Анализ осетино-ингушских отношений и перспективы
выхода из межнационального кризиса
31 октября 1992 года вооруженные ингушские боевики напали на Северную Осетию с целью насильственного отторжения Пригородного района Северной Осетии и правобережной части города Владикавказа. Организаторы беспрецедентной вооруженной акции рассчитывали на успех, планируя таким путем включить Пригородный район Северной Осетии в состав Ингушской республики. Ингушская республика, как известно, была образована в июне 1992 года, когда Верховный Совет Российской Федерации принял Закон “Об образовании Ингушской республики в составе Российской Федерации” без демаркации(!) границ нового национально-государственного образования на Северном Кавказе. Это было серьезной ошибкой российских законодателей. Другой грубейшей ошибкой парламента страны стало то, что он не определял своим законом столицу новой республики. Еще раньше, в апреле 1991 года, Верховный Совет РФ принял инвалидный Закон “О реабилитации репрессированных народов”, предусматривающий в одностороннем порядке, вопреки Конституции РФ, территориальную реабилитацию репрессированных народов, в том числе и ингушей.
Организаторы и вдохновители нападения вооруженных ингушей на Северную Осетию, не считаясь с Конституцией РФ и сложившимися историческими реалиями на Северном Кавказе, в одностороннем порядке провозгласили правобережную часть Владикавказа столицей Ингушетии, а Пригородный район Северной Осетии – “исконно ингушской территорией” и неотъемлемой частью новой республики. Кровавая бойня, начатая авантюристами, продолжалась шесть дней и завершилась трагедией для ингушского, осетинского, русского и других народов не только Северного Кавказа, но и всей Российской Федерации. Это было еще и началом краха национальной политики и федеративных отношений в Российской Федерации.
Закон “О реабилитации репрессированных народов” сыграл негативную роль как в судьбе репрессированных, так и остальных народов Северного Кавказа. Он стал детонатором межнациональных столкновений в регионе и одной из главных причин вооруженного нападения ингушских национал-экстремистов на Северную Осетию-Аланию. Подстрекательский, в сущности, Закон “О реабилитации репрессированных народов” не принесет ничего хорошего и в будущем – ни ингушам, ни осетинам, ни другим народам Российской Федерации, поскольку противоречит и Конституции РФ, и здравому смыслу, и нормам права. Неудивительно, что хотя уже и идет восьмой год после его принятия, а он так и не заработал. И едва ли заработает, пока не будет разработан продуманный до мелочей, обоснованный во всех отношениях механизм его реализации.
Следует особенно подчеркнуть, что этот закон был принят большинством российских парламентариев, а также высшими руководителями Российской Федерации, включая Б. Н. Ельцина, не только без учета мнения “другой стороны” и реально сложившейся обстановки, но и во вред целостности России. В том виде, в котором был принят Закон “О реабилитации репрессированных народов”, он представляет собой не только образец инвалидного законотворчества, но и опаснейшей политической конъюнктуры, рассчитанной на сиюминутный успех группы политиков или государственных деятелей, озабоченных узконациональными, корыстными интересами. Свою поистине кровавую роль в этом деле сыграли Б.Н.Ельцин и его ближайшее окружение, которые, руководствуясь личными целями, пошли на недопустимые компромиссы с депутатами из бывшей Чечено-Ингушетии.
В этой связи большой интерес представляют откровения Б.Богатырева(Богатырев Бемболат Берсович, кандидат
экономических наук. С 90-х годов – один из лидеров ингушского народа, сторонник немедленного восстановления “исторической справедливости” в отношении ингушей и “решительных действий” в отношении противников их “полной реабилитации”.) и Б.Костоева(Костоев Беслан Усманович, публицист, член
Президиума Народного Совета Республики Ингушетия.), которые в 1997 году, выступая в “Независимой газете”, уже который раз попытались извратить отдельные факты истории народов Северного Кавказа и взаимоотношений осетин и ингушей, а также причины, характер и последствия осетино-ингушской войны. Авторы статьи критикуют бывшего Председателя Верховного Совета Российской Федерации Р.И.Хасбулатова, бывшего Президента республики Северная Осетия–Алания А.Х.Галазова и некоторых других политиков и государственных деятелей. Но в статье, несмотря на ее тенденциозный характер, имеются неосторожные признания авторов, помогающие лучше разобраться в грязной кухне Верховного Совета страны, где с парадоксальной оперативностью выпестовали Закон “О реабилитации репрессированных народов”.
