Руслан КУЧИТЫ. Осетинский до Эльхотово?

Кого-то исцеляет от болезней

То я готов сегодня умереть.

Р. Гамзатов

Как все-таки быстро меняется мир. Меняются взгляды, взаимоотношения между людьми из разных стран, источники информации и средства коммуникации, наконец. Во всех развитых странах от газет и журналов люди понемногу переходят на интернет, ввиду его удобства, быстроты и поистине безграничных просторов. И уже те же самые газеты и журналы читаются в их интернет-версиях. За считанные секунды можно найти практически все, что угодно. Для тех, кто находится вдали от Родины, например, поистине неоценима возможность читать журнал «Дарьял» на сайте www.darial-online.ru. Он помогает нам острее чувствовать свою принадлежность к нашему народу, его культурно-общественной жизни.

Недавно познакомился с парнем из США, который из рассказов старших членов его семьи обнаружил факт аланского происхождения своих предков. Парень заинтересовался, стал копаться в исторических источниках, думая поначалу, что аланы, сарматы – давно и бесследно исчезнувший народ. А когда он, опять же в интернете, обнаружил, что на Северном Кавказе остались их прямые потомки-осетины, заинтересовался нашим языком, обычаями, кухней. И не просто заинтересовался, а стал изучать. После всего того, что он рассказал мне, уже я заинтересовался этим феноменальным случаем. Ведь предки этого парня не те, кто покинул страну в период Гражданской или Отечественной войн. Это – аланы, переселившиеся в Западную Европу в 3-5 веках и основавшие там свои города и поселения («A History of the Alans in the West». Bernard S.Bachrach). Многие из них до сих пор сохранили свои аланские названия, как, например, Горхаузен на Рейне. Оттуда и переселилась в Америку 100 лет назад семья этого парня. Не правда ли, удивителен зов крови? Факты такого характера обычно наталкивают на серьезные и длительные размышления, причем не столько о прошлом, сколько о нашем настоящем…

Нельзя без приятного удивления читать также и выводы американских исследователей о том, что рыцарские традиции (или то, что мы называем «уёздандзинад», а англичане «knighthood») возможно пришли в Европу с аланами («From Scythia to Camelot» C.Scott Littleton, Linda A. Malcor). В мире растет интерес к Осетии. И развитие интернета дает возможность любому человеку, даже в самом отдаленном уголке планеты, быстро найти информацию о нашей республике, нашем народе. Жаль только, что пока крайне мало материалов, ntnplkemm{u на осетинском и английском языках. А русским владеют далеко не все. Для популяризации Осетии в мире профессионально оформленный сайт, насыщенный разнообразной информацией и новостями, обязательно на трех языках (осетинском, русском, английском), на сегодняшний день просто необходим. Те, кто не понаслышке знают о жизни в развитых странах, могут подтвердить, что процентов 80-90 всей информации современный западный человек черпает из интернета. И если мы в будущем ожидаем инвестиций и осуществления каких-то серьезных проектов, нужно дать возможность деловым людям в других странах найти о нашей республике как можно больше полезной информации. Подкупает и то, что известные ученые – историки, лингвисты, да и простые люди в разных странах живо интересуются историей Осетии, нашим языком, культурой, достижениями.

Ну, а что же мы сами? Понимаем ли мы значимость того, кто мы есть и что мы есть сегодня? Важность того, что звучат пока в селах и кое-где в городе осетинская речь, песни и мелодии? Что есть пока (хоть и мало, но все же есть), кому читать «Рёстдзинад», «Мах Дуг», книги на родном языке? Что не совсем еще умерли понятия «ёгъдау», «фарн», «ёфсарм»? Осознаёт ли каждый из нас свою ответственность за будущее этой уникальной культуры и языка? Нас же не 150 миллионов, нас всего 500 тысяч, а реальных носителей языка гораздо меньше. Почти столько, сколько читателей у газеты «Рёстдзинад». А ведь по выводам исследователей ЮНЕСКО, язык, насчитывающий менее 100-150 тысяч носителей, обречен на вымирание. Вот по этому поводу и хочу поделиться некоторыми мыслями, конечно же, не претендуя на истину в последней инстанции.

