Если действительно положение оставшихся в живых по отношению к
покойнику впервые заставило задуматься примитивного человека,
заставило его отказаться от части своего могущества в пользу духов
и принести в жертву долю свободного произвола своих поступков, то
эти творения являются первым признаком рока, судьбы, противящейся
человеческому нарциссизму, смерти, с тем же жестом, с каким он как
бы отрицал ее.
З. Фрейд
Предполагается, что прежде, чем украшать наскальными рисунками стены пещер (первые из найденных наскальных росписей были сделаны еще в эпоху палеолита), имеющих, в первую очередь, ритуальный характер, наши предки использовали в качестве материального носителя своих неосознанных импульсов и творческих порывов собственное тело.
Сегодня с уверенностью можно заявить, что украшение появилось гораздо раньше одежды, более того, оно могло стать причиной ее появления, оспаривая первенство у таких факторов, как влияние климата или чувство стыда. Ведь и сейчас существуют народы, практически не знакомые с одеждой, но нет и не было ни одного без страсти к украшениям. Так называемые первобытные племена достигли высокого совершенства в изготовлении различного рода костяных, деревянных, металлических изделий, которыми практически полностью покрывали свое тело, превращая его поистине в произведение искусства. Точнее, тело воспринималось дикарями (и воспринимается до сих пор), скорее, как объект искусства, в отличие от Западной цивилизации, которая превратила его в субъект и предоставила другим поверхностям и плоскостям роль материального носителя. До недавнего времени.
“Современные дикари”
Волна боди-арта захлестнула Европу в конце XX века, совершив культурный разворот на 180° и в той или иной форме поставив в центр творчества тело. Проводниками этого явления в западное общество стали три субкультурные группы: панки, фетишисты и “современные дикари”. За ними последовали поклонники хард-рока и техно, любители серфинга и скейта (США), садомазохисты, гранж, скины, готические люди, геи и рокеры, сквоттеры и токсикоманы. К 80-90-м годам мода на боди-пирсинг и татуаж захватила самые широкие слои общества и стала пользоваться популярностью далеко не только в, так называемых, маргинальных кругах.
Изначальный же интерес панков к первобытному строю (прически ирокезов, татуировка, раскраска лица) имел характер пренебрежения общепринятыми ценностями общества, отстранения от него и бунта. Поколение, которому пришлось расплачиваться за период социального кризиса и безработицы, выражало свое “разочарование, отчаяние и ощущение пустоты мира”. Они сами резали свою плоть, вставляли в нее булавки, иглы, лезвия и т.п.
Демонстрируя безразличие к боли и отсутствие страха, перевернув с ног на голову традиционные категории человеческого восприятия, панковское движение сумело показать, что дикость – в нас, чем выразило тревогу всего поколения.
Во времена нависшей ядерной угрозы (70-е гг.), загрязнения окружающей среды, генетических манипуляций, тело остается единственным “островом”, где еще возможен символический контроль и поиск собственной индивидуальности.
В ряде статей (ж-л “Tatto”, 2001, июнь) последователей боди-арта называют Live-Art – “непосредственное”, или “живое” искусство и связывают его развитие с потрясением, вызванным вирусом иммунодефицита человека, перед которым оказались бессильны врачи и наука, и добровольное уродование и кромсание своего тела приобретает мрачный, а иногда и пародийный характер. Тело, как бы, остается тем последним, что нам еще полностью принадлежит.
Кто-то видит в этом патологическое влечение к самокалечению, а кто-то новую утопию в период, когда люди с особой остротой понимают, что неспособны изменить мир; но может быть – это стремление приобщиться к иным культурам, более богатым, как духовно, так и эмоционально?
В настоящее время не существует проблем с получением информации о боди-пирсинге, как и о тату. Интернет переполнен сообщениями о подобного рода украшательствах; существует даже шкала испытываемой боли при прокалывании тех или иных частей тела, бесконечные комментарии и предупреждения врачей, выходят в свет каталоги, брошюры, энциклопедии. Обилие и многообразие существующих разновидностей пирсинга и тату просто поражает. Нужно учесть, к тому же, возможности современных технологий и тот факт, что эти направления боди-арта давно вышли “из тени” и приобрели массовость, постоянно появляясь в кинопроектах, на подиумах и фестивалях.
