Руслан Р. ТОТРОВ. Американская пресса и вторая чеченская война

Права человека и геополитика

август 1999 – апрель 2000

Тот, кто предупреждает нас о бесплодных путях,

оказывает не меньшую услугу,

чем тот, кто указывает верный путь.

Генрих Гейне

I. “ПОЖАР В РОССИИ” (Названия глав повторяют наиболее характерные заголовки американских газет и журналов.)

21 августа 1999 года в газете «Лос-Анджелес Таймс» появилась статья¹, автор которой, Майкл Рейнольдс, сравнивает современное состояние Российского государства с Оттоманской империей 1908 года, которую царь Николай II назвал в сердцах «больным человеком Европы». Высказывание Николая II процитировано в статье и, как нетрудно догадаться, в опосредованном виде определяет Россию наших дней. Разница, по мнению автора, лишь в том, что распад Оттоманской империи – после четырех лет бесплодного реформаторства – начался с Балканских войн, а продолжение распада России подтвердил Шамиль Басаев, вторгшийся «с группой дагестанских моджахедов» в пределы Дагестана. Как пишет Майкл Рейнольдс, продолжая сравнение России с Оттоманской империей, «если ставки в начале века были высоки и та ситуация привела к Балканским войнам и Первой Мировой войне, то сегодняшние ставки еще выше». Далее речь идет о территории России, простирающейся с запада на восток от Европы до Японии, и о 10000 ядерных боеголовках, размещенных на этом пространстве. Таким образом, подчеркивается угроза для мирового сообщества, исходящая от нестабильной и непредсказуемой России, обладающей громадным арсеналом оружия массового поражения. Тем более, что «Ельцин и его bmnb| назначенный премьер-министр, кажется, определенно настроены ввергнуть страну в новую войну по типу Балканских».

Следует отдать должное Майклу Рейнольдсу, назвавшему свою статью «Шум разваливающейся империи»: его оценка ситуации в Дагестане достаточно объективна. Он напрочь отвергает возможность всеобщего антирусского восстания в Дагестане, учитывая в первую очередь настроение аварцев, которые «находятся в относительно привилегированном положении в республике и настроены против введения полного ислама в Дагестане». Отмечается также «их осторожное отношение к чеченцам», которое, скорее всего, помешает аварцам стать союзниками Басаева. Рассмотрев эту позицию, автор переходит к другой – к затяжной межнациональной, гражданской войне, предполагая ее как одну из главных целей вторжения моджахедов. Эта возможность рассматривается и под другим углом зрения: «Если Россия не сможет справиться с отрядом Басаева, то она, скорее всего, попытается сама сыграть на национальных различиях народов Дагестана… и поддерживать одну или две этнические группы в возможной гражданской войне». И наконец, отмечая коррумпированность дагестанских властей и вопиющую нищету населения, автор статьи не исключает и третий вариант развития – торжество радикального ислама, способного объединить народы Дагестана и обеспечить определенный порядок.

Как бы полемизируя с воображаемыми оппонентами, автор «Шума разваливающейся империи» признает, что ни одна из национальных республик, кроме Чечни, не хочет полного отделения от России, но отрицает возможность того, что «общность языка, традиций и культуры поможет России избежать участи Оттоманской империи», поскольку «подобные связи не смогли удержать ее арабоязычные части в составе одной страны». Последнее сравнение явно натянуто, и автор торопится подпереть его сообщением о том, что Северный Кавказ уже 8 лет находится в состоянии восстания и «то, что российское руководство не может адекватно противостоять этому, говорит о его q`lnp`gpsxemhh;.

И вот, наконец, окончательный диагноз: «Западу следует приготовиться к похоронам России, а не к ее выздоровлению после операции».

Эта статья, опубликованная в разгар дагестанских событий, была лишь одной из многих, появившихся в то же время в американской прессе, и занимательна прежде всего технологией представленного анализа. Оттоманская империя 1908 года, с которой сравнивается современная Россия, действительно испытывала кризис власти и пыталась провести прогрессивные реформы, забуксовавшие, как и в России последнего десятилетия, и закончившиеся, в конце концов, распадом самой империи. При этом не учитывается, что происходило все это в эпоху крушения монархий, и кризисные процессы в Стамбуле не имеют, в основном, ничего общего с московскими. Автору статьи достаточно того, что Оттоманская империя, как и современная Россия, была многонациональным образованием и, главное, она распалась по причинам не только внутренним, но и в результате национально-освободительных войн. Если забыть о причинах и рассматривать аналогии только по результату, то сравнение России с Оттоманской империей вполне подходит для решения той задачи, которую ставит перед собой автор статьи «Шум разваливающейся империи». Тем более что следом за Балканскими войнами началась Первая Мировая и, таким образом, «шум» приобрел глобальный характер.

Майкл Рейнольдс не забывает упомянуть о 10000 ядерных боеголовках, размещенных на территории России. В тени этого арсенала Первая Мировая война кажется не более чем коллективной дракой, а вторжение отряда Басаева в Дагестан может рассматриваться, как прелюдия к Апокалипсису, что подтверждается впечатляющим видеорядом, транслируемым телевизионными каналами: бомбежки, разрушенные села, трупы мирных жителей, тысячи беженцев, хаос на дорогах, хаос в сознании людей. В результате автор статьи и газета «Лос-Анджелес Таймс» вносят весомую лепту в создание temnlem` массового страха, и без того культивируемого в американском обществе.

Среднего американца не так уж заботит то, что происходит в не известном ему Дагестане, гораздо страшнее заболеть или потерять работу и выпасть из своей социальной ниши, то есть определенная доза затаенного страха всегда при нем. Но и 10000 ядерных боеголовок в хаотичной и непредсказуемой стране не внушают ему оптимизма. Вероятность того, что среди всеобщего российского бедлама какой-нибудь террорист или религиозный фанатик захватит пару ракет с ядерными боеголовками, кажется ему вполне реальной. Такую возможность подтверждает и автор статьи «Шум разваливающейся империи»: «Западу необходимо готовиться к похоронам России»… Каким образом? Если исходить из навязываемого сравнения с Оттоманской империей, то похороны России – это ее развал на два десятка квазигосударств с невнятной политической и силовыми структурами, с бесконечными смутами и переворотами. При этом нетрудно сосчитать, что каждое из них будет обладать – в среднем – 500-ми ракетами с ядерными боеголовками, а уж в чьи руки они попадут, в конце концов, предсказать невозможно.

В «Шуме разваливающейся империи» автор пользуется несложной, но тщательно выверенной технологией подачи материала. Оттоманская империя была и развалилась – читатель знает об этом из школьного учебника истории; экономический и политический кризис в России сочетается с беззаконием, коррупцией и криминалитетом – об этом пишут газеты и вещает телевидение; Россия обладает мощным ядерным потенциалом – это бесспорно; Шамиль Басаев с 2000 моджахедов вторгся в Дагестан – об этом сообщают все информационные агентства. То есть автор ничего не придумывает. Он пользуется известными, многократно подтвержденными фактами и, выстроив их в определенном порядке, создает так называемую «медиальную инсценировку», когда становится невозможным «отличить отображение от отображаемого явления». И уже в рамках собственной инсценировки преподносит whr`rek~ логику своих выводов и прогнозов. Высокая степень достоверности используемых фактов автоматически переносится и на авторские выводы. В результате читатель получает продукт, в качестве которого не может усомниться, поскольку воспринимает отображенное автором, как увиденное собственными глазами.

Страх из умозрительного трансформируется в реальный: оказывается, что события в далеком российском Дагестане представляют прямую угрозу лично для него, солидного налогоплательщика и читателя влиятельной газеты «Лос-Анджелес Таймс». Он требует от Белого Дома гарантий своей безопасности и готов проголосовать за поддержку силовой акции против любой страны, внушающей ему определенные опасения. Пока он поддержал только операцию «Буря в пустыне» и бомбардировку Югославии… И вот уже, идя навстречу своим избирателям, президент Клинтон увязывает создание американской системы противоракетной обороны с событиями в Чечне.² Массовое настроение сформировано и, заручившись общественной поддержкой, президент использует его для достижения геополитических целей США.

Автор «Шума разваливающейся империи» не угадал с прогнозами: в Дагестане не случилось ни затяжной гражданской войны, ни торжества исламского радикализма. Точнее оценивает положение Тони Кэрон в статье «Почему Дагестан кажется средством для организации катастрофы»: «Точно так же, как Чечня, Дагестан «сидит» на ключевом нефтепроводе, а значит, Москва вряд ли скажет республике «до свидания».³

Вторжение отряда Басаева не стало прелюдией к Апокалипсису, но явилось прологом ко второй Чеченской войне.

В статье «Взгляд на то, как Кремль докатился до Чеченской войны», опубликованной в газете «Нью-Йорк Таймс»⁴, события трактуются со слов экс-премьера российского правительства Степашина. Он рассказывает корреспонденту, что решение Путина о g`ub`re всей территории Чечни представляет собой существенно расширенный вариант плана, направленного против похищения людей в Северо-Кавказском регионе. Оказывается, что стратегия в отношении Чечни начала разрабатываться еще в марте 1999 года, когда Степашин был министром внутренних дел. После назначения его премьером подготовка к чеченской операции была продолжена. Первоначально задача ставилась так: закрыть границы с Чечней и создать вокруг республики буферную зону. Однако в июле план был расширен. Речь уже шла о контроле над третьей частью чеченской территории – до левого берега Терека; предполагался также захват силами спецназа лидеров боевиков, но ни о какой армейской операции к югу от Терека речи не было.

«Идея состояла в том, чтобы провести спецоперации по уничтожению бандитов, используя тактику израильтян»,– так звучит прямая речь Степашина. Возможно, предполагает автор, события развивались бы по этому сценарию, если бы Степашин оставался на посту премьера. Однако Ельцин предпочел Путина. «Он хотел более жесткого премьера»,– констатирует Степашин.

Вскоре после назначения на пост премьер-министра Владимир Путин созвал совещание по чеченской проблеме, на которое пригласил своих предшественников – Черномырдина, Кириенко, Примакова и Степашина. Уже шли бои в Дагестане, и это накладывало свой отпечаток на ситуацию. Тем не менее, экс-премьеры настаивали на ограниченном характере операции в Чечне, выражая беспокойство за судьбы тысяч мирных граждан и призывая свести к минимуму потери среди российских солдат. Однако военное руководство и представители других силовых структур имели на этот счет свое мнение, считая, что в результате ограниченной операции инициатива окажется в руках боевиков и боевые действия затянутся. «Они хотели взять реванш за поражение в прошлой Чеченской войне и за все те унижения, которые Россия претерпела после этого,– отмечает Степашин. – Мы же предлагали, чтобы федеральные войска дошли до Терека, заняли ключевые позиции вдоль cp`mhv с Дагестаном и Ингушетией и затем прекратили боевые действия».

Путин, по словам Степашина, внимательно выслушал соображения бывших премьеров, но окончательного решения не принял.

Потом, как пишет автор статьи, «прогремели таинственные взрывы» в Москве и Волгодонске, которые унесли 300 человеческих жизней. Хотя виновники не были найдены и чеченцы отрицали свою причастность к этим терактам, российское правительство обвинило во всем боевиков. (В статье они называются повстанцами). Выражая свое сомнение в их ответственности за случившееся, автор сообщает, что по мнению некоторых экспертов «взрывы были осуществлены ренегатами из числа российских военных и спецслужб, чтобы заставить общественность высказаться за широкомасштабные военные действия». Степашин отвергает это предположение, но допускает, что именно общественное негодование, а также первоначальные успехи военных подтолкнули Путина к решению об установлении контроля над всей территорией Чечни.

«Они были слишком оптимистичны, – говорит Степашин о расчетах военных на скорую победу; он полагает, что установить контроль над горными районами Чечни будет непросто и отказывается назвать какие-либо сроки: – Это все равно, что спрашивать президента Турции, когда будет решена курдская проблема».

Статья «…как Кремль докатился до Чеченской войны» складывается из, казалось бы, известных фактов, ответы Степашина чрезвычайно сдержанны, и для российского читателя в ней нет ничего такого, о чем бы в той или иной мере не было известно из отечественной прессы. Однако автор ориентируется на читателя с отличным от российского менталитетом и иным понятием государственности. Авторская ремарка: «Прошло уже четыре месяца с начала чеченской операции, однако большая часть сведений о том, как о ней принималось решение в Кремле, все еще окутана завесой секретности», – не произведет на россиянина никакого впечатления, поскольку для mecn это дело привычное. Американца же она заставит задуматься о том, что в России отсутствуют или бездействуют демократические и парламентские институты, закрыта информация, и решения Кремля принимаются закулисно, под давлением «гангстеров-олигархов»⁵ и других темных сил.