Собственно, откровенный, без излишнего стеснения, разговор на эту тему в нашем осетинском обществе назрел уже давно. В быту мы все живо обсуждаем эти проблемы. Но что это дает? Вызывает удивление тот факт, что те, кто по своему положению в обществе должны произнести первое «А» на высоком уровне, пока молчат. Наверно заняты более важными делами… Пройдет еще пара-тройка десятилетий, и спасать уже будет некого и нечего. И проклянут тогда нас наши потомки за то, что не оставили им никакого наследия, кроме свидетельств полной ассимиляции и потери осетинского этноса… Ведь правильно пишет уважаемый Солтан Дзарасов в «Письме из Англии» (журнал «Дарьял» №2, 2002 ), что наши разбитные предки, доблестно сражаясь в битвах за чужие интересы от Дальнего Востока до берегов Атлантики, практически не оставили нам никакого материального наследия: ни обширных земель, ни красивых городов и замков, ни других творений рук своих. Язык и культура – это, пожалуй, все, что мы унаследовали. Но зато они поистине уникальны.

По утверждению В.И. Даля, для каждого человека родным языком является тот, на котором он думает. А интересно, из всего количества осетин по происхождению и по документам сколько найдется таких, которые думают на осетинском? И насколько это важно, владеть родным языком в полной мере и знать родную культуру в оригинале? Я не имею ввиду тех, чьи познания в языке ограничиваются двумя десятками выговариваемых с сильным акцентом слов, а в области культуры и обычаев – порядком первых трех тостов и двумя, запомнившимися из школы, строчками «Осетинской Лиры». Ведь странное дело: многие считают осетинский язык родным, владея им так же «хорошо», как китайским, например. Почему, на каком основании? И ведь мало кого волнует этот нонсенс. Вроде бы ничего особенного.

Прочитанные недавно в журнале «Дарьял» статьи «Осетинский язык в контексте этноязыковых процессов» Т.Т. Камболова и «Осетия и осетины: Государство и Нация» М. Доева навели на довольно печальные мысли о сегодняшнем состоянии нашего осетинского общества, нашей национальной культуры и, особенно, языка. Вообще, такие материалы в нормальном, не больном обществе должны вызывать, по меньшей мере, бурные обсуждения. У нас же, как правило, проходят незамеченными, хотя содержание их (как у М. Доева, например) просто кричащее. Несколько лет назад, в большой статье на страницах «Северной Осетии», я уже выражал свое предельно откровенное мнение по поводу положения нашего родного языка и культуры. Писал, по тем временам, что называется, на грани фола. Спасибо редакции, выдали материал как есть. Причем, я, помню, прямо приглашал наших уважаемых писателей, ученых, старейшин к деловому обсуждению наболевших проблем, а значит, и к выработке каких-то мер. Ведь пропадаем же на ровном месте, без войны, холеры, порабощения или еще какой-либо напасти! Думал, мой материал вызовет какие-то отклики, подтверждение или опровержение моих выводов, или же разнесут меня в пух и прах за заблуждения, на худой конец. Было два-три звонка в редакцию от интересующихся тем, кто я такой и что из себя представляю… Так что, уважаемый Мурат Доев, те, кому направлен Ваш крик души и от кого хоть что-то зависит, обычно пропускают все это молча. Удивительно хладнокровны. Это тоже говорит о многом. Пора бы нам всем проснуться, открыть глаза и посмотреть вперед. Куда мы идем? Только животные рыскают целыми днями в поисках, где бы и чем прокормиться. Для нас же смысл жизни не должен замыкаться только на обеспечении возможности физического существования и воспроизведении себе подобных…

Исходя из классификации, приведенной в статье Т.Т. Камболова, авторитет которого в области языкознания вряд ли у кого-то вызывает сомнения, и объективно оценивая сегодняшнее положение дел, можно сделать вывод: наш язык, наша культура, а значит, и наш этнос вообще, находятся на довольно близком расстоянии от той черты, за которой процесс полной ассимиляции станет неизбежным и необратимым.