Авторы статьи пишут: “Народные депутаты России от Ингушетии Ибрагим Костоев и Бембулат Богатырев сыграли решающую роль в том, что кандидатура Руслана Хасбулатова была выдвинута на пост первого заместителя Председателя Верховного Совета России. Действовали они через Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина и его сторонников на съезде. Депутаты от Чечено-Ингушетии радовались избранию Хасбулатова, ликовала вся Ингушетия. Наш народ (ингушский – В.Дз.) был доволен работой своих депутатов. На Руслана Хасбулатова возлагались огромные надежды в восстановлении исторической справедливости в отношении репрессированных народов.
Днем раньше по настоятельной просьбе соратника Ельцина Михаила Бочарова семь депутатов из Чечено-Ингушетии отдали свои голоса за Бориса Николаевича и обеспечили ему столь необходимую победу (курсив мой – В.Дз.), хотя Михаил Горбачев и Доку Завгаев очень просили чечено-ингушских депутатов не делать этого.
Накануне дня решающего тура голосования Михаил Бочаров сказал нашим депутатам: “У нас 528 голосов, и больше неоткуда их брать. Необходим 531 голос для избрания Бориса Ельцина на пост Председателя Верховного Совета России. Единственная депутатская группа, которая может это сделать, – чечено-ингушская. Отдайте нам, пожалуйста, 5-7 голосов, и я от имени Ельцина ответственно заявляю, что чеченцы, ингуши и все репрессированные народы будут полностью реабилитированы”(Богатырев Б., Костоев Б. Правда и
ложь об ингушской трагедии. Независимая газета, 1997, 28 марта, с.5.). В подтверждение своих слов, пишут авторы, Михаил Бочаров поклялся на золотом кресте.
Здесь, как видим, есть почва для серьезных раздумий. Захлестнутый эмоциями бывший народный депутат Верховного Совета РСФСР от Ингушетии Б.Богатырев помог нам заглянуть в закулисные политические игры, которые велись в стенах парламента Российской Федерации и за спиной целых народов и за которые осетины и ингуши заплатили большой кровью. В частности, это унизительные и базарные торги, которые от имени Б.Ельцина вел известный политик и предприниматель М.Бочаров. Не секрет, что “именно М.Бочарову Б.Н.Ельцин клятвенно обещал пост премьера в своем новом правительстве”(Гамов А. “Смотрю, Ельцин завалил мою жену на
кровать…” Комсомольская правда, 1998, 11 ноября.). Так что в этой сложной общественно-политической, межнациональной обстановке высшие руководители страны преследовали не государственные интересы России, а узкоклановые, сугубо корыстные. Б.Н.Ельцину нужно было любой ценой – в данном случае ценой крови осетин и ингушей – победить, чтобы стать законно избранным главой Российского государства. М.Бочаров в этом случае должен был стать премьер-министром(Нам неизвестна
конкретная причина, из-за которой Ельцин не сдержал свое обещание и не назначил М.Бочарова премьер-министром. Но точно известно, что Бочаров не единственный сторонник Б.Н.Ельцина, от которого – после оказанных услуг – последний отказался.). Отсюда его чрезмерное усердие в пользу Б.Н.Ельцина. Здесь, на наш взгляд, и был допущен преступный, в сущности, компромисс между Б.Н.Ельциным, М.Бочаровым и их командой, с одной стороны, и депутатами от бывшей Чечено-Ингушетии. Можно предположить, что Б.Н.Ельцин, М.