Перевод с осетинского Владимира ЦЫБИНА
УТРЕННЕЕ
Проснулось утро, и проснулись рощи,
Проснулось солнце,
И проснулись росы –
Проснулось сердце на свеченье дня.
Пробив навылет древних гор громады,
Тяжелые свисают водопады,
Как языки вселенского огня.
Нарзаны бьют – эй, подставляйте кружки!
Рассыпаны ключи,
Словно веснушки –
Их шелест повторяется в горах
И в шелесте листвы берез багряных,
И в шелесте скользящих струй фонтанных,
И каждая струя, как крыльев взмах.
На каменном откосе, на отроге,
Вдруг появился тур золоторогий,
Весь вытянувшись в чуткую струну.
И кажется – вот-вот он шевельнется,
И вдруг, стряхнув с себя разбуженное солнце,
На белую наступит тишину.
БАЗАР В АУЛЕ
На тесных прилавках лежат помидоры
И вишня, и слива – черненность и аласть,
Там – длинные горы, арбузные горы;
Наверно, в садах – ничего не осталось.
Из банок стеклянных рыбешки сигают,
Арбузы в зеленых тельняшках сияют.
Откуда все это?
Откуда, откуда –
Зеленое лето,
Зеленое чудо?
Пылает, как уголь, на лавках морковка.
– Быстрей покупайте! –
Взывает торговка.
Грибы отдыхают в плетеном лукошке,
Стекают меды золотые по ложке…
– Капуста! Капуста! Кочан не в убыток!
– Испейте винца вы! Чудесный напиток!
– Водица с бальзамом! Почти что задаром! –
Как будто на крыльях летит над базаром.
А дальше, а дальше – в просторном загоне
Гарцуют, сверкая подковами, кони.
Высокие кони – с верблюдами вровень.
Здесь пахнет повсюду дыханьем воловьим.
За гривою грива,
За гривою грива…
О, пахарь, ты сам сотворил это диво
Руками своими,
Души своей жаром,
Что сделались красочным этим базаром!..
ДУБ
Словно цветок, его побег весной –
Дуб не цветет ни в мае, ни в июле,
Лишь желуди
Тяжелые, как пули,
Вонзаются со свистом в шар земной…
И пусть они от злата тяжелы –
Но празднична у них окраска лисья.
И на ветвях его – сухие листья,
Как будто зубья острые пилы…
Прохладою набрякнув, он горит
Над заревом широким красноталом.
Но только дунет ветер –
И металлом
Воинственно и грозно зашумит.
И нет его ни крепче, ни звончей –
Он желтоглаз и светел, как подсолнух.
Он землю на плечах своих смоленых
В глубоких шахтах
Держит, как Антей.
ЛЕТО
По траве зеленой
Лето прикатило,
Зарева каленьем небо прокалило.
Восхищенный чудом, радуюсь я вволю
Густотравью по лугам,
Зеленополью…
Где росинки на траве, как соль в солонке,
Где пасутся круторогие буренки.
И как белые метельные снега,
Сгреб июль траву
В высокие стога.
А горох с фасолью – лето все в просушке,
Завивается на палке до верхушки,
И висят у них, зеленых, бестревожных,
Возле пояса
Кинжалы в желтых ножках.
Убегают от дороги в беспорядке
За аулом
Кукурузные початки,
Кукурузные початки – изумруды,
Улыбаются, показывая зубы.
И картофельные темные кусты
Зажигают густо
Белые цветы…
Спит земля.
И у любимой до рассвета
Высыхает на губах хмельное лето…
БЛАГОДАРНОСТЬ
На окраине селения глухой
Раздается гул паденья водопада,
Где витает летний зной,
Пересыпанная брызгами прохлада…
К водопаду две красавицы пришли,
Загорелы, высоки они и босы,
Развеваются в серебряной пыли
За плечами, словно ночи, черны косы.
Показался перед ними белый конь
И на нем седой старик в черкеске черной.
Та, что старше, поднесла к глазам ладонь,
Притворясь совсем смущенной.
Словно, занятую, ждут ее дела,
Словно надо ей спешить –
невозмутимо
Подняла кувшин с водой и поплыла,
Поплыла она, как будто лебедь, мимо.
А другая же приветливо-светла,
А другая же – с улыбкою смущенной
Свой кувшин ему с водою подала:
– Вот, попробуйте, отец, воды студеной!
Пил он воду, что прозрачнее росы,
Ледяную, нахоложенную воду.
Вот напился, вытер бороду, усы:
– Не пивал такой воды прохладной сроду.
Будет лучший из парней тебе в мужья!
Пусть сбывается, что грезилось и снилось,
И еще – чтоб не пропали зря
Ни краса твоя, ни тихая стыдливость,
Пусть тебе за твой кувшин с водой
Даже худший из парней – и то не в горе,
Будешь жить хранима добротой,
Красота без доброты –
Без зерен поле…
ЛОПУХИ
Лопухи свежи и огромны на диво,
Сотканы из теплого волокна,
Колыхаются неторопливо,
Мохнатые, будто уши слона.
Тихие, как волны на затоне,
Просят дождя – в жаркий июль.
Словно подставляют свои ладони
Они под синего неба лазурь.
Лопухи, вы – пасынки
Ясной погоды,
Возле речек и возле оград.
Ударит ненастье –
И ваши всходы,
Как пули, насквозь пробивает град.
Но нет, звучат зеленые песни
После заморозков,
После зимы –
Чуть потеплеет, и вы воскресли,
Вобрав в себя бессмертье земли.
Какое сиянье,
Какая сила
Дана мечтаньям моим про запас,
Ведь жизнь на плечи мои взвалила
Нелегкую ношу,
Как и на вас.
Знайте – земля тяжела,
А небо –
Продолжено далью ввысь голубой,
И нам беречь завещано это
Жизнью самой, судьбой самой.
И, радуясь чему-то большому заранее,
Рядом с вами в раздумье стою,
И слушаю я, затаив дыханье,
Как тихо
Бьется струя о струю…
Лист лопуха – как пойманный голубь,
И если явится путник сюда,
К роднику наклонюсь, всколыхну его во глубь:
– Пейте! – скажу. – Ключевая вода!
Вы не пивали такой никогда.
