЧНИК
Что такое девичник? Это всплеск отчаянья
Из моря прагматики восстает.
Это чашка горячего крепкого чая
На дрейфующей льдине забот.
Как-то мужчина невысокого роста
(Не в сантиметрах – по другим статьям)
Сказал: Девичник? Так это просто
Собрались бабы и пьют, что хотят.
А девичник – это тончайший ход
Охмелевших от раскрепощенья,
Чтоб хоть на часок мужских превосходств
Не ощущать давленья.
Чтоб приблизить хотя б на год
Иль на столетье, иль позже,
Эру женщины, что грядет,
Да все никак догрясти не может.
Девичник, вроде, далек от политики,
Но политика – женщина, от волос до ступней.
Потому так и трудно порой правителям,
Что не могут увидеть женщину в ней.
Девичник – это цветок, взращенный
На камне, под солнцем палящим выжженном.
А в общем, это тоска зеленая
По тем, что где-то сидят на мальчишнике.
МОНОЛОГ АЛЬПИНИСТА
Вот малыш на горку полез.
Вот романтик бредет по тундре…
Есть у каждого свой Эверест.
Или, проще сказать, Джомолунгма.
Что нас в горы тянет подчас?
Может, это тоска по крыльям,
Что хотели прорезать в нас,
Но в последний момент забыли?
Может, жаждем той высоты,
Что достичь на земле не в силах,
И из серости, из черноты
Рвемся в мир белизны и сини?
Может, правы те, что в поту
Прячут деньги в чулки и сумочки
И в карьере, в быту берут
Эверестики и джомолунгмочки?
Освещенная солнцем высь.
Неуступчивых скал громада.
Только время спускаться вниз.
Только жить на земле нам надо.
Влить пьянящую свежесть снегов
В щели окон, закрытых глухо,
И бежать от пафосных слов
К очень скромным подвигам духа.
И в глазах своих собственных вырасти,
Оттого что честь уберег
(Как известно, от низкости к низости
Слишком много ведет дорог).
…Вот малыш уже с горки катит,
А романтик в долги залез…
Кто же следующий на старте?
Не проспите свой Эверест!..
ОБЪЯВЛЕНИЕ В ГАЗЕТУ
Меняю
Относительное спокойствие жизни
На мудрое спокойствие духа.
Телевопли и теледебаты –
На диалог двух оставшихся на ветвях осенних листов.
Меняю
Заверения в преданности мимоходных друзей –
На предательский писк комаров за спиною в полночь,
Духи от Коко –
На аромат свежескошенных трав.
Меняю
Только пищу дающую газовую плиту
На тепло и пищу дающий
огонь костра,
огонь-вдохновенье.
Белый лист бумаги, уставший от своей белизны –
На ржавый листок из блокнота, усеянный буквами
новых творений.
Меняю часть суетных суток –
На полчаса любимых раздумий.
Свое суперодиночество
В разноликой и разновеликой стране –
На одинокость в одной из ее частиц,
Где человек еще не превратился в товар,
А товар – в подделку.
Меняю
Квартиру в центре шумного города –
На скромное поместье в Болдино (шутка!).
Звонить по…
Телефонный кабель в ремонте.
* * *
Я к главному своему творенью
Иду сквозь строй неудавшихся рифм,
Под шепот хулы и всплеск одобренья
Неглавное наскоро проговорив.
Пишу, как дышу. А дышу я – горами
И камешком каждым, и каждой травинкой.
По-русски пишу. Но диктует мне память
И сердце, и мысль, и душа осетинки.
А, может, я главное слово сказала,
Сама не приметив когда и какое?..
Ведь в каждом конце есть кусочек начала,
Как в песне движенья есть нота покоя.
А в общем-то я не одна такая.
Кто главное ищет глубокою ночью,
Пытаясь сквозь звездное многоточье
Увидеть дорогу к желанному раю…
Другой на рассвете бумагу терзает
То буквой, то цифрой, то просто руками.
Никто в человеческом мире не знает,
Где этого Главного прячется пламя.
Оно затаилось. Оно недоступно.
Ему ведь до лампочки наша тщета.
Его разглядеть не придумана лупа.
Его не древесные скрыли врата.
Ни главное дело, ни главный свой стих
При жизни родить мне уже не придется.
Но словно от солнца, тепло мне от них,
Хотя далеко мне до них, как до солнца.
* * *
Дороги. Самолеты. Джинсы. Мини.
Театр. Больница. Дом твой. И пейзаж.
И все же мир – песчаная пустыня,
Где гибнет человек от сотен жажд.
Карьера. Дружба. Горы. Солнце. Иней.
Товары. Пир. Кино. Прохлада. Жар.
Но все же мир – песчаная пустыня,
Где гибнет человек от сотен жажд.
Он может быть красив иль безобразен,
Знать пять наук, не зная падежей…
Но каждый, каждый ищет свой оазис
И тонет, тонет в море миражей.