Бочаров и их единомышленники плохо представляли всю сложность и противоречивость предлагаемых депутатами от бывшей Чечено-Ингушетии “рецептов” решения ингушской проблемы. Невооруженным глазом видно, насколько активно и искусно в 1990 году чечено-ингушские депутаты оболванивали неосведомленных в тонкостях национальной политики и межнациональных отношений на Северном Кавказе высших руководителей страны, движимых, к тому же, корыстными целями. Теперь понятно, почему даже во второй половине 90-х годов, когда стали известны трагические последствия закулисных политических сделок, некоторые из этих депутатов продолжают начатую еще тогда политику конфронтации между народами Северного Кавказа, с перекраиванием административных границ между субъектами Российской Федерации и т. д. Такова грязная основа, на которой ингушскими национал-экстремистами была развязана межнациональная война в октябре-ноябре 1992 года, которую журналисты окрестили “осетино-ингушским конфликтом”. Закулисные переговоры М.Бочарова с депутатами от бывшей Чечено-Ингушетии, а точнее говоря, недостойные торги “5-7 голосами” ради победы Б.Н.Ельцина, были окроплены жертвенной кровью – детей, женщин, стариков, -погибших в результате агрессии ингушских боевиков на Северную Осетию. Известно, что под полной реабилитацией ингуши подразумевали и до сих пор подразумевают столь же полный абсурд – немедленное возвращение Пригородного района Северной Осетии–Алании под юрисдикцию республики Ингушетия. Но мало того, ингуши в торге с М.Бочаровым потребовали себе еще и правобережную часть Владикавказа, где планировали создать столицу будущей Республики Ингушетия. М.Бочаров знал, что под “полной реабилитацией” ингуши подразумевают передел административно-территориальных границ между субъектами Российской Федерации, что по Конституции страны и республик возможно было только с обоюдного согласия конфликтующих сторон. В нынешней Конституции Российской Федерации, принятой в 1993 году, для решения территориальных проблем предусмотрен тот же механизм. Зная об этом, М. Бочаров, с согласия Б.Ельцина, пошел, тем не менее, на преступление, обещая взамен “5 -7 голосов, отданных за Б.Н. Ельцина, полностью реабилитировать ингушей” и всех остальных репрессированных народов. Как видим, этих так называемых “государственных деятелей”, стремившихся любой ценой собрать необходимое количество голосов для победы Б.Н. Ельцина, мало волновали положения действующей Конституции страны, общественно-политическая и межнациональная стабильность на Северном Кавказе. Депутаты от бывшей Чечено-Ингушетии, отдав столь необходимые для победы голоса Б.Н.Ельцину, конечно, ставили потом перед Ельциным задачи, решить которые, не нарушая Конституцию страны, было невозможно. Отсюда и грубейшие нарушения положений действующей Конституции. Ко времени принятия закона “О реабилитации репрессированных народов”, т.е. к началу 1991 года, по действовавшей тогда Конституции РСФСР невозможно было изменить территорию и, следовательно, и границы любой республики в составе РСФСР без ее согласия. В статье 80 Конституции РСФСР было сказано: “ Территория автономной республики не может быть изменена без ее согласия”(Конституция (Основной закон)
Российской Советской Федеративной Республики. М., 1989, с. 25.). Разумеется, Б.Н.Ельцин, М.Бочаров и их единомышленники знали, что обещание удовлетворить требования депутатов бывшей Чечено-Ингушетии взамен “5-7 голосов”, отданных за Б.Н.Ельцина, есть на деле нарушение действующей Конституции страны. Тогда – не подсудное ли это дело?