А что же ответит подросток с кольцом в носу, если его спросить “зачем?”
“Это модно” или – “не так как все”, или – “просто, для красоты”. Не все ответы, конечно, столь бессодержательны, но все-таки очень немногие смогут внятно объяснить, почему “просто для красоты” необходимо доверять свое тело скальпелю чаще всего непрофессионала, с возможным риском необратимого нарушения дикции, зрения, половых функций.
Безусловный социальный фактор, мода, эротизм, повышение возбудимости, протест (хотя, при такой скорости распространения этого явления в ближайшем будущем не останется тех, против кого может быть направлен этот протест), критики могут приписывать страсть к перфорациям, патологическим мазохистским наклонностям, извращениям, но и это уже не объясняет всего явления в целом. Невозможно и полностью отнести его к сфере эстетики (как, например, подтяжки лица, удаление жировых отложений и т.п.). “Пирсинг красив, эротичен, и первобытен” – вот три наиболее часто выдвигаемых аргумента.
По своему же происхождению, любые знаки на теле наделены магическим и мистическим смыслами. В различных географических областях и в разные эпохи их внешние проявления различны. Таким способом утверждалось присутствие сверхъестественных сил в природе, выражалась вера в некую “высшую инстанцию”. Такие знаки заменяли иногда человеческие жертвоприношения и далеко не являются безобидным актом как у первобытных народов, так и у современных подростков, даже если последние и делают перфорацию под предлогом навесить на себя какое-нибудь украшение.
Традиции и знаки предков
Как постоянное напоминание, племя пишет мифы о своем происхождении и верованиях на человеческой плоти. Физическая боль, испытываемая при подобных процедурах, имеет дополнительный смысл – символизирует акт повиновения, считается, что тронутые добровольно причиняемой болью снизойдут до человека сверхъестественные силы или духи.
“В первобытных обществах каждый этап жизни отличают многочисленные обряды инициации. Перфорации носа, рта или уха часто связаны с другими, уже имеющимися отметинами, особенно на половых органах: иссечение, обрезание, надрезы, даже инфибуляция – и обычно проводятся по достижении половой зрелости. Чтобы получить доступ к взрослой жизни, человек должен пройти через все это, продемонстрировав, таким образом, свою смелость, стойкость к боли, свой характер. Он должен на глазах всего племени показать, что заслуживает того, чтобы считаться мужчиной или женщиной. Жертвование целостностью своего тела позволяет человеку быть принятым обществом со всеми вытекающими отсюда последствиями и обязанностями.
Перфорация органа может означать и другие изменения в общественной жизни: свадьбу, траур, изменение социального статуса или обретение нового качества”(10).
Многочисленность практик перфораций, а также других телесных знаков по-разному осмысливается в различное время. Ношение корсета, например, не так давно столь распространенного, тоже вызывает необратимые физические изменения, сюда же относятся деформации черепа, ног, лица, груди и т.п. Именно поэтому кто-то кого-то всегда воспринимает как варвара.
Именно как варварство и презрение к труду создателя восприняли первые миссионеры из западного мира яркую и самобытную культуру индейцев и африканцев. Путешественники с нескрываемым ужасом описывали фантастические и уродливые, на их взгляд, модификации тела диких племен.
Впоследствии, не иначе, как уродованием, называли их занятые изучением обычаев первобытных племен этнологи. В очерках проф. Адлера можно прочитать: “… оригинальной и крайне интересной формой украшения-уродования является татуировка… Татуировка раньше имела большое распространение, теперь она в наших культурных условиях практикуется проститутками, моряками, солдатами и обитателями тюрьмы” или вот: “… люди деформируют нос, уши, губы, щеки, словно красоты самого тела не хватает”.
Обильно татуированные тела и лица индейцев поражали воображение исследователей. Так, в одно время возникла погоня за головами маори, которые высоко ценились музеями Европы.
“Папуасы Новой Гвинеи носят в носу кость, на которую надет кусок сухого волокна, покрывающего кокосовый орех”(2).
