Шелестящая лунная ночь.
Остывают ладони каштанов.
Ветер с гор, – и в порыве нежданном
Облака устремляются прочь.
Шелестящая лунная ночь
Над уснувшими далями века,
Над Добром и над Злом
Человека,
Уносящем и жизнь его прочь.
Шелестящая лунная ночь.
Ритмы сердца тревожны и часты.
И, как призрак во мраке
опасном.
Тень орла устремляется прочь.
Шелестящая лунная ночь,
Цепи гор в облачении странном.
И покой, бесконечно желанный.
Даже в снах нам не в силах
помочь.
Шелестящая лунная ночь.
Отчего не приносишь забвенья?..
Ты, познавшая святость
смиренья,
С блеском дня устремляешься прочь.
Шелестящая лунная ночь…
7.08.1996 г.
* * *
На излете зимы
синеватых сугробов плащи.
Шалый ветер, в тиши
не колдуй, не зови, не ищи,
Не стучи мне в окно,
в предрассветную темь не тревожь,
Я не слышу тебя,
не откликнусь, но все же, но все ж.
Шалый ветер весны,
ты какие напасти несешь?
Алый отблеск зари
или стылый, рассеянный дождь?
За порогом в степи –
чуткий конь проскакал вороной,
Кто ты, вестник Добра
или Скорби-Печали земной.
В чаще леса –
не эхо, не гурии сладостный зов:
И не пенье ручья,
заплутавшего средь ледников.
Там холодные призраки пляшут,
прозрачны, как дым,
И звенит, и протяжно поет им
во тьме клавесин.
И вздыхают, и жмутся,
и стонут вокруг дерева,
Мириадами светят вдали
синих звезд острова,
Мишурою блестит на сосне
не растаявший снег, –
И я знаю, я верю,
что все это вижу во сне.
Из туманного сна –
не расседланный конь вороной,
Пусть летит над землей,
обгоняя тот ветер шальной.
Пусть несет за собой
звонкострунную радость весны,
И напевы ручья
под шуршащим покровом лесным.
И проснется Нептун,
аксакал синеоких морей,
И восстанут из зарослей
сонмища диких зверей,
Оживет, пробуждаясь,
звенящими тенями лес,
И по глади озер заиграет
весенний предутренний
блеск.
14 февраля 1998 г.
* * *
Мотивы сердца изгоняют сон, –
То нежно плачет скрипка в отдаленье,
И голос – ненавязчив, невесом
Вновь слышится на грани пробужденья.
Где паруса надежды? Где весна?..
Где острова в далеком океане?..
Скользит по небу бледная луна,
Вершины спят в предутреннем тумане.
Мятежный ветер гор устало стих,
И вешний луч угас в безмолвной дали.
И бег замедлил мой усталый стих,
Поникнув, как увядший цвет азалий.
Где арфы многострунный перебор, –
Мотив любви, надежды, обновленья?
Все горизонты – каменный забор,
Весь арсенал – печали и сомненья.
Дарители волшебных снов и грез
Давно забыты, преданы изгнанью.
И мучит неозвученный вопрос:
Что дальше за пределом осознанья?
27 ноября 1997г.
* * *
Не зови, не зови
из-за сумерек вечного плена,
Ты догнать не пытайся
летящую тень на скале.
Не цепляюсь за жизнь –
как другие, я смертна, я тленна,
Но еще впереди
мой прощальный приют на земле.
Но еще впереди
невеселая мудрость ухода.
Постиженье конца.
И осенние краски земли.
И еще впереди –
долг последний, что мною не отдан,
Хоть на пристани медлят и ждут
уходящие вдаль корабли.
Я не все завершила
из того, что задумано мною.
И не всем я успела сказать
благородное слово “прости”
В сердоликовом небе
мятежной, закатной порою
Не смогла для себя
свой единственный символ найти.
В погрустневшем саду
в менуэтах сплетаются листья,
Стылый воздух осенний
неспешные мысли бодрит.
А в нетронутой памяти
вихрем проносятся лица
В карнавале без масок,
где каждый виток не забыт.
И рефреном звучат голоса,
восклицания, звуки.
В жирандолях мерцает костер
одинокой свечи.
Над вольтеровским креслом
парят чьи-то нежные руки,
Управляя симфонией
этой бездонной ночи.
Я родных и друзей имена
повторю, как заклятье, –
Тех, кто там,
за порогом невиданных нами миров.
Мой безмолвный поклон.
И незримое рукопожатье…
Но уйти в бесконечность
мой поезд еще не готов.
Так не жди, не зови
из-за сумерек вечного плена.
Не тверди мое имя
в застывшей полуночной мгле.
Я, конечно, как все,
уязвима, и смертна, и тленна.
Но еще, я надеюсь, не близок
последний приют на земле.
7 мая 1999 г.
* * *
И снова по разбуженной весне
Прошита каплями
сверкающая звень,
И снова в благодатной тишине
К ручью бежит воспрянувший олень.
Качнулся снег на крутизне вершин,
Беспечно
низвергаясь с высоты,
А профиль гор все так же недвижим,
Все так же чужд презренной суеты.
И древних башен молчаливый плен
Годам минувшим
верность сохранит,
И будет на века благословен
Их неподвластный времени гранит.
Лишь оживут амфитеатры гор
Обсидианами
кипучих родников
И заведут свой вешний разговор
Посланцы синекрылых ледников.
9 сентября 1998 г.