Следует особенно подчеркнуть, что депутаты от бывшей Чечено-Ингушетии эти “5-7 голосов” продали по максимальной политической цене. “На народных депутатов России от Ингушетии и лидеров Народного Совета Ингушетии ингушским народом была возложена обязанность, – пишут Б.Богатырев и Б.Костоев, – добиться принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов” и восстановления ингушской государственности, упраздненной Сталиным в 1934 году в пользу Северной Осетии. Наши действия в парламенте России и в других структурах власти объяснялись стремлением восстановить справедливость в отношении репрессированных народов и, прежде всего, ингушского. Мы добились принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов” и позже убедили Бориса Николаевича в необходимости восстановления государственности ингушского народа”(Богатырев
Б., Костоев Б. Правда и ложь об ингушской трагедии. Независимая газета, 1997, 28 марта.). Здесь можно понять Б.Богатырева и Б.Костоева, ратовавших за принятие Закона “О реабилитации репрессированных народов” и создание Республики Ингушетия. Вряд ли найдутся люди и в республике Северная Осетия-Алания, которые бы не хотели полной реабилитации ингушей, равно как и других репрессированных в годы войны народов. Однако проблема состоит в том, что два влиятельных политика Ингушетии искажают исторические факты, разжигая межнациональные страсти и создавая из осетин и Северной Осетии-Алании “образ врага”. Они смещают акценты дискутируемого вопроса и вводят в заблуждение значительную часть российской общественности. Другая проблема состоит в том, что в самой Ингушетии большая часть населения охотно верит своим политикам и публицистам, включая Б.Богатырева и Б.Костоева. Ее, как правило, мало волнует историческая правда, подкрепленная документами и проверенными фактами. Зато охотно приклоняет слух ко лжи о “восстановлении ингушской государственности, упраздненной Сталиным в 1934 году в пользу Северной Осетии”, хотя известно, что в 1934 году Чеченская и Ингушская автономные области на добровольных началах, как близкородственные народы, объединились в одну Чечено-Ингушскую автономную область, которая в 1936 году по воле того самого Сталина, который будто бы еще в 1934 году упразднил ингушскую государственность, была преобразована в Чечено-Ингушскую АССР. Проще говоря, чеченцы и ингуши с 1936 года впервые в своей многовековой истории получили статус государственности в виде автономной республики, которая по Конституции ЧИАССР, РСФСР и СССР признавалась государством в составе Российской Федерации. То есть факт состоит в том, что именно с 1936 года начинается подлинное национально-государственное строительство чеченцев и ингушей ( Национально-государственное строительство чеченцев и ингушей началось с Терской Советской Республики, т.е. с 1918 года, затем с Горской Республики, куда эти два народа входили наряду с осетинами, кабардинцами, балкарцами и другими горцами. Однако с приобретением статуса республики и юридическим признанием Чечено-Ингушской АССР как автономного государства в составе РСФСР начался качественно новый этап в национально-государственном строительстве чеченцев и ингушей. К этому следует добавить, что в 1957 году, при восстановлении Чечено-Ингушской АССР территория упраздненной в 1944 году республики чеченцев и ингушей увеличилась на несколько тысяч квадратных километров. Это было сделано за счет присоединенных в 1957 году к ЧИАССР Шелковского, Наурского и Каргалинского районов Ставропольского края, никогда не принадлежавших до этого ни чеченцам, ни ингушам, которым по воле именно Сталина передали уже и Сунженский казачий округ, существовавший до конца 20-х годов на правах автономии, и город Грозный, до этого времени являвшийся самостоятельной административной единицей, не подчинявшейся ни Чеченской, ни Ингушской автономным областям. Таким образом, объединенные в одно целое Чеченская и Ингушская автономные области, к которым центральная Советская власть, или, используя язык Богатырева и Костоева, Сталин присоединил и промышленный город Грозный и Сунженский автономный округ, с 1936 года стали республикой, т.е. государством в составе более мощного федеративного государства. Добавим к этому, что Чечено-Ингушская АССР, как и другие республики и автономные области Северного Кавказа, была дотационной и за все годы Советской власти получила астрономические суммы из федерального бюджета. На фоне данных азбучных истин это просто черная неблагодарность – утверждать, что в 1934 году Сталин упразднил ингушскую государственность, да еще “в пользу Северной Осетии”. В этой связи нелишне еще раз отметить, что если в 1944 году была упразднена ингушская государственность чеченского и ингушского народов в форме Чечено-Ингушской АССР, то в 1957 году центральная Советская власть восстановила ту именно автономную республику – ЧИАССР, которая была ликвидирована в 1944 году. Вдобавок, ЧИАССР подарили еще несколько тысяч квадратных километров(Территория трех переданных в 1957 году районов –
Шелковского, Наурского и Каргалинского – равна территории целой Аджарской АССР [3 тыс. кв. км].), которые никогда не принадлежали чеченцам и ингушам. Богатырев и Костоев, явно склонные к неблагодарности, забыли и то, что восстановленная в 1957 году в расширенном варианте Чечено-Ингушская АССР получила из федерального бюджета огромные средства на обустройство вернувшихся из Средней Азии чеченцев и ингушей.