Сразу хочу остановиться на одном моменте. Почему-то на всех, кто ратует и болеет душой за судьбу родного языка, сразу навешивают ярлык национализма. На каком основании? Неужели нам всем, чтобы не попасть в эту категорию, нужно становиться космополитами? Тот, кто любит свой народ, совсем не обязательно должен делать это за счет недолюбливания других. Наоборот, (перефразируя известную осетинскую поговорку) если ты действительно любишь себя, значит, любишь и других тоже. Я никогда не принимал национализм и считаю, что националисты, как правило, наносят своему народу куда больший вред, чем те, против которых они выступают. За примерами далеко ходить не надо. Достаточно осмотреться вокруг, взглянуть на некоторых наших соседей хотя бы… Или же тех, с бритыми, но пустыми головами в Москве, избивающих православного священника за то, что он родом не из тех краев… И когда молодые говорят о ком-то, уважающем свои родные корни: «Он такой националист», – это должно восприниматься как оскорбление. Да и не забывайте, что и предки наши тоже всегда были интернациональны, даже чересчур, пожалуй, – забывая о своих нуждах.

Однажды, в студенческие годы, я и мои друзья сидели на свадьбе в селении Дзуарикау. Ребята собрались все музыкальные, пели и плясали без устали. За столом с нами сидел один уважаемый и известный в республике, скажем так, представитель интеллигенции. Он живо интересовался нами. В какой-то момент, на наше удивление, сам взял в руки гармошку и сыграл что-то, чем окончательно покорил нас. Мы, молодые ребята, считали чуть ли не за счастье то, что сидим рядом с самим… И тут мой друг Валера Танклаев после осетинской песни запел одну из наших любимых «Под окном высоким, под окном широким вишня белоснежная цветет»… Я сидел напротив «интеллигента» и поразился тому, как исказилось его лицо. «Цытё зарут?! (Что вы поете?!)» – выдавил он из себя, встал и ушел, совершенно потеряв уважение в наших глазах. С тех пор прошло уже больше двадцати пяти лет, но я часто вспоминаю этот характерный случай. Почему, по какой причине появилось это разделение на наше и чужое? Почему тот, кто читает Коста, Нигера и Г. Малиева в оригинале, не должен любить творчество Пушкина, Достоевского, Булгакова? Почему нельзя одновременно любить осетинскую музыку и с удовольствием слушать русские, украинские, грузинские и другие песни? Откуда взялся этот антагонизм? Ведь не секрет же, что многие патриоты, говоря о проблемах в осетинском обществе, постоянно косятся на «старшего брата» – мол, с его легкой руки… А я считаю, что если Хазби не в состоянии навести порядок у себя в семье, то сосед Петро здесь не при чем. Просто многим удобнее искать причину не в себе, а на стороне. Пора, наконец, признаться, что мы сами, с нашими пороками, и есть главная причина увядания. Что возгордились мы чересчур, как нарты, что в процессе самолюбования, восхваления былых достижений и в пылу состязаний в красноречии за пышными столами, забыли, что надо еще и что-то делать для того, чтобы и потомки могли хоть чем-то гордиться.

Приведенный случай – вовсе не единичный. Но чаще, все-таки, мы сталкиваемся с явлениями обратного порядка, когда известные в нашем обществе люди коренной национальности не блещут знанием родного языка и культуры. И это стало нормой, хотя на самом деле должно быть нонсенсом. Почему, оценивая уровень образованности и интеллигентности человека, мы берем в расчет только знания в области общероссийской и мировой культуры? Да будь ты хоть академиком, но если не владеешь родным языком и не знаешь, кто написал «Ёхсины лёг», то ты, по меньшей мере, вряд ли можешь претендовать на интеллигентность. Потому что в перерывах между изучением двух-трех иностранных языков никогда не удосужился уделить хоть какое-то внимание своему родному. А коли так, то есть ли у тебя моральное право называть себя осетином и искать уважение народа? Мы привыкли все сваливать на родителей, школу и годы, проведенные вдали от республики. Я могу познакомить вас с человеком, более трех десятков лет прожившем на Дальнем Востоке, но владеющим родным языком получше многих работников культуры… Люди сами выбирают свои приоритеты. Пусть каждый из нас оценит степень своей ответственности за судьбу родного языка, а значит и за судьбу Осетии.

