Находясь в Китае с официальным визитом и отвечая на вопрос китайской журналистки о том, как обстоят дела в России, президент В.В. Путин с едва заметной, но многозначительной улыбкой произнес: “Мы живем во времена перемен”. Тем самым он как бы ответил на вопрос и одновременно уклонился от ответа, и, кроме того, дал понять о своем знакомстве с историей и культурой Поднебесной. Вопрос журналистки не привлек моего телезрительского интереса, понятна была и реакция президента: не очень-то приятно в бурно развивающемся Китае говорить о наших более чем скромных успехах, замешанных на непотребных дрожжах коррупции и олигархического беспредела.
Интерес вызвала сама фраза о временах перемен, ставшая популярной у нас в годы печально известных либеральных реформ.
Что же скрывается за словесной формой этого понятия, за фразой, которую некоторые из политперсон озвучивают при случае -с подкупающим кокетством всезнания – как некое откровение? И почему китайцы уже в древности говорили, что нет худшей доли, чем жить во времена перемен – ведь перемены бывают и к лучшему? Значит, в древней формуле заключен какой-то определенный, но зашифрованный негатив, а слово перемены в этом шифре приобретает иной, далекий от первоначального смысл и становится синонимом растянутой во времени катастрофы. Если отбросить, как шелуху, все преходящее – исторические частности и прочую археологическую атрибутику, – то суть китайской фразы легко поддается истолкованию. Времена перемен начинаются тогда, когда в племени, обществе, государстве и так далее происходит нарушение паритета между силой и моралью – в пользу силы, естественно, поскольку история не знает примеров, когда паритет нарушался бы в пользу морали.
Освобождаясь от оков, сила со свойственной ей энергией рвется к достижению абсолюта, то есть к положению, когда люди, вынужденные принимать ее как единственную данность, свыкаются с навязанными понятиями и, в конце концов, сами же возводят силу в культ, а заодно и в средство достижения собственных целей – по праву сильного. Сила может использовать различные инструменты -от первобытной палицы до разбойничьего ножа, от полицейской дубинки до чиновного всевластия – эти от и до можно продолжать бесконечно. Торжество силы рано или поздно (но неизбежно) приводит к поклонению Золотому Тельцу – когда сильные мира сего матереют, обрастают, как жиром, денежной массой, когда все продается и покупается, а человечество делится по известной поговорке на здоровых и богатых и бедных и больных. Богатым -деньги бедных, а бедным – твикс, комет и суп магги в телевизионной рекламе.
Сейчас, когда я думаю об этом, Соединенные Штаты по праву сильного подминают под свой контроль нефть Ближнего Востока, круша ракетами и бомбами не желающий подчиниться им Ирак. До этого технологично и бесконтактно была раздолбана Югославия, потом Афганистан… Кто следующий? Я не сторонник господ талибов и не поклонник Саддама Хусейна и его режима, но кто мне ответит – сколько невинной крови должно пролиться, чтобы силу заставили, наконец, вспомнить о морали?
А может, события в Ираке всего лишь ухмылка грядущей глобализации?
Президент Путин не сказал главное: не только мы в России, но и сама Россия – в мировом сообществе – живет во времена перемен.
Я думаю о том, что и в России есть нефть, и Россия тоже слаба, и когда коррозия доест, доконает ее стареющие межконтинентальные ракеты, может заявиться кто-то лихой и разделать ее по праву сильного.
Перефразируя китайцев, скажу так: не дай бог жить в слабой стране во времена мировых перемен.