Здесь мы хотим сосредоточить внимание на предыстории принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов”, так как она полна двусмысленностей, политического и юридического дилетантизма, недозволенного в цивилизованном государстве унизительного торга голосами депутатов парламента страны. “Наши действия в парламенте России и в других структурах власти, -пишут Б.Богатырев и Б.Костоев, – объяснялись стремлением восстановить справедливость в отношении репрессированных народов и, прежде всего, ингушского. Мы добились принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов” и позже убедили Бориса Николаевича в необходимости восстановления государственности ингушского народа (курсив мой – В.Дз.)” Здесь нет необходимости подробно касаться вопроса о том, что принятый неимоверными усилиями заинтересованной части депутатов парламента Российской Федерации Закон “О реабилитации репрессированных народов” противоречит не только интересам осетин и других “нерепрессированных” народов и республик, но и Конституции РФ, где определен четкий механизм разрешения территориальных споров между субъектами федерации.
Тем не менее, два ингушских политика, занимаясь фальсификацией исторических фактов, вводят в заблуждение неосведомленного в исторических реалиях российского читателя.
Один из ортодоксальных вдохновителей ингушского военного вторжения в Северную Осетию Б.Богатырев, наверное, не единственный, кто убеждает нас в необходимости “признания его заслуг” в том, что “они добились” принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов”, подавая это чуть ли не как благо для всей страны. И об этом с пафосом говорится в марте 1997 года, т.е. после ингушско-осетинской межнациональной войны на территории Российской Федерации с многочисленными убитыми, ранеными, искалеченными, захваченными в заложники, пропавшими без вести и т.д. Даже после недельной кровопролитной межнациональной войны, ставшей, по существу, национальной трагедией не только для осетинского, но для ингушского народа, началом полного краха национальной, федеративной политики Российского государства, разработчики Закона “О реабилитации репрессированных народов”, а также многие политики и публицисты Республики Ингушетия, в том числе, разумеется, Б.Богатырев и Б.Костоев, продолжают настаивать на исполнении всех пунктов инвалидного закона. Но эти настойчивые требования, особенно те, которые касаются территориальной реабилитации, или, проще говоря, передачи Пригородного района Северной Осетии под юрисдикцию Республики Ингушетия без учета мнения осетинской стороны, могут привести к еще большей трагедии не только для осетин и ингушей, но и для всех народов Северного Кавказа, ибо притязания ингушей чреваты большой всекавказской войной.