Вчитайтесь в эти строки:

«Национальное самосознание неотделимо от национального языка. Смерть какого-либо языка означает смерть народа (как особого этноса)».

Только родной язык может быть тем звеном, которое связывает определенного человека с родной культурой, с обычаями, традициями народа, с фыдёлты фарн, в конце концов. Только владение им дает человеку возможность впитывать все в оригинале, а значит и понимать в полной мере. Без языка можно иметь какие-то общие представления, но не более. Мне трудно передать это словами. Это надо прочувствовать всеми своими клетками. Но для этого опять же необходим язык. Вот и получается эдакий замкнутый круг, разорвать который многим, увы, не под силу. А жаль. Ведь это гораздо легче, чем кажется. Но дорогу осилит, как известно, только идущий…

Я родился в райцентре, и мои школьные годы прошли в то время, когда родной язык всеми силами выживался из школы. Словом, я никогда его не изучал. Помню, мы смотрели на наших сверстников из класса (единственного из пяти), где два раза в неделю преподавали родной язык, взглядом коренного москвича на выходца из небольшого села Тамбовской губернии. Считали себя интеллигенцией, а тех «деревней». И как же невыносимо больно было потом слышать слова моего армейского друга-туляка, увидевшего, как я пишу письмо матери: «Как?! Ты пишешь маме на русском?! Она у тебя русская? Нет?! Ааа, видимо у осетин нет своей письменности»…

Меня как током ударило. Лучше бы сквозь землю провалиться. До тех пор мне и в голову не приходило, что это так нелепо, общаться с родной матерью на неродном языке. То письмо я не дописал, порвал. Не спал всю ночь, а наутро написал домой только: «Срочно пришлите осетинскую грамматику и все художественные книги на родном языке, которые найдете. И с сегодняшнего дня прошу писать мне только по-осетински. Кто не умеет– пусть не пишет»… Мои удивились, ужаснулись, но просьбу выполнили. И уже читая наших классиков в оригинале, изучая наш фольклор и все остальное, что мне прислали, я с огромным удивлением обнаружил, каких сокровищ был лишен. Я совершенно по-другому стал воспринимать давно прочитанные в переводе книги, не говоря уже о материалах по истории, культуре, традициях и обычаях народа. Лучше поздно, чем никогда. Через несколько месяцев я знал наизусть почти весь «Ирон фёндыр» и даже пробовал писать стихи на осетинском. И по сегодняшний день как большую реликвию храню роман Нафи Джусойты «Адёймаджы мёлёт», подаренную мне автором год спустя за любовь к осетинскому языку. Я рассказал это для того, чтобы убедить сомневающихся в возможности относительно быстрого овладения родным языком. Ведь он же не урду, не хинди и даже не английский. Его изучить легче, тем более, находясь в языковой среде. И если кто-то приводит весеие доводы в оправдание своего одноязычия, то на самом деле, главные причины – это пренебрежение, лень и отсутствие национальной гордости. Я искренне желаю всем вам встретить своего «туляка»…

В последнее время участились разные заседания и собрания по решению вышеперечисленных проблем. Обычно все они заканчиваются в духе лучших традиций советского периода: принятием решений и постановлений типа «усилить, улучшить, углубить, провести работу и т.п». Я бы не назвал это даже полумерами. Такая «работа» проводится уже много лет, а «воз» уже и не там. Он катится к пропасти. Тут бы и сделать всем, принимающим эти решения, вывод: если дело продолжает ухудшаться, значит не тем занимаемся. Нужны какие-то другие решения, более действенные – пока не поздно. Из всего многообразия партий и общественных организаций нет у нас такой, которая, объединив здоровые силы осетинского общества, национальной интеллигенции, бизнеса и депутатского корпуса, занималась бы не политическими интригами и борьбой за власть, а выработкой конкретных, действенных (если не чрезвычайных) мер по спасению языка и культуры, добивалась претворения их в жизнь.