Более того, американский читатель будет шокирован, не понимая, каким образом «это решение принесло Путину огромную популярность и сделало его главным претендентом на победу на предстоящих президентских выборах», если существует мнение «некоторых экспертов», что взрывы в Москве и Волгодонске были осуществлены «ренегатами» из спецслужб. Почему же не проведены журналистские расследования и парламентские слушания по этому поводу? И, наконец, почему в Чечне проводится армейская операция? Разве Чечня не входит в состав Российской Федерации? Если да, то операция должна быть полицейской, а если армейская, значит, в России идет гражданская война? Ответом на эти вопросы станет новая доза страха благополучного читателя американских газет перед темной, непредсказуемой и уж, конечно, недоброй стихией, какой подается ему Россия: «Империя зла распалась, но зло осталось».

Окончательно увериться в этом ему поможет статья Пола Хлебникова «Пожар в России», опубликованная в журнале «Форбс»⁶ и представляющая взгляд на ту же проблему, но с другой стороны. «Российские политики вновь оказались виновниками кровопролития», – этой фразой начинается «Пожар в России». О причинах случившегося автор беседует с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Представляя его, Пол Хлебников отмечает, что избранный президентом в результате всенародного голосования в 1997 году, Масхадов пытался вернуть республику в цивилизованный мир и старался избежать войны с Россией. Российское же правительство всегда относилось к нему, как к безвластному ничтожеству, поскольку он не сумел распространить свою власть на исламских боевиков. «Эти люди, отрастившие длинные бороды и проповедующие Джихад, контролируются и финансируются кем-rn в Москве, включая олигархов, окружающих Ельцина», – утверждает Масхадов и называет имя главного из них – Бориса Березовского.

Березовский – это отдельная песня журнала «Форбс». После публикации скандально известной статьи «Крестный отец Кремля?» олигарх подал на «Форбс» в суд, но сделал это столь замысловатым образом, что до разбирательства дело не дошло и не могло дойти по определению, зато иск был использован, как информационный повод в масштабах российских СМИ.

У Масхадова собственный взгляд на проблему похищения людей. Он рассказывает, что на протяжении нескольких последних лет Березовский переправлял огромные суммы денег чеченским террористам, выкупая у них заложников. Естественно, эти деньги шли на финансирование исламских боевиков, которые воюют теперь с Россией. Саму же войну Масхадов характеризует как предприятие, выгодное только Кремлю: по его мнению, именно Кремль заинтересован в дестабилизации обстановки в стране и хаосе, позволяющим перенести выборы президента, в результате которых окружение Ельцина рискует потерять власть.

«На протяжении нескольких месяцев Кремль оборонялся, – пишет далее автор статьи. – В расследования по отмыванию денег, открытые в США и Швейцарии, оказались вовлечены российские мафиози, ведущие бизнесмены и даже члены президентской семьи. Клан Ельцина, похоже, уже не надеется на победу в парламентских и президентских выборах, которые должны пройти в декабре и июне. А если сторонники Ельцина проиграют, у Березовского не останется никого, кто мог бы защитить его от следственных органов». Следуя внутренней логике, автор обращает внимание на недавнее заявление Лебедя газете «Фигаро». Он сказал тогда, что за недавними взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске стоят отчаянные попытки клептократов удержаться у власти. Когда французский корреспондент спросил у него: «Правда ли, что российское правительство организовало теракты против своих же граждан?» – Лебедь ответил утвердительно. «Я почти уверен в этом,– qj`g`k он. – Хитроумная цель заключается в распространении массового террора и полной дестабилизации обстановки, чтобы в один прекрасный момент можно было объявить: «Если вы подойдете к избирательным урнам, то взорветесь». После публикации этих заявлений, бесстрастно отмечает автор статьи, помощники Лебедя поспешили выступить с опровержением, утверждая, что его неправильно поняли.

Следует отметить одну примечательную деталь из области психологии. В приведенных статьях, вероятно, как и в поведении их авторов незримо присутствует дух американской (или западноевропейской) исключительности, неоспоримого лидерства. Они смотрят на Россию как бы сверху вниз и, чувствуя это нутром, российские государственные мужи, итервьюируемые корреспондентами влиятельных изданий, как-то подсознательно, внутренне становятся навытяжку и стараются отчитаться по полной программе, выкладывая то, чего никогда не сказали бы журналисту-соотечественнику. Затем, после опубликования, в дело вступают пресс-секретари, помощники и прочая челядь, заявляющие, – обязательно в отечественных СМИ, – что их шеф сказал не то, что сказал.

Приводя заявление Лебедя корреспонденту газеты «Фигаро», автор ставит перед собой совершенно определенную задачу – разобраться в том, какую роль сыграла российская верхушка в развязывании войны. Действующие лица с чеченской стороны ему известны – это Шамиль Басаев, прославившийся в Буденновске, и Хаттаб – исламский фундаменталист, связанный с саудовским террористом Осамой Бен Ладеном. Но какова же роль «ельцинской клики и ее финансового вдохновителя Бориса Березовского»? Читателям журнала «Форбс» он уже знаком, отмечает автор. Журнал изучал деятельность двух швейцарских компаний, которые подозреваются в перекачивании из российской государственной авиакомпании десятков миллионов долларов. В результате в офисах этих компаний были проведены обыски, а их банковские счета – заморожены.

Продолжая расследование, автор приводит бизнес-биографию Березовского, отмечая в ней явно криминальные моменты, и останавливается на том времени (1996 год), когда Березовский был назначен заместителем председателя Совета Безопасности, курирующим Чечню. «Чечня,– пишет автор, – страна с разрушенной экономикой. Основная прибыль идет от преступного бизнеса похищения людей. В течение двух лет более 500 человек были похищены с целью получения выкупа, среди них и несколько представителей российского президента. Жертвами оказались не только россияне. Похищались также сотрудники Красного креста, журналисты, инженеры и религиозные миссионеры. Заложники превратились в некий вид валюты: они продавились одним боевиком другому, как пачка сигарет в разрушенном бомбардировками городе».

Эту проблему, по словам автора статьи, принялся активно решать Березовский. Причем, с помощью денег, хотя позиция международного сообщества заключается в том, что платить выкуп нельзя ни в коем случае, поскольку это только поощряет похищения. Березовский же – после того, как в 1997 году чеченские бандиты похитили трех журналистов крупнейших российских телекомпаний, а он выкупил их – созвал пресс-конференцию, на которой озвучил даже сумму выкупа – 2 миллиона долларов. Автор статьи пишет, что известны, по крайней мере, шесть случаев, когда Березовский требовал предоставления ему денежных средств для ведения переговоров по освобождению заложников. По словам Масхадова, только в прошлом году Березовский лично передал миллион долларов лидеру чеченских боевиков Басаеву. «В недавнем интервью газете «Фигаро», – отмечает автор, – Березовский признал этот факт: «Я давал ему деньги для восстановления республики», – и добавил при этом, что его деньги не “пошли на финансирование войны с Россией». Естественно, автор задает вопрос: «Зачем Березовский передал такие деньги? Почему Березовский, если он действительно хотел помочь восстановлению Чечни, отдал их наиболее фанатичному лидеру чеченских боевиков?» Nrber Масхадова, судя по всему, удовлетворяет его: «Ельцинский режим представляет собой бандитское государство, коррумпированное снизу доверху. Им управляет небольшая группа политических руководителей и близких к ним бизнесменов. Они грабят государство и агрессивно встают на защиту своих интересов».

В заключение автор вспоминает, как один из корреспондентов «Форбс» спросил Чубайса, почему российские дела так плохи. Чубайс ответил: «У нас был выбор между криминальным переходом к рыночной экономике и гражданской войной». «В конечном счете, Россия может получить и то, и другое», – резюмирует автор.

Если начать разбираться с конца, то угроза гражданской войны, о которой заявляет Чубайс, это не более чем информационный жупел, массированно использованный в свое время российскими СМИ с целью оправдать и навязать населению новую, не отвечающую его интересам, социальную систему и предотвратить возможное сопротивление. Если технология информационного давления на общество времен начала реформ была заимствована у западных СМИ, то сам прием построения фразеологического тупика был чисто российским – из двух зол выбирай меньшее. И россияне привычно выбирают, не задумываясь о том, что именно криминальный переход к рыночной экономике мог явиться причиной гражданской войны; логика здесь отступает перед мощью финансово-тоталитарной информационной системы. Сама же постановка проблемы – из двух зол меньшее – сработана настолько топорно, что может быть принята только темным, униженным до состояния апатии населением неблагополучной страны. Развитое общество с действующим аппаратом контроля над властью невозможно поставить перед выбором между криминалом и гражданской войной. Отсюда и разница между российскими и западными информационными технологиями. Что и демонстрирует автор статьи, изящно, с подтекстом резюмируя высказывание Чубайса: «В результате Россия может получить и то, и другое».

Статья «Пожар в России» – это журналистское расследование в tnple наднационального контроля. Никому из российских журналистов не пришло бы в голову, да и позволено бы не было копаться в хитросплетениях интриг Капитолийского холма. Здесь уместно сравнение между захудалым быком и Юпитером, которому позволено все. Сказывается разница не только между качеством российской и американской информационных систем, но и, самое главное, между статусами самих государств. Пол Хлебников, прежде всего, представляет влиятельный журнал «Форбс», влияние которого посредством государственной мощи США распространяется на весь мир. Поэтому перед корреспондентом открываются двери любых кабинетов, поэтому ему позволено разгребать авгиевы конюшни российских властей. Вопрос о том, насколько он может углубиться во внутренние дела другого государства, перед ним не стоит – он действует в сфере наднациональных интересов США.

При этом он никому не навязывает своего мнения, как бы находясь в некотором отстранении от собственного текста. Профессиональный журналист, он только собирает и представляет информацию. О том, что Масхадов находится, по сути, в конфронтации с Басаевым и воинами джихада, а кремлевский фаворит Березовский финансирует (или финансировал) их, читатель узнает от самого президента Чечни. Автор статьи подчеркивает, что в недавнем интервью газете «Фигаро» Березовский признал этот факт, и, таким образом, удостоверяет услышанное. Масхадов же рассказывает о том, как Березовский поощрял похищения людей, выкупая заложников за государственные деньги, которые, естественно, шли на содержание боевиков. Со слов Масхадова становится известно, что гибель трех англичан и одного новозеландца, отрубленные головы которых были демонстративно выставлены на обочине пустынной дороги, случилась после того, как он, Масхадов, публично обвинил Березовского в поощрении торговли заложниками. Масхадов же заявляет, что война в Чечне нужна и выгодна только Кремлю, а «ельцинский режим представляет собой бандитское государство, коррумпированное сверху донизу». Автор dna`bker к этому фразу Лебедя из интервью газете «Фигаро» о том, что тот «почти уверен» в причастности российского правительства к взрывам жилых домов, и дело сделано. На эмоциональном, по крайней мере, уровне виновники развязывания Чеченской войны определены.

Следует отметить, что Пол Хлебников, как и авторы других рассмотренных статей пользуется только объективной информацией. Все, о чем говорится в статье «Пожар в России», можно было прочитать в других изданиях, услышать по радио или увидеть по телевизору. Эта статья всего лишь один из актов гигантской медиальной постановки не только о коррумпированной российской верхушке, но и о самой России. Достигнув критической информационной массы, эта постановка может стать побудительным мотивом для решения о вмешательстве извне во внутрироссийский конфликт.

Заокеанская пресса разрабатывает чеченскую тему с прицелом на геополитические процессы будущего. «В долгосрочной перспективе, – пишет Анатоль Льевен в статье «Капкан для России»⁷, – самым лучшим вариантом было бы предоставление Чечне полной независимости». Автор предлагает следующее условие: Чечня должна будет взять на себя обязательство согласиться с результатами референдума о предоставлении ей независимости, который может быть проведен через 5 лет и только при еще одном условии – чеченское правительство должно обеспечить соблюдение законности на контролируемых им территориях. «Поборники морали на Западе, – заключает автор, – могут расценить подобный вариант как умиротворение агрессора. Население России может посчитать, что Москва упустила победу, которую уже держала в руках. Однако отказ от подобного плана приведет к ужасным последствиям как для России, так и для Чечни».