Сами же папуасы верят, что произошли от козоара (большая птица-бегун с атрофированными крыльями). По легенде, пронзенный стрелами папуасов, он возродился, кости его превратились в мужчин, а плоть и кровь – в женщин. Козоар для папуасов символизирует агрессивность и зрелость. До сих пор это племя украшает себя атрибутами четырех животных – основных персонажей их мифологии (козоар, райская птица, крокодил и свинья). Для украшений привилегированное место занимает нос. В коже на спинке носа делают прокол и вставляют головки жуков-скарабеев; перфорируется носовая перегородка, в нее вставляются перья райских птиц и козоара, клыки кабана, пучки травы, листья папоротника. Райскую птицу папуасы считают самым прекрасным творением, обитающем в лесу, она символизирует жизненный цикл и сексуальную привлекательность, а движения многих папуасских танцев схожи с ритуальными брачными ухаживаниями райских птиц. Четыре вышеперечисленных животных являются тотемами всего племени.
“При различных значительных обстоятельствах член клана старается подчеркнуть свое родство с тотемом, придавая себе наружное сходство с ним, надевая на себя шкуру животного-тотема или татуируя на своем теле его изображение и т.п. В торжественных случаях рождения, посвящения в мужчины, похорон это отождествление с тотемом воплощается в действия и слова. Танцы, при которых все члены племени одеваются в шкуры своего тотема и подражают его движениям, служат разнообразным магическим и религиозным целям”.
Помимо значения, связанного с животным, символизм несут в себе сами цвета и краски. Например, в знак траура некоторые туземцы покрывают себя белой глиной, а для привлечения благосклонности предков украшают себя разноцветными перьями. Вероятно, нет такого народа, у которого бы на том или ином этапе развития не существовал бы культ предков.
“Индейцы убеждены в принципиальном противоречии между природой и культурой, это означает, что они… относят смерть к категориям культуры. Следовательно, определение смерти как естественной или противоестественной утрачивает свой смысл. Фактически и по праву смерть является одновременно и естественной (природной), и противоестественной (противокультурной). Таким образом, смерть каждого индейца становится утратой не только для его близких, но и для всего общества в целом. Природа нанесла обществу ущерб, который она должна возместить, как свой долг… Когда абориген умирает, деревня организует коллективную охоту, доверенную той половине, к которой не принадлежал умерший; это – поход против природы с целью получить в качестве добычи крупного зверя”(6).
В идеале необходимо убить животное-тотем индейца, это один из исключительных случаев, когда допускается охота на тотем.
Из таких культовых животных изготовляются украшения, носимые только в особых случаях. Туземцы разделяют “успешные” украшения от “неудачных”. Считается, что если при их изготовлении не присутствовали духи предков, они получаются тусклыми и могут даже повлечь за собой смерть, и, напротив – блестящие, яркие украшения предвещают изобилие.
“Перья и косточки, зубы и клыки, маски зверей и птиц позволяют балансировать на грани знакомого, человеческого и темного, неизвестного, оккультного. Украшения не только маскируют существо, они его освобождают, снимают путы и ограничения и делают из него сверхчеловека”(10).
Зачастую, специфика украшений отдельного племени настолько развита, что благодаря ей они получают названия. Например, племя ботокудос (“ботоки” – деревянные штыри для расширения отверстий в нижней губе и ушах) вставляют в отверстие мочки сначала тонкий шип растения, а потом берется все более и более широки предмет диаметром до 5 см. Чем старше и почетнее человек – тем диск (чаще деревянный) значительнее, и может впоследствии заменяться на больший.