Что значит – улучшить преподавание осетинского языка в школе? Ведь этот предмет почти повсеместно на положении бедной падчерицы, и подход к нему надо ломать в корне. Ученики городских школ, получающие пятерки и четверки по родному языку, фактически разговаривать на нем не могут. Эдакий второй иностранный, да еще и неживой, как латынь… Причем, латынь-то еще используется в медицине и биологии. А для чего нужен осетинский, никому не известно. В советские времена бытовала расхожая поговорка: «Осетинский язык нужен только до Эльхотово». Но как раз с тех же пор он и в этом пространстве вымирает. Применение его ограничено бытовыми рамками в селах и небольших городах. А ведь это один из наших государственных языков. Из года в год издательство «Ир» выпускает все новые книги наших уважаемых поэтов и прозаиков, довольствующихся жалкими тиражами. Так и хочется спросить: «Для кого вы пишете? Ведь читать же некому, и надо бы что-то делать».

Мое мнение таково, что пока мы не создадим в нашем nayeqrbe условий для выгодности и полезности владения родным языком, для вывода его за рамки бытового применения, никакие другие меры результата не дадут. Но при этом ни в коем случае нельзя перегибать палку необдуманными и неосуществимыми мерами. При всей их нереальности, они могут нанести еще и заметный ущерб интересам представителей других народов республики. А это неприемлемо. Хотя, с другой стороны, и безболезненно это не пройдет. Из уважения к нам русскоязычное население должно понимать необходимость мер, направленных на спасение осетинского языка. Главное, чтобы они вписывались в рамки общепринятых в мире норм и свобод граждан – независимо от национальной принадлежности. Ну как представить одномоментный и обязательный переход на преподавание всех школьных предметов на осетинском языке, который многим видится панацеей? Это же абсурд. Кроме огромных материальных средств для этого понадобилось бы еще и сменить почти весь учительский состав школ. А моральные последствия такого шага мы расхлебывали бы всем обществом еще очень долго. Реформы в национальном образовании должны носить ступенчатый и постепенный характер. И не худо бы уже сегодня начать с максимального увеличения количества часов родного языка за счет сокращения менее важных предметов. Скажем, ввести его в ежедневное расписание, а программы пересмотреть в сторону преимущественной нацеленности на разговорную практику. Довольно четкие, научно-обоснованные, последовательные и вполне реальные меры предлагаются Т.Т. Камболовым («Дарьял» №4 за 2002 год).

В конечном счете, необходимо добиться того, чтобы каждый выпускник средней школы мог свободно говорить, сносно читать и писать на родном языке. Но для этого, в первую очередь, он должен четко представлять, для чего ему осетинский и какую пользу принесет владение им. Такой подход, кстати, характерен для школьного образования в большинстве развитых стран.

Вообще, в решении такого рода проблем в мире, а теперь уже и в других республиках России, накоплен огромный, как негативный, так и позитивный опыт. От него, по-моему, и надо отталкиваться с учетом особенностей нашего народа. В передовых странах, практикующих государственное двуязычие, как правило, все это укладывается в конституционные и законодательные рамки. Но, вместе с тем, меры вполне действенны. При приеме на государственную службу (имеется ввиду – оплачиваемую за счет государства) в Канаде, например, учитывают знание обоих государственных языков, даже если ты живешь в англоязычной провинции. То же самое и во многих частных компаниях, поскольку они часто имеют дело с франкоязычными квебекцами. И если ты «байлингуал», то есть владеешь и английским, и французским, цена твоя на рынке труда заметно вырастает. И ты получаешь большое преимущество перед теми, кто «монолингуал». Чем не пример для нас? К тому же не требующий никаких затрат. Введение требования о владении обоими языками при приеме на работу, оплачиваемую государством, не нарушило бы никаких положений Конституции и соответствовало бы общепринятым нормам. Но при этом, параллельно, надо создать доступную и эффективную систему обучения языку всех желающих, а также дать достаточное время на подготовку. Я далек от мысли, что нужно начать «охоту на ведьм» и увольнять всех, кто не владеет языком. Имеется в виду только прием на работу – по прошествии определенного периода времени. Чтобы те, кто сегодня только готовятся к вступлению во взрослую жизнь, четко понимали необходимость владения родным языком.