В статье «Капкан для России» Анатоль Льевен разделяет «две сюжетных линии» чеченской трагедии. Первой он называет ту «бесцеремонность и жестокость», с которой российские войска дважды вторгались в Чечню. Вторая, по его мнению, заключается в том, что после известных событий 1991 года в Чечне были разрушены все hmqrhrsr{ современного государства – органы правопорядка, школы, больницы, суды. В результате войны положение только ухудшилось. Автор статьи полагает, что причина конфликта кроется еще и в «исторически присущем нежелании чеченцев подчиняться какой бы то ни было власти и традиционной терпимости к тому, что мы называем бандитизмом». Это заключение он вынес из бесед с чеченскими беженцами, скопившимися на границе Ингушетии. По его словам, «беженцы гневно осуждают российских военных за убийства мирных граждан»; в то же время резкой критике подвергаются и основные чеченские и исламские полевые командиры – за то, что они вторглись в Дагестан и тем самым спровоцировали Россию на военные действия против Чечни. Особую ненависть, как заметил Анатоль Льевен, беженцы испытывают к тем чеченцам, которые воюют «под началом иностранных исламских экстремистов, несущих угрозу чеченским религиозным традициям». Автор приводит слова бывшего милиционера из села Самашки: «В Чечне нет государства как такового. Масхадов проявил себя очень слабым руководителем, однако мы будем поддерживать его как избранного президента, и Россия должна вести переговоры именно с ним».

Автор не высказывает своего мнения по поводу возможности таких переговоров, но приводит слова президента Ингушетии Аушева, призванные в контексте ответить на этот вопрос: «Стремление чеченцев к независимости нельзя подавить надолго. Если Россия попытается установить полный контроль над территорией Чечни, то конфликт все равно будет непрерывно тлеть». Автор статьи находит подтверждение у Явлинского, который приводит в пример Израиль, одержавший победу в войне с палестинцами, а затем, в течение десятилетий, вынужденный вести борьбу с терроризмом. Таким образом, Анатоль Льевен и его статья подводят читателя к выводу, что чеченская война бесперспективна и окончится для России поражением, если таковым считать предоставление Чечне независимости.

II. “РУССКАЯ РУЛЕТКА”

В первой половине ноября, перед Стамбульским саммитом ОБСЕ, американская пресса изобилует сообщениями о бомбардировках чеченских городов и сел, о беженцах и жертвах среди мирного населения.

«Таис Айдаларова сообщила Радио Свободы, что солдаты открыли огонь по колонне беженцев (она состояла из семи автомобилей и автобуса и шла под белым флагом), когда колонна остановилась на военном КПП к югу от Грозного. По словам Айдаларовой, солдаты в масках обстреляли автомобили из автоматов. Одна из очередей попала в бензобак автобуса, после чего он взорвался. 40 человек было убито и 7 ранено»⁸. По словам Айдаларовой, солдаты видели, что это гражданская колонна: «Они проверили автомобили и осмотрели убитых, ничего не объясняя». Российские военные, пишет автор, решительно отрицают, что в ходе этих обстрелов погибли мирные граждане. Следом приводятся данные из ингушской больницы, в которую поступили раненые. Таким образом, поражаются две цели: подтверждается не только факт обстрела мирных граждан, но и предвзятость военных.

Когда нет информации с места событий, появляются редакционные статьи, поддерживающие читательский интерес и напряженность ситуации: «Жертвы среди мирного населения и тяжелое положение, в котором находятся 200000 чеченских беженцев, вызывают все более резкую критику в отношении действий России со стороны международного сообщества»⁹. Получив такое известие утром, читатель, ситуационная память которого уже сформирована, ждет вечерних новостей, чтобы узнать подробности.

«Меры российского правительства, направленные на борьбу с контрабандой оружия и проникновением исламских террористов в Северо-Кавказский регион, создают блокаду Чечни, которая умножает страдания чеченского народа»¹⁰. В числе принятых мер автор называет запрет на ввоз в Чечню «любых иностранных товаров», о досмотре в портах Дагестана всех судов загранплавания, о временном прекращении bngdsxmncn сообщения между городами юга России и некоторыми закавказскими и ближневосточными странами. Дается длинный перечень стран и авторская ремарка о том, что эта жесткая политика, инициатором которой является Путин, пользуется самой широкой поддержкой со стороны российской общественности и подвергается все большей критике на Западе.

Подчеркивается, что эти «драконовские» меры были приняты за неделю до начала Стамбульского саммита ОБСЕ, основное внимание которого будет сосредоточено на чеченских событиях и наращивании российской военной мощи на Кавказе.

Во время первой Чеченской войны в России впервые был озвучен для широких масс термин «информационная война». Тогда она велась и была проиграна на территории самой России: ее же собственные издания и телевизионные каналы, играя в демократию или какие-то другие игры, прямо или косвенно поддерживали западную позицию в отношении чеченской стороны, смакуя действительные неудачи федеральных войск и воспевая мнимое благородство чеченских борцов за свободу. Опыт того времени, не принесший добра ни России, ни народу Чечни, не прошел даром, и вторая Чеченская была, в основном, поддержана российскими СМИ, тиражирующими идеологию неделимости России и укрепления ее государственности. Однако информационная война приняла теперь глобальный характер – против России выступила едва ли не вся мировая медиократия. Накануне Стамбульского саммита ОБСЕ напряжение продолжало возрастать.

«Уже давно, со времен окончания холодной войны, Россия не оказывалась в такой изоляции, – пишет Майкл Гордон. – На саммите ОБСЕ западные лидеры по очереди критиковали Россию за бомбардировки Чечни, которые приводят к бессмысленным жертвам среди мирного населения»¹¹. В статье отмечается необычная для последнего времени бодрость Ельцина, его заявление о том, что «тяжелое положение мирного населения не оправдывает вмешательство Запада во внутренние дела России». Призыв к мирным переговорам Ельцин назвал совершенно m`hbm{l. Тем временем, как следует из содержания статьи, российские официальные лица предпринимали дипломатические шаги с целью отвести от себя критику со стороны Запада. Министр иностранных дел Игорь Иванов передал американской стороне документ, который можно было принять, как «намек» на то, что Россия может снять некоторые из своих возражений по поводу политики США в отношении Ирака, – в том случае, если Вашингтон заверит Москву, что чеченская проблема не будет подниматься в Совете безопасности ООН.

Россия была вынуждена пойти на уступки, согласившись допустить в Чечню представителей ОБСЕ, но отвергла притязания Запада, претендующего на посредническую роль ОБСЕ в урегулировании чеченского конфликта. В статье подчеркивается, что существенное влияние на характер выступления Ельцина в Стамбуле оказали соображения внутриполитического характера – предстоящие парламентские выборы в России; российскими политиками учитывались также поддержка отечественным электоратом жесткой позиции по Чечне и “открытого противоборства с Западом”. «Даже зная, что конфликт привел к исходу из Чечни более 200000 беженцев, многие из которых русские, – пишет автор статьи, – значительная часть россиян считает это приемлемой ценой за борьбу с чеченскими террористами. Антипатия, испытываемая многими из россиян к кавказцам, оказалась сильнее их симпатии к русским беженцам».

Кроме чеченской темы на саммите озвучивались и другие разногласия между Западом и Россией: в частности, стремление США создать национальную систему противоракетной обороны и позиция Клинтона по вопросу строительства нефтепроводов на территории бывших союзных республик. В результате Клинтон присутствовал на церемонии подписания соглашения между Турцией, Азербайджаном и Грузией по вопросу строительства нефтепровода Баку-Джейхан; «в обход российской территории – это еще один удар по влиянию России в регионе». Тем временем на Западе, замечает автор, раздаются голоса, призывающие прекратить оказание помощи и предоставление кредитов Pnqqhh – в связи с войной в Чечне. «В Вашингтоне некоторые официальные лица заявляют, что администрация Белого дома приступила к переоценке экономической поддержки, которую США оказывают российскому правительству, и рассматривает вопрос о задержке с предоставлением России двух крупных кредитов (один из них – кредит МВФ)».

В тот же день, 19 ноября, в той же газете «Нью-Йорк Таймс» вышла статья Стефена Кинзера, которая во многом объясняет содержание предыдущей и суть происходившего на Стамбульском саммите.¹² «Западным лидерам не удалось склонить президента Ельцина к прекращению войны в Чечне, – говорится в статье, – однако их успех в достижении соглашения о строительстве нефтепровода Баку-Джейхан имеет гораздо большее значение, поскольку ослабляет позиции России на Северном Кавказе и в Средней Азии. Нефтепровод будет проложен в обход российской территории, что приведет к усилению влияния США в регионе». Это тот случай, когда комментарии излишни. Война в Чечне представляется автору не более чем поводом для достижения геополитических притязаний США; договор подписывают Турция, Азербайджан и Грузия, а дивиденды достанутся дяде Сэму. «В течение нескольких лет, – пишет автор, – США обхаживали лидеров Каспийских стран, убеждая их, что этим странам по пути не с Россией или Ираном, а с Западом. Подписание соглашения свидетельствует, что усилия Вашингтона не пропали даром». В статье подчеркивается, что наряду с этим соглашением в Стамбуле была принята межправительственная декларация о намерениях, предусматривающая строительство второго крупного трубопровода для транспортировки туркменского газа в Турцию через Баку. Он должен быть проложен по дну Каспийского моря. И еще раз подчеркивается: если оба эти трубопровода будут построены, Запад сможет контролировать важнейшие энергетические ресурсы Средней Азии и Кавказа.

В то же время высказывается опасение, что в осуществлении такого контроля есть определенный риск, поскольку во всех трех странах, nak`d`~yhu богатыми энергетическими ресурсами, – Азербайджане, Казахстане и Туркмении – у власти находятся автократические режимы, возглавляемые бывшими коммунистами. Эти страны погрязли в коррупции, а жизненный уровень большей части населения крайне невысок. Ни в одной из них нет нормального законодательства, которое гарантировало бы, что ожидаемые поступления от продажи нефти и газа будут использованы на благо простых граждан. Выразив мимолетную заботу о гражданах Каспийских стран, автор переходит к сути: оказывается, подписание соглашения еще не означает, что трубопровод будет построен. Нефтяные компании во главе с Бритиш-Петролеум Амоко ранее уже предупредили, что будут принимать решения, руководствуясь в первую очередь соображениями коммерческого, а не политического характера. Проясняя суть вопроса, автор приводит мнение по этому поводу ведущего эксперта по делам Кавказа и Средней Азии Марты Брилл Олкотт: «Чечня – это только первая из проблем, с которыми нам придется столкнуться в этом регионе. Россия не будет сидеть сложа руки и наблюдать, как США пытаются действовать в ущерб ее жизненно важным стратегическим интересам».

В этой статье четко акцентирована диаметральная противоположность государственных интересов Москвы и Вашингтона. «Это большая внешнеполитическая победа, – заявил после подписания соглашения о строительстве нефтепровода Баку-Джейхан министр энергетики США Билл Ричардсон. – Это стратегически важное соглашение, отвечающее национальным интересам США».

Продолжая процесс колонизации России и покрывая сферой своего влияния республики бывшего Советского Союза, США активно используют, как средство захвата, финансово-тоталитарные информационные системы.

Стамбульский саммит в значительной степени был подготовлен и руководствовался медиальным отображением действительности, и война в Чечне, как можно понять из американской прессы о саммите, была khx| информационным поводом для реализации имперских амбиций США.

В ходе начавшейся кампании по выборам президента США, чеченская проблема используется республиканцами для критики внешнеполитического курса администрации Клинтона. Один из возможных претендентов от Республиканской партии на президентский пост – Маккейн – высказался за прекращение любой помощи России в связи с эскалацией военных действий в Чечне: «Пока российские бомбы будут падать на чеченские села, мы не должны предоставлять ни помощь, ни кредиты».¹³ Он также обвинил администрацию Клинтона в том, что она закрывает глаза на коррупцию в России и ее причастность к неудавшимся покушениям на жизнь президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе и президента Азербайджана Гейдара Алиева. По словам Маккейна, нынешняя администрация очень часто демонстрировала безответственный подход к внешнеполитическим проблемам и не прилагала достаточно усилий «для выработки последовательной внешней политики и определения стратегических приоритетов в период, последовавший за окончанием холодной войны». Маккейн суммировал едва ли не все внешнеполитические проблемы, раскрученные американскими СМИ в последнее время, и соотнес все это с событиями в Чечне и России в целом. Он подверг разгромной критике администрацию Клинтона за то, что она ведет диалог только с Ельциным, игнорируя других российских политиков.