В племени папайюнас такие украшения могут достигать 12 см в диаметре. Этнографы замечают, что такими деревянными или металлическими дисками можно было бы пользоваться, как тарелками. Примечательно, что сначала они находятся в горизонтальном положении, но со временем, в связи с ослаблением мускулатуры губ, опускаются. Вот описание некоторых племен прожившего более 25-ти лет среди индейцев Амазонии женевского этнолога Рене Фуэрста:
“Женщины племени йаномамис имеют шесть перфораций на лице: в ушах, носу и подо ртом и спайками губ. А у мужчин намбикара таких перфораций четыре: помимо мочек ушей, еще два тонких стержня втыкаются перпендикулярно в носовую перегородку и верхнюю губу… Все эти перфорации… связаны с ритуальными церемониями и иногда относятся к моменту, когда ребенку дают имя…
Кайапос острым кончиком кости протыкают детям уши через несколько дней после рождения, а маленьким мальчикам еще и нижнюю губу; затем вводят в отверстие хлопковую нить, а когда отверстие зарубцуется, начинают его постепенно расширять, вводя в отверстие деревянные штырьки все больших размеров. А через несколько лет на “празднике очень красивых детей” отмечают переход младенцев в другую возрастную группу. По этому случаю уши маленьких кайапос украшают большими перламутровыми дисками, лицо покрывают синей смазкой, приготовленной из яичной скорлупы, тело украшают колье из черных зерен, ореолом из белых перьев орла и синими перьями ара.
У ксавантов перфорация ушей символически отмечает этап половой зрелости. По окончании испытаний в ходе церемонии… инициированным подросткам прокалывают уши и одевают чехол на пенис. … сегодня все объяснение, которое могут дать участники, – что так поступали их предки”(7).
Принц Альберт
“Принц Альберт” сегодня самый распространенный вид пирсинга мужских гениталий. Согласно легенде, такой пирсинг имел супруг королевы Виктории, откуда и его название. Щеголи викторианской эпохи проделывали подобное якобы для фиксации полового органа в модных тогда обтягивающих брюках или же из кокетства. Но достоверных сведений о том, было ли это связано с садомазохистскими практиками и имел ли факт место в истории, нет. Легенда останется легендой.
Зато наверняка можно сказать, что один из древнейших видов пирсинга активно использовался мужчинами, жителями Южной и Северной Индии, а также Декана. Сведения об этом можно найти в седьмом трактате Кама-Сутры, который посвящен “магическим секретам”. Ападравиа – дословно на санскрите “апа” – “отрицание”, “дравиа” – “предмет”. “Речь идет о любом предмете, выполняющем роль лингама, иными словами, пениса, или заменяющего его, и о любом аксессуаре, пригодном для того, чтобы вызвать эрекцию, или увеличить наслаждение, получаемое женщиной”. Используемые материалы – дерево, коровий рог, металл и слоновая кость.
Ампалланг – еще один древний вид пирсинга (используемый по сей день). Практиковался, в основном, дайаками на Борнео исключительно в подростковый период (в отверстие, проходящее насквозь через уретру, вводят фиксированный шариком или пучком волос, штырь металлический или деревянный). Эта процедура считается одним из порогов, через который должен пройти юноша, чтобы считаться мужчиной.
Перфорацию мужского полового органа практиковали также батаки – на Суматре, тораджа – в Сулавеси, на Тайланде и в Бирме (племена нагов).
В этих церемониях можно увидеть дополнительный смысл, описанный ранее. Ведь половые органы являются естественным отверстием в теле человека наравне с ушами, носом, ртом и могут стать той дверью, через которую могут проникнуть злые духи.
Обращаясь к современной психологии, такие процедуры можно истолковывать с помощью теории З. Фрейда об исходной андрогинии человека, согласно которой ребенок в гораздо большей степени, чем сформировавшийся взрослый человек – существо двойственное и неопределенное (женский клитор напоминает мужской половой член, а крайняя плоть –клитор).
“Известная степень анатомического гермафродизма принадлежит норме; у каждого нормально устроенного мужского и женского индивида имеются зачатки аппарата другого пола, сохранившиеся как рудиментальные органы без функции или преобразовавшиеся и взявшие на себя другие функции”(8).
В различных культурных группах практикуется, кроме перфорации пениса, скарификация, иссечение и обрезание. Таким образом, (согласно Фрейду), нейтрализовывалась изначальная природная неясность.
Метаморфозы тела
Наравне с перфорацией органов и татуировкой, в различных областях не меньшее значение имели деформации отдельных частей тела, например, черепа.
