Общество друзей Гайто Газданова провело в Москве в 1998–2002 году ряд встреч, на которых наряду с научными докладами о творчестве писателя были выслушаны свидетельства современников Газданова. По воспоминаниям родных и друзей писателя Газданов уже в детстве был яркой и незаурядной личностью. В кругу родных и близких знакомых бытовали легенды о Гайто. Так, по воспоминаниям его двоюродного брата Тотра Джиоева (который рос несколькими годами позже в той же семье во Владикавказе, где будущий писатель проводил свои каникулы), Гайто был большим проказником – и если ему чего-то не позволялось, он практиковал выходки такого рода, как стояние на руках на крыше дома!
Это стояние и хождение на руках стало “фирменным знаком” писателя – оно известно нам и по воспоминаниям о кадетском корпусе в Полтаве, и по романам “Вечер у Клер” и “Призрак Александра Вольфа”… Оно является символичным – писатель видит мир под другим ракурсом, проявляя недюжинную силу мышц, чувство равновесия – и силу духа. То же вспоминали и его знакомые по Парижу – он мог уже в весьма зрелом возрасте входить на руках в дома друзей, приводя в восторг детишек.
6 декабря 2002 года в ЦДЛ состоялся вечер “Воспоминания о Газданове”, на котором выступила Татьяна Фремель с воспоминаниями о харьковских “Вечерах у Клэр”. Были показаны уникальные фотографии из архива семьи Пашковых (которые были использованы в одном из плакатов, подготовленных Обществом к 100-летию со дня рождения Газданова). Семья Пашковых жила в Харькове в собственном доме. Флигель они сдавали вдове инженера-лесника Вере Николаевне Газдановой с сыном. Дух этой дворянской русской семьи заворожил будущего писателя. Все члены семьи стали прототипами героев первого романа писателя. Когда дети подросли, семья Пашковых переехала на другую квартиру – но Вера Николаевна и Гайто остались друзьями Пашковых, часто бывали у них в гостях. Молодежь устраивала музыкально-литературные салоны, которые назывались “Вечера у Клэр” – семейное прозвище Татьяны Пашковой было Клэр – светлая (у нее были в детстве светлые волосы). В юности будущего писателя посетило страстное и безответное чувство к Татьяне Пашковой – Клэр, которая была старше его на три года и выше ростом…
“Гайтошка”, как называли его старшие друзья, блистал своими философскими докладами и был высоко оценен в кругу своих друзей. Благодаря переписке Газданова с друзьями юности в наших руках оказалась уникальная фотография писателя, присланная из Парижа в 1928 году в Харьков с надписью “Моим самым близким знакомым. Гайто Газданов”. Именно эта фотография размещена на первой странице сайта Общества друзей Газданова в сети Интернет… То впечатление, которое оставило общение с будущим писателем в сердцах его друзей, сохранило, а нам позволило получить уникальные фотодокументы и воспоминания о юности Газданова.
Воспоминания Фатимы Салказановой – коллеги по работе Гайто Газданова на Радио “Свобода” рисуют образ респектабельного человека, склонного к тонкому юмору – но и весьма закрытого. Однако следует принимать во внимание, что сама среда этого учреждения была довольно своеобразной. В последние годы жизни Газданов возглавлял Русскую службу, поставлявшую в эфир авторские передачи и “беседы за круглым столом”. В те годы в отделе Газданова работали Вейдле, Адамович, Червинская, Михельсон, Варшавский, Франк, Бахрах, то есть люди, знавшие друг друга с юности по Парижу и Лондону и дружившие. Газданов пользовался у них абсолютным авторитетом.
По словам Салказановой (она работала не под началом Газданова, а в отделе новостей), в те годы атмосфера на Радио Свобода была высоко интеллигентная, глубоко дружелюбная и творческая. Атмосфера Радио “Свобода” резко изменилась лишь с приходом туда других людей – подозрительность, а вместе с ней скандалы, доносы, кляузы, сплетни появились там через несколько лет после смерти Газданова, то есть с момента, когда в середине 70-х стали прибывать люди из Советского Союза (и это продолжается по сей день).
В контексте этих сведений не вызывает удивления тот факт, что в передачах на Радио “Свобода”, посвященных Газданову, никто из журналистов не сказал о нем именно как о выдающемся русском писателе: масштаб личности этого человека был таков, что мало кто из нынешних сотрудников “Свободы” мог почувствовать, с кем они имели дело в лице Газданова.