По мнению Маккейна, основная угроза национальной безопасности США исходит «от государств-террористов, обладающих ракетами большой дальности, и от воинствующего российского национализма». Выступая за проведение американо-российских переговоров по противоракетной обороне, Маккейн заявил, что если переговоры закончатся безрезультатно, он готов выйти из договора СНВ, «являющегося краеугольным камнем американской системы контроля за вооружением». Что касается «государств-террористов», то Маккейн предлагает, по сути, информационную аргессию против них – сложную комбинацию p`qxhpemmncn радиовещания на эти страны с использованием возможностей интернета, – что должно, в конечном счете, привести к падению существующих там режимов.

Следом появляется статья Дэвида Хоффмана «Россия не обращает внимания на предупреждение Запада», в которой комментируется реакция российской стороны на заявление Клинтона о том, что «Москве придется заплатить за свои действия в Чечне высокую цену».¹⁴ В резком высказывании Клинтона ясно слышится отзвук предвыборной борьбы: это своего рода ответ на обвинение его администрации в «безответственном подходе к внешнеполитическим проблемам», попытка укрепить позиции претендентов от демократической партии. Чечня используется здесь как информационный повод для внутреннего пользования, но сам демарш американского президента выходит на внешний политрынок, продолжая тему чеченской войны, и, естественно, не остается без ответа.

Как сообщает автор статьи, Путин реагирует не менее резко, заявляя, что возражения Запада против российских действий в Чечне «неуместны»; если Запад действительно так обеспокоен чеченской войной, ему следовало бы использовать свое влияние для оказания давления не только на российское руководство, но и на «чеченских бандитов», удерживающих заложников из западных стран. Здесь автор как бы между делом подчеркивает, что Путин «не оспаривал предупреждение Клинтона», однако его комментарии свидетельствуют о нежелании России прислушиваться к мнению американского президента. Ранее российский премьер пообещал довести антитеррористическую операцию – «так россияне называют свои действия в Чечне» – до логического завершения. С этим «вызывающим заявлением», продолжает автор, Путин выступил после того, как российские самолеты сбросили над Грозным листовки, в которых мирному населению чеченской столицы был предъявлен жесткий ультиматум: «покинуть город или стать жертвой интенсивных бомбардировок и артиллерийских обстрелов».

Именно этот ультиматум и стал поводом для заявления Клинтона. Qkednl с критикой в адрес России выступил Хавьер Солана, занимающийся в ЕС разработкой внешней и оборонной политики. Солана заявил следующее: «Россия совершает трагическую ошибку, поскольку не собирается решать проблемы, подобные чеченской. Своими действиями она лишь усугубляет их». Министр обороны США, сообщает автор статьи, также назвал действия России неприемлемыми. В Лондоне российского посла вызвали в МИД Великобритании, где ему был выражен протест. Генеральный секретарь НАТО Робертсон назвал действия российских войск в Чечне «топорной работой» и добавил, что в сегодняшних условиях “подобный ультиматум предъявлять нельзя”.

Путин же, со своей стороны, вновь подчеркнул, что Россия будет делать все возможное для защиты мирных граждан. Тем не менее, комментирует автор статьи, по имеющимся сведениям, жители Грозного либо не знают о коридоре, который российские войска обещали для них создать, либо «отказываются им воспользоваться». Командующий российскими войсками в Чечне генерал Виктор Казанцев опроверг факт предъявления ультиматума оставшимся в Грозном мирным жителям. Говоря о листовках, он подчеркнул, что никогда не произносил слова «ультиматум» и никому его не предъявлял. «Я выступил с предупреждением», – уточнил он. Министр внутренних дел Владимир Рушайло сообщил о некотором продлении последнего срока выхода мирных жителей из Грозного.

Этот своеобразный спарринг государственных деятелей США и России являет собой пример борьбы не только политической, но в первую очередь, информационной. Растиражированный западными масс-медиа, как нонсенс, тезис о предъявлении «ультиматума мирным жителям Грозного» поставил Россию в положение заведомо оправдывающейся стороны. Заявление Путина о том, что возражения Запада против российских действий в Чечне «неуместны», и филологическая попытка Казанцева переквалифицировать понятие «ультиматум» в «предупреждение», конечно же, не могли преодолеть мощного давления западных СМИ. Так был проигран один из эпизодов большой hmtnpl`vhnmmni войны.

Однако для информационных систем важен не просто эпизодический успех, а развитие его и закрепление события в общественной памяти. Газета «Нью-Йорк Таймс» продолжает общее дело своей редакционной статьей «Прекращение жестокости в Чечне».¹⁵ Акценты здесь смещаются в сторону российской внутренней политики, которая, по мнению газеты, и является, если не причиной, то движителем чеченской войны. Всеобщее возмущение, говорится в статье, которое выражают на Западе в связи с убийством мирных чеченских граждан, происходит на фоне приближающихся парламентских выборов в России. Чем больше Запад критикует Россию за военные действия в Чечне, тем выше поднимается рейтинг антизападных политиков. Некоторые эксперты полагают, что до выборов ни о каком политическом урегулировании конфликта не может идти и речи. Далее в статье комментируется замечание президента Клинтона о том, что стратегия российских военных не приносит желаемого результата, поскольку от нее страдают в большей степени не экстремисты, а мирные граждане: «Жестокость российских войск заставляет умеренно настроенных чеченцев переходить на все более радикальные позиции». Более того, продолжают авторы редакционной статьи, кровавая бойня, свидетелями которой, благодаря телевидению, становится весь мир, наносит ущерб авторитету России – ее действия в Чечне “навевают воспоминания об авторитарном советском прошлом”.

Вчера, сообщается в статье, Клинтон заявил, что не видит реальных путей применения международных санкций против России, поскольку Москва обладает правом «вето» в Совете Безопасности ООН. По словам американского президента, также и не в интересах США прекращать оказание России помощи в деле уничтожения ядерного оружия и развития демократии. Тем не менее, подчеркивается в статье, МВФ продолжает задерживать очередной транш для Москвы. Хотя представители фонда утверждают, что это обусловлено чисто финансовыми соображениями, отсрочка кредита явно служит opedsopefdemhel России о том, что для получения западной помощи нужно выполнять определенные условия. И, наконец, следует совет «премьер-министру Путину и другим российским лидерам» объявить о прекращении военной операции в Чечне и приступить к поиску путей урегулирования конфликта.

Этим изящным заключительным пассажем авторы статьи дают понять, что нельзя стоять с протянутой рукой и не внимать слову дающего.

Сводки с полей чеченской войны также не прибавляют России международного авторитета. «В Грозном российские солдаты столкнулись со стойким сопротивлением хорошо вооруженных чеченских повстанцев», – пишет Эльмира Кожаева.¹⁶ В статье рассказывается о том, что боевики несут большие потери, но продолжают сражаться. Как рассказывают, по словам автора, в пресс-центре Министерства обороны в Москве, «особенно храбро воюют так называемые ваххабиты – члены секты исламского толка». По информации Министерства обороны, повстанцы создают оборонительные сооружения в Шатойском и Шаройском районах в горной Чечне, а российские подразделения окружили села Симсир и Стерч-Керч, а также выбили боевиков из Зандака. За прошедшие сутки убито не менее 160 боевиков. По официальной информации потери россиян за последние два дня минимальны – трое убитых и трое раненых. Однако русские солдаты в Чечне и граничащей с ней Ингушетии «рассказывают, что их подразделения несли тяжелые потери, о которых не сообщалось». Установить точные цифры невозможно, продолжает автор, но некоторые солдаты говорят, что в последние недели в их подразделениях было убито и ранено более половины численного состава.

«Россия заменила двух командующих из трех и заявляет о том, что приостанавливает на неопределенный срок авианалеты и бомбардировки Грозного», – сообщается в статье Дэвида Хоффмана.¹⁷ Указ о снятии командующих, продолжает автор, появился на следующий день после того, как Трошев и Шаманов отвергли предложение чеченского президента Масхадова о трехдневном прекращении огня. По мнению `brnp`, это может быть просто совпадением, поскольку в течение более чем двух недель появлялись неподтвержденные сообщения о том, что Шаманова заменяют из-за событий в чеченском городе Алхан-Юрте, в начале декабря. Очевидцы утверждают, что солдаты под предводительством Шаманова занимались в Алхан-Юрте мародерством, грабили дома и убивали мирных жителей – погибло до 40 человек. Далее следует фраза, которая и определяет дух статьи: «Ельцин, тогдашний президент России, присвоил позже Шаманову и Трошеву звания Героев России». Таким нехитрым образом американскому читателю предъявляется своеобразный наградной лист, который характеризует и обстановку в Чечне, и нравственные критерии Москвы. Дело сделано, можете отмываться, если у вас получится.

Рождественская приостановка штурма Грозного стала темой статьи Майкла Гордона.¹⁸ Автор цитирует и.о. президента России Путина, который на ночной Рождественской службе в Москве заявил, что решение приостановить бомбардировки Грозного принято из уважения к «православному и мусульманскому праздникам», которые отмечаются в эти дни. При этом в статье подчеркивается, что заявление Путина отличается от разъяснений военных, которые называют мораторий лишь средством для того, чтобы дать отдых солдатам и перегруппировать силы для следующих ударов по Грозному. Генералы утверждают, что после моратория бомбардировки и артобстрелы станут еще более интенсивными, а нынешнее затишье – лучшее время для мирных жителей, чтобы покинуть город. Однако еще до остановки операции, уточняет автор, густой туман, окутавший большую часть Чечни, вынудил военных сбавить обороты; «артиллеристы говорят, что точная наводка практически невозможна, а самолеты и вертолеты даже не поднимаются в воздух».

Мораторий преследует еще одну цель: «Потери русских растут, и командование хочет еще раз попробовать убедить мирных жителей покинуть Грозный, чтобы федеральная артиллерия и авиация могли утюжить город без оглядки на простых граждан». В декабре, ophonlhm`er автор, самолеты сбрасывали на город листовки, призывающие жителей уйти, чтобы не погибнуть. Никакого практического результата это не дало. Многие из горожан слишком стары, другие слабы, остальные чересчур напуганы, чтобы сделать хотя бы попытку выбраться из Грозного. «Мы передислоцируемся, – сказал генерал Трошев, – а когда увидим, что мирные жители ушли, нанесем завершающий удар по бандитам».

Судя по этим заявлениям, иронизирует автор, причины моратория все время меняются. Тот же Трошев, смещенный с поста командующего восточной группировкой войск в Чечне, в другой раз сказал, что остановка операции стала необходимой из-за подрыва емкостей с аммиаком и хлором, после чего над городом поднялось ядовитое облако. Генерал назвал Грозный «зоной экологического бедствия» и еще раз призвал мирных жителей покинуть город. Некоторые из беженцев, сумевших выбраться из Грозного, рассказали, что при выезде из города их обстреляли. Кто стрелял – чеченцы или федералы – люди не поняли. Непонятно также, как долго будет действовать мораторий и что предпримут военные, если мирные жители не рискнут выйти из города. Ясно одно, полагает автор, «мораторий не изменил ни политику Кремля в отношении Чечни, ни стратегию военных действий».

Журнал «Тайм» и его корреспондент Тони Кэрон дают как бы итоговую оценку «рождественской» обстановки в Чечне: «Можно было заранее предугадать подобное развитие событий. Перед Рождеством российские генералы хвастались, что падение Грозного является делом всего нескольких дней. Однако в понедельник они вынуждены были признать, что в конце недели повстанцы прорвали линию российских войск, заняли ряд населенных пунктов, расположенных вокруг чеченской столицы, и при этом нанесли федеральным войскам тяжелые потери. Эти сообщения поколебали уверенность российской общественности в быстрой и окончательной победе в Чечне – именно эта уверенность способствовала быстрому росту популярности премьер-lhmhqrp` Путина, который в настоящее время является безусловным фаворитом президентской гонки»¹⁹. Далее Тони Кэрон цитирует московского корреспондента «Тайм» Эндрю Мейера: «Намеченный Путиным срок взятия Грозного уже истек, и сейчас существует угроза, что Россия вновь завязнет в Чечне. Пока российская общественность все еще поддерживает чеченскую войну, главная задача для Путина – создать видимость того, что дела идут хорошо, когда на самом деле успеха достичь не удается. Сейчас наступает этап партизанской войны, когда чеченцы будут нападать на российские войска ночью, стараясь заставить их заплатить за свои завоевания высокую цену. Военные же явно не знают, что им дальше делать. Даже если попытка взять Грозный ценой больших потерь может привести к серьезным политическим последствиям, российские генералы не смогут просто окопаться и ждать, неся ежедневные потери».