Анализируя позицию и высказывания лидеров, политиков и публицистов Республики Ингушетия, нельзя не обратить внимание на софистику, которая часто используется ими в борьбе против Северной Осетии. Б.Богатырев и Б.Костоев целенаправленно применяют в споре с осетинской стороной неправильные доводы, всякого рода уловки, замаскированные формальной правильностью. Так, например, они сознательно вводят в заблуждение неосведомленного в вопросах истории и политологии российского читателя, когда себе в заслугу ставят то, что “убедили Бориса Николаевича Ельцина в необходимости восстановления государственности ингушского народа”. Неосведомленный читатель в российской глубинке после прочтения статьи должен подумать, что государственность ингушского народа после 1944 года так и не была восстановлена, пока за дело не взялся “добрый президент” Б.Н.Ельцин. А все дело в том, что депутаты парламента Российской Федерации от Ингушетии, в том числе Б.Б.Богатырев, ставили проблему перед Б.Н. Ельциным не “восстановления государственности ингушского народа”, так как она была восстановлена в 1957 году, а создания отдельной от Чечни самостоятельной Республики Ингушетия. Но это же разные вопросы!
Проблема ингушей в 1991 году состояла в том, что по вине руководства Чечни ингуши оказались в неопределенном, как бы “подвешенном” состоянии, поскольку на территории бывшей Чечено-Ингушской Республики образовалось новое государство – Чеченская Республика, заявившая о выходе из состава Российской Федерации. В этой связи не только на территории бывшей Чечено-Ингушской Республики, но и на Северном Кавказе сложилась чрезвычайно сложная общественно-политическая обстановка, которая уже тогда грозила перерасти в широкомасштабную войну. Ингуши фактически в одночасье потеряли свою Чечено-Ингушскую Республику не по вине “осетина” Сталина, тоталитарного режима или Кремля, а потому, что их единокровные братья-чеченцы в большинстве своем изъявили желание идти независимым путем. Об этом хорошо осведомлены Б.Богатырев и Б.Костоев. Но они, судя по всему, не хотят затрагивать – по известным только им причинам – эту сторону проблемы. Но при чем тут репрессии Сталина? Где взаимосвязь между выселением ингушей в 1944 году и “восстановлением государственности ингушского народа” в 1991 году? Три района (Шелковской, Наурский и Каргалинский), переданные Советским правительством в 1957 году в качестве компенсации за Пригородный район, оставшийся в составе Северной Осетии, в 1991 году автоматически перешли под юрисдикцию Чеченской Республики. Отметим также, что ингушский народ с 1957 по 1991 год, т.е. на протяжении 34 лет, сполна пользовался земельными богатствами трех районов, которые действительно были настоящей житницей единой Чечено-Ингушской Республики. Об этих немаловажных подробностях проблемы старательно умалчивают два ингушских политика и публициста. Они пытаются внушить российскому читателю тезис о том, что “Сталин, который был осетином по отцовской линии, выселил ингушей в пользу Северной Осетии”. И с тех пор, вплоть до 1991 года, государственность ингушского народа не восстанавливалась. Б.Богатырев и Б.Костоев сознательно обходят одни факты, преднамеренно передергивают другие и активно используют в “своих доказательствах” неправильные доводы. То есть та гибкость понятий, которая применяется двумя ингушскими авторами с явных проингушских позиций, это не что иное, как софистика – вещь не допустимая в политике, в публицистике и тем более в науке. Известно, что характерными приемами софистики являются: вырывание событий и фактов из их естественной, диалектической связи с другими, применение закономерностей одной группы явлений к явлениям другой группы, одной исторической эпохи – к событиям другой, искусственное смещение акцентов проблемы, выпячивание второстепенных фактов на фоне игнорирования первостепенных и т.д. Именно поэтому Богатыреву и Костоеву понадобилось писать о том, что ингушские депутаты убедили Б.Н.Ельцина в необходимости “восстановления государственности ингушского народа” Ведь восстанавливают то, что было повреждено, разрушено или уничтожено. А заново создают то, чего не было раньше. До 1993 года не было Республики Ингушетия, хотя ингуши имели свою государственность в форме Чечено-Ингушской АССР, затем Чечено-Ингушской Республики в составе Российской Федерации. Эти хрестоматийные и очевидные факты невозможно отрицать, если не заниматься преднамеренной фальсификацией вопросов истории. На самом деле депутаты–ингуши продали свои голоса Б.Н.Ельцину в обмен на Закон “О реабилитации репрессированных народов” в том виде, в котором он устраивал ингушей, т.е. без учета мнения других народов, проживающих на так называемых спорных территориях с 1944 года. Отметим, что подавляющее большинство последних было переселено на освободившиеся от выселенных народов места по распоряжению высших органов государственной власти, т.е. не по своей воле. Руководство СССР было озабочено тем, чтобы сотни колхозов и совхозов в селах и населенных пунктах выселенных народов в одночасье не перестали функционировать, ведь это влекло бы за собой непростительную потерю сотен тысяч тонн продуктов сельского хозяйства, столь необходимых для воюющей с немецко-фашистскими захватчиками Красной Армии. Этот аргумент, по нашему мнению, сыграл не последнюю роль в принудительном переселении русских, осетин, кабардинцев, аварцев, даргинцев, лакцев и других народов в города и села выселенных народов.