Вытянутые черепа имели особы царского происхождения в Древнем Египте, индейские вожди и некоторые представители жречества. В Древнем Китае распространена была деформация ноги, а в африканских племенах до сих пор искусственно вытягивают шею, постоянно увеличивая количество одеваемых на нее колец. Интересны также манипуляции с зубами. Их вырывали (точнее, выбивали), подпиливали, вставляли инородные тела. Весь Малайский архипелаг, наряду с чернением зубов, применял так называемое “опиливание”. Можно предположить, что делалось это из желания малайцев походить на собак – животное-тотем племени; сами малайцы считают, что произошли от них. Стачивались резцы и зубы на верхней челюсти, а затем – соответствующие им на нижней.
На островах Суматры и Борнео через четыре резца верхней челюсти протягивали золотую проволоку.
Австралийцы выбивают два передних резца мальчикам 8-12 лет (операция “чиринчери”), а в Африке зубы выбивают невесте в день свадьбы.
Удаление суставов пальцев. Практикуется и сейчас на островах Полинезии, Парагвае и др. Фаланги пальцев удаляют, чаще всего, в связи с трауром: матери, потерявшей сыновей, жены после смерти мужа, но известны случаи, когда оперируют детей, веря, что эта жертва сможет помочь умирающим родственникам. В случае гибели родственников, женщины Ла-Платы удаляют весь палец. По наблюдениям путешественников XIX века, там не было ни одной женщины с целой рукой. Частично или полностью удаляют пальцы и женщины, решившие вторично выйти замуж, но чаще повторное замужество не допускается вообще.
Итак, не остается сомнений в древности возникновения традиции перфорации тела. Корнями она уходит в примитивный первозданный мир, духовные предпосылки которого и сегодня можно наблюдать у диких племен.
А может ли современная психология объяснить социальный феномен, возникший в конце минувшего века и называемый боди-артом? Почему в нас вновь и вновь просыпается желание сделать проколы или нанести изображение на те или иные части тела?
Сегодня мы знаем, что в доисторические времена, в период первобытнообщинного строя человек пребывал в досознательном состоянии, гораздо больше сознания была развита функция (воля, мышление и т.п.). В таком состоянии мы пребываем в раннем детстве. В это время человек не мыслит, но “мысли приходят к нему”. Таким образом, действия его обусловлены не сознанием, а инстинктами. Находясь в теснейшей связи с природой, первобытный человек ни в коей мере не отделял себя от нее, а действовал в соответствии с глубинными душевными порывами, без суждений и рационализма, бессознательно.
Согласно К. Юнгу, основоположнику теории архетипов, помимо нашего непосредственного сознания, которое полностью личностно, существует 2-я психическая система, имеющая коллективную, универсальную и безличную природу, идентичную у всех индивидов. Она состоит из предсуществующих форм, которые лишь вторичным образом становятся осознаваемыми. Это – так называемое, коллективное бессознательное, оно формировалось под воздействием многовекового опыта наших предков. Коллективное бессознательное не зависит от человека и включает в себя идентичные всем людям содержание и образцы поведения, то есть является психическими остатками предшествующего опыта. В этом случае такое явление, как боди-арт, представляется не только культурным, социальным или нравственным фактором, но может восприниматься как наследственная психическая данность, обусловленная мотивирующими силами, которые задолго до создания преследовали внутренне присущие им цели и продолжают это делать несмотря на любой уровень сознания, достигнутый позднее.
ЛИТЕРАТУРА
1. Адлер Б.Ф. “Возникновение одежды”. С.-П., 1903г.
2. Адлер Б.Ф. “От наготы до обильных одежд”. Берлин, 1923 г.
3. Анри де Моран “История декоративно-прикладного искусства”. М., 1982 г.
4. Вайцийяна “Кама-Сутра”.
5. Гальцева Р.А. “Самосознание европейской культуры XX века”. М., 1991 г.
6. Клод Леви-Стросс “Печальные тропики”. М., 1999 г.
7. Рене Фуэрст “Индейцы Амазонии: сходства и различия”. “Tatto” (ж-л), июнь, 2001 г.
8. Фрейд З. “Психоанализ и детские неврозы”. Минск, 1998 г.
9. Фрейд З. “По ту сторону принципа удовольствия”. М., 2001 г.
10. Чимпоеш Т. “Пирсинг”, каталог Р-н-Д., 2002 г.