Тема чеченской войны практически не сходит с газетных полос и телевизионных экранов. Создан поток информации, объективной на поверхности, но с определенной политической окраской. Достаточно сказать, что воюющих чеченцев в американских СМИ называют не боевиками и даже, зачастую, не моджахедами, а повстанцами; российский же правящий режим давно уже и привычно представлен западному читателю и телезрителю как олигархический, сверху донизу коррумпированный и криминальный в своей основе. В результате симпатии американского гражданина безраздельно отданы «повстанцам», героически сражающимся с многократно превосходящими силами зла. Поскольку это «зло» профессионально растиражировано и принято потребителем западных СМИ, как всемирное, угрожающее лично ему и его семье, тот же самый потребитель подсознательно фокусирует борьбу «повстанцев» на себя и в результате воспринимает их, как своих защитников.

Естественно, ему дают возможность укрепиться в таком восприятии, предоставляя телевизионное время и газетные площади посланцам Чечни. В интервью газете «USA Today» «заместитель председателя wewemqjncn парламента Селим Бечаев и парламентарий Турпал-Али Каимов рассказывают о нынешней ситуации в Чечне и страданиях чеченского народа»²⁰. На данный момент, сообщает Бечаев, уже погибли около 20000 мирных граждан, насчитывается 250000 беженцев, более 120 сел стерты с лица земли, от Грозного остались одни руины. «С кем же Россия ведет войну? – задается вопросом Бечаев и сам же отвечает: – С чеченским народом». Он предлагает создать международную комиссия, которая провела бы тщательное расследование происходящих в Чечне событий и заставила сесть за стол переговоров президентов Чечни и России. Бечаев надеется, что США активизирует свое влияние на Россию, как в политическом, так и экономическом плане. На вопрос корреспондента: «Не считаете ли вы, что Запад принес интересы Чечни в жертву так называемым более важным приоритетам?» – Бечаев отвечает: «Каждое правительство имеет свои собственные стратегические планы в отношении России. Однако принимая во внимание решение ПАСЕ предоставить России трехмесячный срок для прекращения войны в Чечне, вы должны понимать, что за это время погибнут еще несколько тысяч мирных граждан и никто не будет нести никакой ответственности. Именно по этой причине мы хотели бы, чтобы меры по прекращению войны были приняты немедленно».

Далее Бечаев рассказывает, что на территории Чечни находятся «фильтрационные лагеря, как называют их русские». В действительности же это «концентрационные лагеря», в которых содержатся, среди прочих, 10, 12 и 13-летние дети. Бечаев приводит пример, когда трупы 16 детей были найдены за пределами такого лагеря: «Их тела были истерзаны». Русские не разрешают международным организациям, прессе или представителям других правительств посещать фильтрационные лагеря для проведения инспекций. Речь идет о массовом уничтожении чеченского народа, заключает Бечаев. Продолжая тему, парламентарий Каимов рассказывает: «Министр иностранных дел России недавно сообщил, что международные гуманитарные организации выделили 27 млн. долларов dk оказания помощи беженцам. Однако до них дошло только 50000 долларов. Все остальное ушло на содержание российской армии и продолжение войны в Чечне». Сегодня получением и распределением помощи занимаются российские военные, поясняет Бечаев. Поэтому неясно, куда она девается. Нет даже обезболивающих средств. Когда больным делают операции, им «закрывают рты, чтобы не кричали от боли. Это ужас, который не передать словами».

На вопрос об отдаленных последствиях чеченской войны для России, Бечаев отвечает: «Когда происходит что-то негативное, создается прецедент… Все в мире знают, что Россия нарушает права человека, но никто ничего не может сделать… Возможно, после уничтожения чеченского народа такая же участь постигнет и другие группы населения, и другие страны».

Вот он, ответ встревоженному американскому читателю, логику которого нетрудно понять: после падения невесть где расположенной Чечни, угроза приблизится к порогу его респектабельного дома.

Сообщения из Грозного могут несколько успокоить его – дела у российских военных идут не так хорошо, как им бы того хотелось. «Бомбы падают на Грозный уже не один месяц, – пишет корреспондент «Ньюсуик» Оуэн Мэттьюз. – С каждым днем тяжелая артиллерия и самолеты наносят все более интенсивные удары по чеченской столице. Цель – уничтожить защищающих город чеченских повстанцев. На прошлой неделе настал черед пехоты подтвердить хвастливые заявления российских генералов о неизбежном и скором взятии Грозного»²¹. В статье рассказывается о том, как медленно, хаотично и кроваво идет продвижение российских войск к центру города. Становится очевидной обеспокоенность, отмечает автор, с которой Москва следит за нарастающими потерями личного состава своих подразделений. «В прошлую субботу Владимир Путин сместил командующего внутренними войсками в Чечне. Он опять продемонстрировал себя крутым парнем – именно этот имидж резко повысил его популярность в преддверии президентских выборов».

Война, взрывы жилых домов в Москве и выборы президента в России увязываются в американской прессе постоянно. Но если в декабре и январе 1999 года это делалось как бы вскользь, предположительно, то в начале февраля тон публикаций резко меняется. Усилиями журнала «Форбс» Россия получает еще один черный мазок к своему информационному отображению, сделанный, повидимому, с расчетом на будущее развитие.

«В конце года кремлевские гангстеры-олигархи цинично избавились от Ельцина, пообещав ему предоставить иммунитет от возможного преследования, а его семье – закрыть глаза на доходы сомнительного происхождения. Эти головорезы фактически спровоцировали войну в Чечне, объявив без каких-либо доказательств, что взрывы жилых домов в Москве и других городах – дело рук чеченских террористов. Война популярна, поскольку победы России кажутся легкими и убедительными, Война была критически важна для успешного выступления прокремлевских партий на недавних парламентских выборах. А сегодня олигархи могут побиться об заклад, что укороченная президентская кампания практически гарантирует победу Путину.

Печально, но президент Клинтон, похоже, купился на кремлевскую пропаганду по поводу чеченского терроризма и территориальной целостности России. Молчание Белого дома в отношении Чечни будет иметь неприятные последствия. Президент Клинтон резко осудил геноцид этнических албанцев в Косово и, по сути, санкционировал военную кампанию против Сербии. Не имея возможности тем же способом остановить русских в Чечне, США, по крайней мере, могли бы встать в активную оппозицию, немедленно отказавшись от любых форм финансового содействия России и безоговорочно осудив варварские действия федеральных сил в Чечне».²²

Эта публикация в авторитетном журнале отражает истинно американское представление о России, ее правящей и финансовой элите, избирательных технологиях и внутренних политических процессах. Нетрудно предположить, что в зависимости от qjk`d{b`~yhuq коллизий отношение Запада к российскому режиму может меняться в ту или иную сторону, но лишь в заданно-необходимых для конкретного случая пределах. Само же понимание России еще долго будет основываться на уже созданных, освоенных и привычных стереотипах.

III. “РАССТАВЛЯЯ ВСЕ ТОЧКИ НАД i ПО ЧЕЧНЕ”

«Кровавый чеченский конфликт – это война Путина», заявляют в журнале «Тайм» Эндрю Мейер и Поль Куинн-Джадж.²³ Их статья опубликована за два с лишним месяца до президентских выборов, и чеченская война рассматривается в ней опосредовано – как один из элементов избирательной технологии. Умелая пропаганда, пишут авторы, и гнев общественности в связи с террористическими актами в Москве, в которых обвинили чеченцев, сделали войну очень популярной. Однако для политической карьеры Путина здесь кроется большая опасность, поскольку доверие к исполняющему обязанности главы государства полностью зависит от того, удастся ли достичь – или хотя бы создать видимость – победы в Чечне. Более того, Путин должен одержать победу до выборов, и в связи с этим, повидимому, российские военные все чаще стали говорить, что конец войны близок. Однако вскоре эти «бравурные заявления» были прекращены. Москва планировала взять Грозный и завершить войну к весне; тогда же должны будут состояться президентские выборы. Однако российские войска все еще наталкиваются на серьезное сопротивление и, похоже, события в Чечне развиваются «по знакомому до боли сценарию» предыдущей чеченской кампании.

Кроме того, сообщают авторы, война постепенно входит в дома россиян в виде «груза 200 – так в российской армии называют погибших солдат”. Путинская пропагандистская машина начинает давать сбои. Все труднее становится скрывать противоречия между проявляемым Москвой оптимизмом и мрачными репортажами из Чечни. Авторы приводят слова военного обозревателя «Московских новостей» @kejq`mdp` Жилина: «Путину нужна эта война. Однако еще больше ему нужна война с минимальными потерями». Но потерь избежать не удается, отмечают авторы. Врачи моздокского военного госпиталя признаются, что у них очень много раненых. Несмотря на бодрый тон заявлений русских военных, продолжают авторы, наступление федеральных войск резко замедлилось. Боевики, очевидно, готовились к штурму Грозного не один месяц. Они действуют небольшими группами по 10-15 человек, непрерывно меняя свои позиции. После обнаружения их накрывают артиллерийским огнем, по ним наносятся удары с вертолетов. В результате этих обстрелов могут погибнуть мирные жители, укрывшиеся в подвалах. Обе стороны выражают обеспокоенность судьбой мирных граждан, в большинстве своем русских по национальности, однако ни одна из сторон, замечают авторы статьи, не предпринимает никаких усилий, чтобы им помочь.

Путин, говорится в журнале, может просто отдать приказ водрузить над Грозным российский флаг и объявить город освобожденным; в январе 1995 г. его предшественники поступили именно так, заявив, что город взят, когда «улицы были завалены телами российских солдат, а чеченцы еще контролировали его по ночам». Пока же война идет своим чередом, Путин позаботился о судьбе представителей клана Ельцина. Свидетельством «отсутствия серьезных изменений в руководстве страны» стало заявление Путина о том, что «Николай Аксененко, член кабинета министров, которого многие считают человеком магната Бориса Березовского, будет выполнять функции премьер-министра, когда президентские обязанности станут для Путина слишком тяжелым бременем».

Согласно оценкам экономистов, заключает журнал «Тайм», то, что Кремль называет «маленькой победоносной войной», обходится ежемесячно в 148 миллионов долларов. По словам бывшего и.о. премьер-министра Егора Гайдара, как утверждают авторы статьи, ужасающие сообщения из Чечни вынуждены передавать даже самые лояльные в отношении Кремля средства массовой информации. Но и это «не может hqonprhr| Путину настроения, по крайней мере, на публике». По мнению авторов, он может одержать победу на выборах только при условии, что смертоносная война в Чечне будет продолжаться.

В статье Эндрю Мейера и Поля Куинна чеченская война напрямую увязывается с президентской кампанией Путина. В то же время журналисты не забывают живописать ужасы самой войны, подчеркивая тем самым цену, которую готовы заплатить определенные российские круги за победу на выборах.

По иному трактуются те же события в статье Даниэля Уильямса, комментирующего высказывания Мадлен Олбрайт и Игоря Иванова на совместной прессконференции в Москве.²⁴ Как явствует из статьи, Олбрайт согласна с российской точкой зрения на то, что война является необходимым средством для борьбы с терроризмом. Однако она «довольно ясно дала понять, что гражданскому населению Чечни были причинены невероятные страдания – как действиями военных, так и в результате появления столь большого количества беженцев. Гуманитарная обстановка очень тяжелая – имело место неоправданное применение силы». В связи с этим Олбрайт заявила о возможной изоляции России. Иванов же, как сообщает автор, «отмахнулся от ее предупреждения», подчеркнув, что если и случится некоторая изоляция, то это дело временное.

Согласившись со взглядом России на войну как необходимое средство для борьбы с терроризмом и обвинив российское правительство в страданиях чеченского народа, Олбрайт увязала эти проблемы и возможную изоляцию с известным мотивом пересмотра договора по ПРО. Чечня, в данном случае, сыграв роль разменной монеты, была отодвинута в сторону. Иванов ответил, что противостоять ракетным угрозам непредсказуемых третьих стран можно и другими способами. В качестве явно запланированной уступки он сообщил, что Путин выступает за ратификацию Думой договора СНВ-2. Однако не указал конкретных сроков возможной ратификации.