Слово писателя – не слово информатора или историка, не слово пропагандиста, оно художественно по своей сути, то есть может быть свободным даже от убеждений самого автора. Есть в этом момент чудесного преображения, слово рассказчика и романиста не является служебным, политическим, христианским, образовательным, прогрессивным, вернее – может являться всем этим, но смысл его не исчерпывается этими ипостасями слова. Слово писателя образно, оно рождается в жизни, вбирая все ее смыслы – и высшие, и низшие. В этом смысле оно даже отчасти независимо от самого писателя и тем таинственно и сокровенно: сакрально. Все остальные слова профанны в большей или меньшей степени (таковыми делает их контекст идеологического или иного противостояния, участие в передаче).
Известно различие между существом труда писателя и журналиста (сам Газданов в своих произведениях не раз указывал на эту разницу). Можно сказать (вспомнив, к примеру, блистательного теоретика культуры Вальтера Беньямина), что журналист служит информации, его задача – истолковать события. В то время как рассказчик передает живой человеческий опыт. Беньямин писал: “… опыт теряет ценность. И похоже на то, что чем дальше, тем больше все погружается в темную бездну. Каждый взгляд в газету убеждает, что мы опустились на ступеньку ниже, что не только внешняя картина мира, но и картина нравственного состояния снова претерпела изменения, которых никто не мог предположить” (цитируется по статье “Рассказчик. Размышления о творчестве Николая Лескова” из книги “Озарения”, Москва, Мартис, 2000).
Мы позволим себе предположить, что Газданов чувствовал эту же драматическую ноту ХХ века, чувствовал и на своем опыте: писатели вытеснялись из жизни. Он сам не мог и года жизни прожить на гонорары – вознаграждение за свой колоссальный труд (9 романов, 40 рассказов). Он, владеющий даром живого и сокровенного слова, должен был участвовать в деятельности пропагандистской машины, которая использовала слова профанным образом. Это трагическое противоречие между сакральным, священным предназначением писателя – служению Слову и профанным предназначением журналиста – служению информации – пронизывало последние годы жизни писателя.
Заметим, что встречи с двоюродным братом Газданова Тотром Джиоевым и с Фатимой Салказановой были осуществлены благодаря усилиям одного из самых активных членов нашего Общества скульптора Владимира Соскиева. Он же стал автором надгробия, которое было установлено на могиле писателя на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа. История этого надгробия началась с того, что Владимир Беликов, работавший в Париже, обратил внимание на запустение дорогой его сердцу могилы: к концу 90-х годов на плите из мраморной крошки уже с трудом можно было прочитать имя писателя. Беликов рассказал Соскиеву об этом – так родилась идея памятника. Историю его установки я уже излагал в публикациях в журнале “Юность” и “Учительской газете”, здесь же хотелось бы поблагодарить тех, кто оказал поддержку этому начинанию – дирижеру Валерию Гергиеву, пивовару Таймуразу Боллоеву и предпринимателю Александру Тотоонову.
Церемония на кладбище собрала несколько десятков почитателей творчества Газданова, немало добрых слов о творчестве писателя – и о новом памятнике – сказали представители русской эмиграции и французских славистов, профессора Петр Шаховской и Рене Герра, своими впечатлениями о прозе Газданова поделились Валерий Гергиев, Андрей Битов и Станислав Никоненко – первый публикатор и открыватель Газданова в России. Фатима Салказанова, Мишель Окутюрье, Никита Струве, Нина Божидарова, Елена Якунина, Валерий Земсков, Валерий Прийменко – множество известных лиц, журналистов и музыкантов, публикаторов и издателей сошлись в этот день, 27 сентября 2001 года, у могилы великого русского писателя.
Только в последние несколько лет вышло пять книг Газданова во Франции, сделаны новые переводы и издаются книги писателя в Италии, вышли переводы почти всех романов Газданова в Югославии, множатся ecn издания и в других странах. В России защищено насколько диссертаций, посвященных творчеству Газданову, опубликованы десятки статей, проведен ряд конференций. Общество друзей Газданова на протяжении последних лет координирует усилия десятков исследователей, содействует выпуску книг и организации конференций – и мы надеемся, что вскоре творчество этого уникального писателя войдет в школьные и вузовские программы в полном объеме. Соединение мужественности и интеллектуализма, эстетического совершенства и высокой морали, духа русской литературы и новаций западного романа ХХ века делает прозу Газданова крайне сложной для литературоведческого анализа – и очень привлекательной для вдумчивого читателя.