Кстати, и для неосетинского населения, на мой взгляд, это может быть весьма выгодно. Потому что такой подход даст в руки лишний козырь (как в Канаде) и право им воспользоваться. И за примерами далеко ходить не надо. У нас достаточно много русских, украинцев, грузин, представителей соседних народов, довольно хорошо владеющих осетинским. Они, конечно же, пользуются повышенным авторитетом среди осетин. Мы уважаем М.М. Шаталова, конечно, в первую очередь за его деловые качества. Но в среде осетинского населения он особо уважаем и за то, что не в пример многим осетинам хорошо владеет нашим языком и, самое главное, использует его. А посмотрите на молодого талантливого ученого – математика, программиста и лингвиста Вячеслава Иванова, который открыл в Интернете сайт, полностью посвященный осетинскому языку, и помогает всем желающим овладеть им. Я низко кланяюсь родителям, вырастившим такого сына.

И таких примеров можно привести множество. Таких «нетитульных» нам, осетинам, нужно окружить почетом и уважением. Хотя, откровенно говоря, есть и другие, которые, прожив по 40-50 лет среди нас так и не научились даже здороваться по-осетински. В этом, конечно же, нет ничего незаконного. Но есть же еще и этическая сторона. Ведь это зачастую воспринимается как неуважение к народу, среди которого живешь, со всеми вытекающими…

Среди части населения республики, плохо владеющей или совсем не владеющей осетинским, часто встречаются люди, которые и хотели бы его изучить, да негде.

В этой связи, одной из мер я бы назвал бесплатные вечерние курсы осетинского разговорного языка для взрослых при каждой городской школе – хотя бы два-три раза в неделю. Своеобразный языковый ликбез. Тоже мера из разряда давно опробированных в мире. В Канаде, например, такие курсы буквально на каждом шагу. Государство может позволить себе те мизерные затраты, которые могут понадобиться для оплаты труда преподавателей и которые окупятся с лихвой. Но опять же, только при условии востребованности языка.

Другой мерой могло бы стать введение обязательного языкового теста для всех лиц осетинской национальности, поступающих в государственные ВУЗы, независимо от специальности. Потому что владение родным языком, так же, как и владение русским, должно быть неотъемлемой частью общей культуры образованного человека. Мне трудно представить дипломированного выпускника российского вуза, не владеющего русским. И если по конституции на территории республики оба государственных языка равноправны, почему должен выдаваться диплом о высшем образовании лицу, совершенно не владеющему родным языком?

Почему бы абитуриенту из осетинской семьи при поступлении не писать сочинение на родном языке? Хоть так, хоть эдак, но тестирование по родному языку при поступлении в ВУЗы должно быть введено, если мы хотим сохранить то, что еще не утеряно. Что-то наподобие TOEFL, практикующегося во всем мире.

Меня могут спросить, как сегодня отличить осетина от неосетина? Вопрос конечно интересный… Его в свое время впору было задавать тем, кто отменял известную графу в паспорте. Я считаю этот шаг большой ошибкой, к тому же наносящей вред государственной национальной политике в целом, если таковая вообще существует. Когда-нибудь ее, возможно, придется исправлять. Ну, а пока – почему бы не воспользоваться опытом некоторых других субъектов РФ и не вклеивать соответствующий вкладыш в паспорт? Но при этом каждый взрослый человек, родившийся от смешанных браков, коих довольно много, должен иметь право решать – то ли он осетин, то ли грузин, то ли русский, – четко осознавая ответственность за принимаемое решение. Кстати, это к тому же еще и поможет нам иметь реальное представление о том, сколько нас.