Автор статьи привлекает в качестве эксперта «высокопоставленного opedqr`bhrek госдепартамента», который считает, что, несмотря на разногласия по Чечне, США добились определенного прогресса в попытках убедить Россию возобновить контакты с НАТО, приостановленные после начала бомбардировок Югославии. Представитель госдепартамента произносит «несмотря» на разногласия по Чечне, а в подтексте явно прочитывается «благодаря». Далее происходит обмен дипломатическими любезностями. Игорь Иванов, собирающийся посетить Северную Корею, обещает сделать попытку убедить правительство КНДР не создавать баллистические ракеты. Мадлен Олбрайт сообщила, что администрация Клинтона удовлетворила просьбу России о проведении в Москве многосторонних переговоров в рамках процесса ближневосточного урегулирования. Тот же представитель госдепартамента выразил мнение о том, что поддерживать конструктивные отношения с Россией полезно, даже критикуя ее действия в Чечне. «Это обычное дело в международной практике», – подчеркнул он.

Вспомнив о чеченской войне, Олбрайт заявила, что журналисты должны иметь возможность освещать происходящие там события. «Тем временем получать достоверную информацию из Чечни становится все труднее, – подхватывает автор статьи. – Российские власти продолжают удерживать репортера Радио Свобода Андрея Бабицкого, который сейчас находится в Урус-Мартане”. По словам Иванова, сообщает газета, его делом занимается прокуратура.

В этой статье ясно прочитываются увязанные с чеченской войной приоритеты, которые для США гораздо важнее самой Чечни. Война используется для давления на Россию по принципу – мы поумерим обвинения в ваш адрес по факту нарушения прав человека в Чечне, а вы пойдите на некоторые уступки в сфере наших национальных интересов. Здесь явно наличествует так называемый двойной стандарт. Если с Югославией из-за нарушения прав этнических албанцев были прерваны любые международные контакты, то с Москвой, которую разбомбить не так просто, как Белград, «полезно поддерживать jnmqrpsjrhbm{e отношения, даже критикуя ее действия в Чечне». Понимая некоторую уязвимость как своей, так и позиции Олбрайт, автор переходит в конце статьи на тему о закрытости информации по чеченской войне, т.е. продолжает «критиковать действия России». Заголовок этой статьи, если судить по ее содержанию, мог бы выглядеть приблизительно так – «Россия готова ратифицировать договор СНВ-2». Однако автор, удерживая читателя в заданном информационном русле, называет ее не очень точно по смыслу, но выразительно по форме – «Олбрайт обрушивается на Россию с критикой за причиненные чеченцам страдания». Таким образом, американский читатель получает именно то, чего ждал: хотя Россия не стала моральнее и лучше, но под давлением его великой державы вынуждена была уступить и готова продолжить разоружение, т.е. стать менее опасной для Запада.

Ведущий специалист Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне Эдвард Н. Латтвак в своей статье «Ничто не может остановить войну Путина»²⁵ соглашается с мнением Олбрайт о том, что «война является необходимым средством для борьбы с терроризмом». Основываясь на этой позиции, автор рассматривает два вопроса: «Могут ли русские проиграть войну в Чечне и может ли Владимир Путин потерпеть поражение на президентских выборах».

Чеченскую войну автор рассматривает в широком контексте. Баррель нефти стоит 25 долларов; продвижение к рыночной экономике в России и улучшение государственного финансирования положительным образом отражаются на условиях жизни населения; ликвидированы задержки по выплатам пенсий и зарплатам госслужащим; многие предприятия, находящиеся в госсобственности, продолжают оставаться убыточными, но их доля в российской экономике непрерывно сокращается. Все это говорит в пользу Путина, делает вывод автор.

Политический аспект также благоприятен для Путина. Он уже действует, как «президент всех россиян», и ему удалось расположить к себе оппозицию: партия «Единство» проголосовала за «сохранение на onqrs спикера Думы представителя коммунистов» в обмен на обещание КПРФ поддержать правительство Путина. Реформаторы из СПС и либеральное «Яблоко» были возмущены сделкой с коммунистами, но обе эти партии будут голосовать в Думе за любые реформаторские решения. В явной оппозиции продолжает оставаться ОВР Евгения Примакова и Юрия Лужкова. Но, объединившись с коммунистами, Путин лишил Примакова их поддержки и, таким образом, предельно ослабил оппозицию. Что касается войны, констатирует автор статьи, то ни одна из партий, кроме «Яблока», против нее не выступает. Рассмотрев экономический и политический аспекты и оценив их в пользу Путина, Эдвард Н. Латтвак переходит к собственно чеченской кампании. «Русские захватывают кварталы Грозного и стратегические позиции в горах, – сообщает он, – но боевики не только в Грозном, они повсюду. Как правило, они смешиваются с мирным населением, когда приходят русские, чтобы затем, при возможности, нанести удар и снова скрыться. Большая часть чеченских мужчин, утверждает автор статьи, потенциальные партизаны – «это воинственная нация». Далее автор проводит исторический экскурс о борьбе России с Чечней «путем истребления и депортаций». Но Российская Федерация уже демократическое государство, подчеркивает автор, «поэтому Кремль избрал лишь одну возможную стратегию: бороться не с нацией, а с бандитами». Хроническая нестабильность будет сохраняться, однако «согласно логике Путина», нестабильная Чечня лучше «опасной Чечни». До войны вся территория республики являлась, по сути, базой боевиков, которые могли закупать оружие, обучаться военному делу и действовать совершенно открыто. «Логика Путина», по Эдварду Н. Латтваку, заключается в том, что после войны они останутся «бандитами и партизанами», но опасность уже не будет распространяться за пределы Чечни.

Российская тактика чрезвычайно жестока, утверждает автор статьи, безопасность мирных жителей полностью игнорируется. Но ни одна западная армия, как бы в оправдание Путина добавляет автор, не ophlemk` бы другую тактику, точно так же, как русские, стремясь свести к минимуму свои потери. Что касается российской общественности, то «лишь немногие думают, что Чечне можно предоставить самостоятельность». По мнению Эдварда Н. Латтвака, это самый сильный аргумент Путина в споре с противниками войны: «Как вы будете защищать прилегающие к Чечне районы, если она вновь будет брошена на произвол судьбы». Ничто, таким образом, не остановит «войну Путина, – заключает автор, – даже неполная победа, которая является ее целью».

В этой статье возникает определение – «неполная победа», до сих пор не встречавшееся в американской прессе. Увязывая чеченскую войну с президентскими выборами в России и прогнозируя победу Путина, Эдвард Н. Латтвак не ставит ее в зависимость от обязательного завершения войны до 26 марта, когда россияне придут на избирательные пункты. В отличие от Латтвака, Алан Куллисон²⁶ проявляет большую осторожность в оценках: «По мере роста потерь со стороны российских войск рейтинг Путина, пока еще высокий, начал снижаться. Согласно недавно проведенному опросу общественного мнения, россияне, в большинстве своем, хотят, чтобы новый глава государства завершил войну в Чечне». Латтвак же уверен – Путину хватит достигнутой популярности, чтобы выиграть президентскую гонку даже в том случае, если победа в Чечне будет «неполной» и на ее территории развернется партизанская война.

Не случайно Латтвак проанализировал и расклад сил в Государственной Думе России. Логика его соображений приводит к простейшему выводу: если Путин выиграет президентскую гонку, то послушное ему большинство в Думе проголосует за ратификацию договора СНВ-2, о чем договорились в Москве Игорь Иванов и Мадлен Олбрайт.

Через неделю, когда американская пресса уже переработала сообщение о СНВ-2, в газете «Нью-Йорк Таймс» вышла редакционная статья под названием «Пустая победа России»²⁷, возвращающая whr`rek к чеченской трагедии: «2000-й год на дворе, но Грозный можно спутать с дымящимися развалинами какого-нибудь европейского города 1945-го года. Русские войска, используя оружие Второй мировой войны, превратили чеченскую столицу в необитаемый ад, в разрушенный город, из которого наверняка уйдут чеченцы, считавшие его родным. Для мира, который с отвращением наблюдал за наступлением федеральных сил, российский трехцветный флаг, развевающийся над Грозным, стал символом позора». Совершенно ясно, пишут авторы статьи, что для Кремля предотвращение чеченского терроризма никогда не было первоочередной задачей. Основной целью была «месть за поражение в 1996 году и повышение политического авторитета Владимира Путина, «премьер-министра, который после ухода в отставку Бориса Ельцина стал исполняющим обязанности главы государства”. Обе цели были достигнуты дорогой ценой: «ценой потерь и отступлений от принципов». «Российские генералы, – продолжают авторы статьи, – наглядно продемонстрировали, что в результате применения «тактики выжженной земли» повстанцев можно загнать в горы, разрушить большой город и убить тысячи мирных жителей, оказавшихся в зоне боев. Г-н Путин, в свою очередь, воспользовался одобрением войны со стороны российского общества, чтобы стать основным претендентом на победу в президентских выборах». Немногие российские политики, сокрушаются авторы, осмеливаются задавать вопросы о кровавой бойне в Чечне и об ущербе, нанесенном этой войной, демократическим ценностям в России. Здесь авторы возвращаются к недавнему визиту в Москву Мадлен Олбрайт, но говорят уже не о СНВ-2, а о ее резкой критике в адрес Путина.

Напомнив, в известной тональности, о взрывах жилых домов, ответственность за которые была «возложена на чеченских сепаратистов», авторы утверждают, что Москве «очень повезет», если война не приведет к новым террористическим актам. «Многие русские думают, что захват Грозного является поводом для празднования. Вряд ли россиянам будет польза от того, что Путин поддерживает их в этом g`aksfdemhh;, – заключает газета.

«Разногласия по Чечне» между Москвой и Вашингтоном являются постоянно действующим раздражителем в пропагандистской риторике, связанной с приближающимися президентскими выборами в США. Как помнится, Маккейн, один из претендентов на пост президента от республиканской партии, резко критикуя администрацию Клинтона в связи с Чечней, заявил, что будет требовать проведения американо-российских переговоров по противоракетной обороне (ПРО) и если переговоры закончатся безрезультатно, он без колебаний выйдет из договора СНВ-2.²⁸ Пока до этого не дошло, зато очевидно другое: нарушение прав человека в Чечне для Маккейна всего лишь критический фон для обсуждения проблем, напрямую связанных с национальными приоритетами США.

Той же тактики придерживаются и американские СМИ. Прослеживается интересная закономерность: перед Стамбульским саммитом или визитом Мадлен Олбрайт в Москву американская пресса производит как бы артподготовку, используя чеченскую проблему для дискредитации российских властей и подавления их политической воли. Российские переговорщики ставятся в положение заведомо виновной и оправдывающейся стороны. Во время переговоров тон американской прессы несколько смягчается, а если представители Белого Дома добиваются от российской стороны каких-либо уступок, журналисты и политологи, почти забыв о чеченской войне, анализируют успехи международной политики США. Затем, словно вспомнив, пресса вновь принимается за Чечню, максимально накачивая общественное мнение перед очередным событием или значимой встречей. Следует подчеркнуть, справедливости ради, что при этом используются проверенные и достаточно объективные свидетельства и факты.

В этом ряду стоят предыдущая статья «Пустая победа России» и следующая, названная ее автором Дэниэлом Уильямсом просто и без затей – «Жестокая картина российских лагерей».²⁹ «Мирные чеченцы, – сообщает автор статьи, – заключенные в фильтрационные лагеря pnqqhiqjhu органов безопасности, регулярно избивались и подвергались пыткам. Как свидетельствуют бывшие заключенные, – говорится в газете, – охранники в масках неоднократно били их резиновыми дубинками, а иногда и металлическими прутьями и молотками». Рассказывается также об изнасилованиях заключенных – мужчин и женщин. В тюрьме Чернокозово избиения начинаются с момента прибытия задержанных в лагерь. Human Rights Watch, единственная международная организация, занимающаяся расследованием злоупотреблений со стороны российских военных и чеченских повстанцев, собирает свидетельские показания бывших заключенных, которым удалось пробраться в соседнюю с Чечней Ингушетию. «Складывается поистине ужасающая картина», – говорит Питер Букерт, один из сотрудников этой правозащитной организации.

Усиливая эмоциональное воздействие на читателей и подтверждая объективность информации, автор приводит свидетельства людей, непосредственно подвергшихся издевательствам и пыткам. Это молодые парни – автор называет их имена, – которых выкупили у тюремщиков матери. Называются и суммы, которые следует заплатить начальнику лагеря или определенному офицеру, чтобы вызволить узника.

Эти истории автор дополняет – со слов беженцев – картиной злоупотреблений со стороны войск и милиции в тех районах Чечни, которые контролируются федеральными силами. Беженцы рассказывают о мародерстве, грабежах, убийствах и массовых расстрелах в различных населенных пунктах, включая Грозный. В ответ на резкую критику – со стороны международного сообщества – действий военных в Чечне, “и.о. президента Путин назначил Владимира Каламанова своим представителем по обеспечению прав человека Чеченской республики”. Однако деятельность Каламанова, в бытность его руководителем миграционной службы, критиковалась не менее остро. Когда началась полномасштабная война, сообщает автор, миграционная служба «закрыла для беженцев из Чечни 10 ингушских городов», вынуждая людей возвращаться назад, что является «нарушением основных положений NNM, относящихся к обращению с перемещенными лицами».

Автор сетует на то, что сейчас невозможно провести независимую проверку последних жалоб, которые поступают, в основном, из лагеря Чернокозово. «Русские резко ограничивают доступ в Чечню, официально разрешенные поездки осуществляются в сопровождении представителей военных и разведки, – сообщает автор. – Кремль отмел требования о международном доступе в Чечню, поступившие от Соединенных Штатов, Верховного комиссара ООН по правам человека и ОБСЕ. Международному Комитету Красного Креста было отказано в доступе к чеченцам-заключенным».

Судя по этой статье, в Соглашениях по правам человека, подписанных Москвой, не осталось ни одного пункта, который бы не был нарушен ею самым вызывающим и вопиющим образом. Казалось бы, с правительством России, допустившим и покрывающим такой беспредел, международное сообщество должно прервать все отношения. Однако – ничуть ни бывало: через четыре дня читатели получили возможность прочитать статью, само название которой на фоне событий, изложенных в предыдущей, может показаться фантастическим. Джудит Мэтлофф назвала свою статью «Цена оттепели в американо-российских отношениях»³⁰.

Новый прагматизм, пишет автор, положил конец похолоданию в отношениях между Россией и Западом: «Москва приняла оливковую ветвь, протянутую ей НАТО, что свидетельствует о том, насколько далеко обе стороны намерены зайти, чтобы избежать конфронтации». Далее следует самая интересная фраза: «Очевидно, Запад решил простить Москве нарушения прав человека в Чечне в обмен на то, что Россия не будет придерживаться националистических позиций». Автор приоткрывает то, что до сих пор было скрыто за кулисами дипломатического театра. Оказывается, нарушения прав человека можно «простить». В данном случае за то, что Россия «не будет придерживаться националистических позиций», которые в данном контексте, если перевести с языка американской прессы на бытовой psqqjhi, есть ни что иное, как государственные интересы страны.

Эта статья написана по случаю визита в Москву генерального секретаря НАТО Робертсона. Джудит Мэтлофф рассказывает, что отношения между Россией и Западом охладились «прошлой весной», когда Москва заморозила контакты с НАТО в знак протеста против бомбардировок Югославии, а позже – в связи с критикой действий России в Чечне; потепление же, по словам автора, которое ознаменовал визит Робертсона в Москву, возвещает о возобновлении стратегического партнерства. Своим визитом, полагает автор статьи, Робертсон дал понять Путину – от имени НАТО или США? – что тот «может делать все, что угодно, если, как ожидается, одержит победу на президентских выборах». Запад «забудет, что во время своего пребывания на посту и.о. президента Путин затыкал рот прессе, и отбросит в сторону осуждение чеченской кампании, с которым выступали ООН и ЕС». По мнению экспертов, уточняет автор, Западу не следует ссориться с Россией, обладающей тысячами ядерных боеголовок.

Со своей стороны, Путин отверг возражения российских генералов, недовольных расширением НАТО на восток. «Новый российский лидер, видимо, показывает, что осознает важность помощи Запада в деле развития полуразрушенной российской экономики». Тем не менее, сомневается Джудит Мэтлофф, нельзя исключить возможности новых трений: «бывшая сверхдержава» всегда будет испытывать неприязнь к НАТО из-за вступления в эту организацию «бывших советских сателлитов». Из статьи явствует, что Запад пока не понимает, какую цель преследует Путин, повышая военные расходы и создавая новую концепцию национальной безопасности, расширяющую возможности для применения Россией ядерного оружия. Именно это оружие и вынуждает Запад активизировать диалог с Россией. В частности, президент Клинтон «очень хочет», чтобы до истечения срока его полномочий Москва ратифицировала договор СНВ-2, и намерен внести изменения в договор по ПРО, играющий ключевую роль в деле контроля над bnnpsfemhlh.

«Тот факт, – продолжает Джудит Мэтлофф, – что основное внимание сейчас сосредоточено на развитии двустороннего диалога, оставляет мало шансов на принятие санкций в отношении России в связи с войной в Чечне». Вашингтон, полагает автор статьи, видимо, оставит критику действий Москвы на откуп правозащитным организациям. Показательной в этом плане является более чем сдержанная реакция официального Вашингтона на исчезновение журналиста «Радио Свобода» Андрея Бабицкого. В подтверждение своего мнения Джудит Мэтлофф приводит заявление бывшего министра обороны США Уильяма Перри, которое он сделал 16 февраля в Москве: «Я считаю американо-российские отношения важнейшей задачей в деле обеспечения международной безопасности. Не думаю, что наши отношения должны стать заложниками разногласий по Чечне».

Статья Джудит Мэтлофф написана открытым текстом и не нуждается в обширных комментариях. Следует лишь отметить, что Вашингтон умело использовал чеченский конфликт вкупе с экономической зависимостью России для давления на Москву. Уже в феврале 1999 г. стало ясно: договор СНВ-2 будет ратифицирован, что, несомненно, ослабит оборонную мощь России, а следом – по всей вероятности – в договор по ПРО будут либо внесены изменения, либо Вашингтон попросту выйдет из него.

Джудит Мэтлофф не упустила и то, что перед самым приездом Робертсона в Москву, Лондонский клуб как бы выдал аванс под будущую ратификацию СНВ-2 – согласился списать часть бывшего советского долга.

Однако в Америке существует и другой взгляд на происходящее. «Президент Клинтон ведет себя так, словно порция-другая лести в отношении знакомого политика является проявлением государственной мудрости, – негодует Джим Хоглэнд. – Однако прибегать к лести вместо того, чтобы говорить суровую правду – серьезная ошибка. Pnqqh сейчас представляет собой именно такой случай»³¹. Джим Хоглэнд, автор статьи «Подлизываясь к Путину», упрекает Клинтона в том, что раньше тот не скупился на похвалы Ельцину. Теперь американский президент пытается применить ту же тактику в отношении Путина. «США могут иметь дело с этим человеком», – заявил Клинтон 14 февраля в интервью Си-Эн-Эн. Комментарий американского президента напоминает отзывы Тэтчер о Горбачеве, иронизирует автор статьи, однако Клинтон идет еще дальше, называя Путина высокообразованным и целеустремленным человеком. На первый взгляд, нет ничего плохого в том, что один из членов президентского клуба приветствует вновь прибывшего теплыми словами, продолжает Джим Хоглэнд. Плохо то, что слова Клинтона «как бы вырваны из контекста». Не принимается во внимание, «какие поступки совершил Путин за время своего короткого пребывания на посту главы государства, с помощью каких средств он получил эту власть и какую угрозу демократии он может представлять». Чеченская война слышится здесь в подтексте, и чтобы вывести тему на поверхность, автор представляет американскому читателю «известного защитника прав человека и демократии в России» Сергея Ковалева, осудившего жестокость обеих чеченских кампаний «намного смелее, чем Клинтон и его администрация». Выступая в Вашингтоне, Ковалев заявил, что демократия в России очень слаба, однако и у правительства нет сил для возврата к прошлым временам. Вот контекст, который упустил Клинтон, продолжает Джим Хоглэнд. В России идет состязание между развитием демократических свобод и желанием режима укрепить свою власть, и слова Клинтона рассматриваются в Москве, как свидетельство поддержки «амбиций Путина по усилению государства». «Путин и его друзья идут к власти путем разрушения Грозного», а Клинтон заявил в журнале «Тайм», что Россия ведет кампанию по «освобождению» Чечни. Президент игнорирует реальное положение вещей, называя «освобождением» то, что россияне делают в Грозном», – заключает Джим Хоглэнд и сокрушается о том, что слова президента QX@ все еще имеют вес в России – они ослабляют позиции демократов, стремящихся «противостоять Путину с его сомнительными намерениями».

Статьи Джудит Мэтлофф и Джима Хоглэнда, несомненно, отражают мнение значительной части американского общества, возможно, той самой, которая наиболее активно поддерживала бомбардировки Югославии, полагая их актом демократии. Сравнивая Чечню и Косово, она, эта часть общества, не находит большой разницы в характере того и другого конфликтов, происходящих где-то на краю света, и потому видит нечто более заметное: администрация Клинтона использует в отношении к этим конфликтам так называемый двойной стандарт. То есть, та самая администрация, которая волею своих избирателей призвана стоять на страже основополагающих принципов мирового сообщества, поплевывает на принципы с высокой… статуи Свободы. Такое брожение умов, особенно если учесть предвыборную коллизию в США, не может оставаться безответным, и за перо берется не какая-нибудь журналистка, а сама Мадлен Олбрайт.

В своей статье «Расставляя все точки над i по Чечне»³² она пишет: «В России сейчас в разгаре президентская кампания. То же самое можно сказать и о кровавой военной операции в Чечне, которая вызвала шок у мировой общественности. Очевидно, что разработчикам американской политической стратегии не стоит становиться на чью-либо сторону в российской предвыборной кампании, в то время как они совершенно четко должны заявить о нашем неприятии жестокой войны в Чечне». И все же высказываются мнения, удивляется Олбрайт, что США оказывают поддержку Владимиру Путину и «стесняются» критиковать Россию за действия в Чечне. Отринув эти самые мнения, Олбрайт торопится внести ясность в отношения администрации Клинтона к Путину. Американские официальные лица, пишет она, считают Путина способным и энергичным человеком, разбирающимся во многих вопросах. Он говорит «правильные вещи» об экономических реформах, торжестве закона и контроле над вооружениями. Но это лишь констатация факта, которую вряд ли можно назвать поддержкой.

«Я и сама часто обращала внимание на два противоречащих друг другу момента в биографии Путина, – продолжает Олбрайт. – С одной стороны он ассоциируется с экономическими реформаторами Санкт-Петербурга, а с другой – провел большую часть своей сознательной жизни в КГБ, и именно он стоит за разрушительной военной кампанией в Чечне». Далее Олбрайт ссылается на российских экспертов, которые и сами не знают, действительно ли Путин хочет создать общество, где правил бы закон, или предпочитает что-то иное, «что я называю Порядком с большой буквы». Олбрайт не пытается составить для себя окончательное мнение о Путине, поскольку собирается судить о нем по делам его. «Наша задача заключается в том, – поясняет она, – чтобы своими заявлениями и действиями попытаться оказать влияние на его поступки».

Говоря о приоритетах, Мадлен Олбрайт заявляет, что ни один вопрос для администрации Клинтона не сравним по важности с войной в Чечне: «Мы уважаем территориальную целостность России и не ставим под сомнение необходимость борьбы с терроризмом. Но если действия России заслуживают критики, мы не должны стесняться в выражениях». Затем Олбрайт переходит к главной теме, отрицая какую бы то ни было связь между переговорами по контролю за вооружениями и отсутствием критики России за события в Чечне: «Снижение критики в отношении действий России в Чечне противоречило бы американским принципам и интересам, и мы не будем этого делать». Независимо от того, заключает Олбрайт, какие соглашения мы хотим подписать, мы должны дать понять России, что этот конфликт должен быть урегулирован политическими, а не военными средствами. Нежелание Москвы признать этот факт может привести Россию к международной изоляции: «Мы намерены выступать с подобными заявлениями до тех пор, пока чеченская проблема не будет урегулирована».