Не могу обойти и другой аспект сегодняшней общественной жизни республики, затрагивавшийся М. Доевым. Это работа нашего государственного радио и телевидения.

Думаю, никого не надо убеждать в силе и действенности средств массовой информации. Но что же мы имеем в нашей национальной республике на родном языке? Пару интересных передач на радио, «Ирыстон абон» и вести с полей на государственном телевидении? О других телеканалах и речи нет. Они все дружно игнорируют факт вещания на территории Северной Осетии. Конечно, время от времени появляются какие-то единичные исключения. На сегодняшний день вряд ли можно сказать, что у нас есть национальное радио и телевидение. Те куцые 2-3 часа дорогого эфирного времени мало что дают коренному населению, кроме разочарования. Если ради того, чтобы хоть как-то существовать, телестудия половину отведенного времени заполняет коммерческим офисом, то это позор для всех нас. СМИ во всем мире являются весьма выгодным бизнесом. Неужели у нас нет других источников финансирования? А если даже нет, то неужели республиканский бюджет лопнет по швам, если телевидение будет работать 8-10 часов, отводя передачам на осетинском хотя бы половину времени? Ведь это не выбрасывание денег на ветер, как во многих других случаях…

А как интересно можно было бы разнообразить программы, дав молодым журналистам больше моральных и материальных стимулов, обогатив их лучшим мировым опытом.

Для начала можно создать постоянно действующую УКВ/СВ частоту, где всегда можно было бы послушать осетинскую речь и музыку. Ведь для этого не нужно ничего особенного. Слушая – часто в машине – интересные программы, обсуждение тех или иных тем вживую на ток-шоу, я всегда ловлю себя на мысли, как здорово было бы вот так же ехать и слушать все это на родном языке.

В республике нет ни одной студии, которая бы качественно записывала на видео спектакли, концерты, интересные передачи. То что продается на рынках и в магазинах можно назвать только мусором. Посмотришь десять минут, и глаза начинают болеть от «высокого» качества. А ведь спрос на эту продукцию огромный. Со всего мира бы заказы шли. А для популяризации осетинской культуры внутри республики они просто необходимы. И если Республика Северная Осетия-Алания не может себе позволить закупить соответствующее оборудование, то грош нам цена. Да и выгодное это дело – все сполна окупилось бы.

За всю историю существования осетинского языка и культуры они вряд ли когда-либо находились в большей опасности, чем сейчас, в эпоху свободы и демократии. И судьба народа зависит, не столько от царей и вождей, как в былые годы, сколько от каждого из нас. От нашей ответственности и трезвости. От нашего уважения к памяти предков, наконец. Неважно, где ты физически находишься в данный момент: во Владикавказе, Москве или Нью-Йорке. Важно, чтобы ты, твои дети и внуки были носителями этого языка, этой культуры, а значит, и этого имени: «Ирон, Дигорон, Алайнаг». Тогда, при современном уровне развития средств коммуникации, ты не почувствуешь себя оторванным от своего народа, будешь жить его радостью и болью, хранить его культурное наследие, переживать за его судьбу.

И последнее.

Вполне допускаю, что многим мои мысли покажутся ошибочными. Но тогда давайте спорить, обсуждать, вырабатывать другие решения, но не молчать. Я же еще раз хочу подчеркнуть мой принципиальный подход.

Для решения перечисленных жизненно важных для нашего народа проблем необходимо срочное принятие программы решительных, неординарных, но действенных мер. Они должны быть, в основе своей, не принудительные, а, если можно так сказать, поощрительные. То есть, говоря словами известного артиста: «Спрос не создается. Создаются условия для спроса». Так вот, наша первейшая задача на сегодняшний день – создание условий для повышенного спроса на осетинский язык. Только в этом случае все остальные меры дадут результат. Как я уже упомянул выше, такие страны, как Канада, Швейцария, Бельгия и другие, накопили богатый опыт, многое из которого вполне приемлемо и у нас. При серьезных инициативах и настойчивости осетинской общественности, а также при доброй воле, мудрости и дальновидности нашего руководства шансы на продолжение «истории алан на востоке» еще есть.