В своей статье Мадлен Олбрайт перечисляет несколько случаев, когда президент Клинтон критиковал Москву за неадекватное применение силы в Чечне. Тем самым Олбрайт как бы дает понять, что opnqrp`mqrbn для создания образа «плохой России» остается для американских СМИ открытым – для внутреннего пользования и оказания, при надобности, информационного давления. Что же касается различных межгосударственных соглашений, то Мадлен Олбрайт отрицает какую бы то ни было связь между их подписанием и «снижением критики в отношении действий России в Чечне», как отрицает и поддержку Путина администрацией Клинтона.

Железная Мадлен сказала именно то, что и должна была сказать как государственный секретарь США. Ее «точки над i” означают завершение первого этапа чеченской войны, сопутствующих ей президентских выборов в России, в конечном результате которых Олбрайт уверена, как уверена и в том, что после выборов последует ратификация СНВ-2.

В определенном смысле позицию госсекретаря и администрации Клинтона разъясняет статья Шерон Ла Франьер и Стивена Мафсона «Победа Путина может улучшить американо-российские отношения»³³. В самом названии статьи, как и у Мадлен Олбрайт, прописано значение конкретного итога, отталкиваясь от которого авторы строят прогноз на ближайшее будущее: «Восхождение Владимира Путина предвещает наступление эры более теплых взаимоотношений США и России. Должен ускориться процесс принятия соглашений о контроле над вооружениями, которые в настоящее время находятся в подвешенном состоянии. Западная финансовая помощь должна снова устремиться в Россию».

Логика авторов проста: Вашингтон, который отдалился от Москвы в связи с войнами в Югославии и Чечне, хочет вернуть себе «возможность влиять на будущее неустойчивой ядерной сверхдержавы». Москва же отчаянно нуждается в западных инвестициях, технологиях и одобренных США кредитах.

Как сообщают авторы статьи, эксперты в области международной политики как в России, так и в США, отмечают, что более удачного момента для потепления отношений между Вашингтоном и Москвой – в начале президентского правления Путина и конце президентства Клинтона – быть не может. Путин находится на пике популярности и lnfer совершенно свободно вести переговоры с Соединенными Штатами, имея возможность блокировать в Думе коммунистическую фракцию и другие антизападные силы. Срок полномочий Клинтона истекает через девять месяцев, и он не хочет уйти в отставку единственным за последние два десятилетия президентом, который не вел бы с российским лидером переговоров по вопросам сокращения стратегических вооружений.

Что касается Чечни, то по словам президента Клинтона, поздравившего Путина с победой на выборах, Россия должна провести «объективное и прозрачное расследование предполагаемых нарушений прав человека» в Чечне и обеспечить международным организациям и журналистам беспрепятственный доступ в этот регион. Российская военная кампания в Чечне будет оставаться слабым местом, продолжают авторы статьи, особенно по мере поступления новых сообщений о пытках и казнях гражданского населения. В настоящий момент высокопоставленные чиновники США «сдерживаются в своей критике в адрес российской агрессии, – подчеркивают авторы, – видимо, в надежде на то, что Путин начнет искать политическое решение конфликта». «Многие утверждают, что война была для него элементом №1 предвыборной кампании, – сказал авторам один из чиновников Белого Дома. – Будем надеяться, что победив, он изменит свой подход».

Изменится ли подход американских СМИ к чеченской теме? Ратификация соглашения СНВ-2, полагают Шерон Ла Франьер и Стивен Мафсон, может проложить дорогу к проведению в июне этого года встречи Клинтона с Путиным, в ходе которой наверняка будет обсуждаться как дальнейшее сокращение ядерных вооружений, так и желание администрации США модифицировать договор ПРО, что позволит Штатам приступить к разворачиванию национальной противоракетной обороны. Можно не сомневаться, что перед этой встречей западные СМИ проведут массированную информационную кампанию, одним из элементов которой станет критика российских действий в Чечне, а целью – qngd`mhe выигрышного переговорного фона для американского президента.

Находясь в Лондоне, Путин – в противоход Клинтону – сделал довольно жесткое заявление о том, что во время предстоящей встречи с Биллом Клинтоном «он решительно отвергнет критику в адрес российских войск за якобы имеющие место нарушения прав человека и жестокость в войне против чеченских боевиков». Он подчеркнул также, что «откажется сокращать число своих ядерных боеголовок, если Соединенные Штаты разместят на территории Великобритании компоненты противоракетной системы»³⁴. Нетрудно предположить, что теперь от американских СМИ следует ждать еще более жесткого ответа в процессе информационной подготовки встречи Путина с Клинтоном.

В озвращаясь к августу 1999 года – к началу дагестанских событий, следует отметить, что, интенсивно публикуя репортажи и
аналитические статьи о положении в Дагестане, показывая по
телевидению разрушенные села и тысячи беженцев, американские СМИ
упорно молчали о нарушении прав человека. Эта тема, отточенная
западными журналистами на косовском конфликте, появится позже и
станет едва ли не главной после начала войсковой операции на
территории Чечни.

Только через семь месяцев вспомнят об этом несоответствии в
подходах журналист Роберт Брюс Веар и американский координатор
комитета по делам Восточной Европы и России в НАТО Ира Страус. В
статье “Предвзятое отношение СМИ к чеченской проблеме”³⁵ они приводят результаты “вторжения чеченских исламских боевиков” в
Дагестан: погибло более 1500 человек, а 32000 дагестанцев были
вынуждены стать беженцами.

“Мы на Западе наивно полагаем, – пишут авторы статьи, – что на
Кавказе может быть выбор между массовыми нарушениями прав человека
со стороны российских военных в Чечне и соблюдением прав человека
вообще. На самом деле происходит выбор между нынешними российскими
злоупотреблениями и массовыми нарушениями прав человека, ранее
совершенными чеченскими боевиками в Дагестане и других прилегающих
к Чечне районах”. Роберт Брюс и Ира Страус делают интересное
противопоставление реальности как таковой и реальности отраженной.
Eqkh Россия не сумеет навести порядок в Чечне, утверждают авторы,
жителей прилегающих к ней районов снова будут похищать с целью
получения выкупа, грабить, мучить и убивать. Это реальность. Что же касается реальности отраженной, то западные СМИ “с той же
настойчивостью поддерживают точку зрения своих стран, с какой
игнорируют позицию России”. В результате Запад получает ту
информацию, которую ожидает: о жестокости российских военных в
Чечне, несоразмерном применении силы, гибели мирных жителей,
страданиях чеченских беженцев и массовом нарушении прав человека.
При этом ничего не сообщается о сложной подоплеке чеченской войны.
Односторонний подход всегда имеет тенденцию к одностороннему же
развитию. Как пример, Роберт Брюс и Ира Страус приводят тот факт,
что представители международных правозащитных организаций,
беседовавшие с чеченскими беженцами, ни разу не изъявили желания
встретиться ни с дагестанскими беженцами, ни с жертвами похищений.
И те, и другие выпадали из поля зрения правозащитников, зашоренных
устоявшимися представлениями. “И в России, и на Западе, заключают
авторы, точка зрения каждой из противоборствующих сторон
воспринимается как единственно справедливая”. По мнению Роберта
Брюса и Иры Страус, именно отсутствие полной и сбалансированной
информации толкает стороны на “информационные войны, возрождающие
атмосферу враждебности и недоверия, которая будет омрачать
американо-российские отношения и оказывать влияние на глобальную
безопасность еще долго после того, как о нынешнем конфликте
забудут”.

Роберт Брюс и Ира Страус подвели своеобразный итог семи месяцев
деятельности западных СМИ на Северном Кавказе, – от начала
чеченской войны до победы Путина на президентских выборах, – не
забыв упомянуть при этом об ограничениях, введенных военными
властями на освещение чеченских событий, и ангажированности
российских СМИ, которые “обеспечивают популярность чеченской войны
в России”. В этом смысле гораздо интереснее был бы рассказ о том,
что и каким образом обеспечивали все это время американские СМИ,
используя привычный критический набор – массовые нарушения прав
человека в Чечне, неадекватное использование силы, гибель мирных
жителей и страдания беженцев. Однако этот перечень, обращенный в
средство непрерывного давления на российские власти, являлся лишь
tnmnl для озвучания геополитических интересов США, главными из
которых можно назвать каспийскую и казахстанскую нефть, ратификацию соглашения СНВ-2, вывод российских войск из Закавказья,
возобновление Москвой контактов с НАТО, прерванных во время
бомбардировок Югославии, и, наконец, изменение или прекращение
договора по ПРО 1972 года.

Новая военная доктрина Пентагона, связанная с развитием
противоракетной обороны, может быть сформулирована приблизительно
так: “Все убиты, а мы живы”, что вполне соответствует идеологии
информационного тоталитаризма США, основанной на идее американской
исключительности и мирового лидерства.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Michael A. Reynolds. Echoes of an Empire in Free Fall. // Los Angeles Times. – August 21, 1999.

2. William Safire. ‘Dangerous Consejuences’.// New York Times. -November 4, 1999.

3. Tony Karon. Why Dagestan Smells Like a Recipe for Disaster. // Time. – 8 August. 1999.

4. Michael R. Gordon. A look at How the Kremlin Slid into the Chechen War. // New York Times. – February 1, 2000.

5. Steve Forbs. Russian Roulette. // Forbes. – February 7, 2000.

6. Paul Klebnikov. Conflagration in Russia. // Forbes. -November 1, 1999.

7. Anatol Lieven. A Trap for Russia. //New York Times. -November 30, 1999.

8. Michael Wines. Rebels Hit Russian Troops Hard In Battle in the Chechen Capital. // New York Times. – December 16, 1999.

9. Russia continues to bombard chechen’s bases. Editorial article. // The USA Today. – November 10, 1999.

10. Michael R. Gordon. Russia Blockades Chechnya to Isolate Rebels. // New York Times. – November 10, 1999.

11. Michael R. Gordon. Yeltsin and West Clash at Summit Over Chechen War. // New York Times. – November 19, 1999.

12. Stephen Kinzer. Caspian Lands Back a Pipeline Pushed by West. // New York Times. – November 19, 1999.

13. Eric Schmitt. Mc Cain Urges Ending Aid to Russia in Wake of Chechen Policy. // New York Times. – December 2, 1999.

14. David Hoffman. Russia Dismisses West’s Warning. // The Washington Post. – December 8, 1999.

15. Ending the Brutality in Chechnya. Editorial article. // New York Times. – December 9, 1999.

16. Elmira Kozhayeva. Chechen Troops Resist Russians. // Los Angeles Times. – January 9, 2000.

17. David Hoffman. Russia suspends its airstrikes on Chechen Capital. // The Washington Post. – January 8, 2000.

18. Michael R. Gordon. As Russian Army Rests, New Spins Offered for Lull in Grozny. // New York Times. – January 8, 2000.

19. Tony Karon. In Chechnya, a Familias – and Painful -Scenario. // Time. – January 11, 2000.

20. How can it be called otherwise then genoside? Editorial article. // The USA Today. – February 3, 2000.

21. Owen Matthews. ‘Like a Meat Grinder’. // The Newsweek. -January 31, 2000.

22. См. 5.

23. Andrew Meir and Paul Juinn Yudge. Warpath To Power. // Time. – January 17, 2000.

24. Daniel Williams. Albrigpt Assails Russia for ‘Misery’ Inficted on Chechens. // The Washington Post. – February 1, 2000.

25. Edward N. Luttwak. Nothing Will Stop Putin’s War. // Los Angeles Times. – January 31, 2000.

26. Alan Kullison. The seccess of Russian Troops in the chechen’s capital is to liking of the executor of the president’s duty V. Putin, whose popularity has been reduced. // Wall Street Journal. – February 2, 2000.

27. Russia’s Empty Victory. Editorial article. //New York Times. – February 8, 2000.

28. См. 13.

29. Daniel Williams. A Cruel Picture of Russian Camps. // The Washington Post. – February 18, 2000.

30. Judith Matloff. The cost of thaw in US – Russiaties. // Cristian Science Monitor. – February 22, 2000.

31. Jim Hoagland. Fawning Over Putin. // The Washington Post. -February 24, 2000.

32. Madelline K. Albrighte. Clear on Chechnya. // The Washington Post. – March 8, 2000.

33. Sharon La Franiere and Steven Mufson. Putin’s Victory Could Bring Thaw in U.S. – Russia Ties. // The Washington Post. – March 28, 2000.

34. Al. Mc Leod. Visitor Putin takes tea, no advice. // Cristian Science Monitor. – April 19, 2000.

35. Robert Bruce Ware and Ira Straus. Media biason Chechnya. // Cristian Science Monitor. – March 15, 2000.