Общественно-политическая и межнациональная обстановка на Северном Кавказе после принятия уродливого Закона “О реабилитации репрессированных народов” заметно обострилась. Отсутствие в нем нормального, правового механизма исполнения его положений, в том числе тех, которые предусматривают территориальную реабилитацию выселенных в 1944 году народов, позволяют говорить о Законе, как о непродуманном – с точки зрения права, ущербном – с точки зрения соблюдения Конституции республик и Российской Федерации, инвалидном – с точки зрения здравой национальной политики.
Всесторонний анализ предыстории этого злополучного закона позволяет сделать вывод о том, что Б.Н.Ельцин и его окружение пошли на авантюристическое решение, принимая Закон “О реабилитации репрессированных народов”. В принятии взрывоопасного закона свою роль сыграли золотые для Б.Н.Ельцина “5-7 голосов” депутатов от бывшей Чечено-Ингушетии, а также закулисные переговоры депутатских групп, озабоченных не столько проблемами стабилизации общественно-политической, морально-психологической и межнациональной обстановки на Северном Кавказе, сколько сиюминутными политическими, конъюнктурными интересами. В этой связи особый интерес представляет еще одно откровение представителя другого репрессированного народа – карачаевца Владимира Исламовича Хубиева, являющегося главой Карачаево-Черкесской Республики. В своем выступлении на траурном собрании, посвященном 50-летию депортации балкарского народа, 8 марта 1994 года в Нальчике он заявил: “Дорогие друзья! Хотелось бы мне сказать несколько слов о том, как принимался Закон “О реабилитации репрессированных народов”. Долго его готовили. Будучи членом Верховного Совета (Российской Федерации – В.Дз.), и я принимал в этом активное участие. В течение года несколько десятков раз его переделывали. Но никто не мог осмелиться выйти с этим проектом на сессию и принять такой закон. Что касается Верховного Совета СССР, то ни Горбачев, ни Лукьянов, вы знаете, кроме общей декларации, на конкретное принятие решения не пошли. И когда мы, представители репрессированных народов, собрались 24 апреля 1991 года и попросили Б.Н.Ельцина обсудить с нами этот вопрос, и он в течение двух часов пришел к выводу, что, кроме него, никто на такой смелый шаг не пойдет, никто не примет такое решение. И он пошел на такой шаг (курсив мой – В.Дз.), сам же по нашей просьбе председательствовал на этом заседании. И таким образом был принят этот закон. Спасибо ему за это большое!”(День Республики (общественно-политическая газета
Карачаево-Черкесской Республики), 1994, 16 марта.). Далее В.И.Хубиев подчеркивал: “Активное участие в решении этого вопроса приняли находящиеся в этом зале С.А.Филатов, тогда он был секретарем Верховного Совета, Р.Г.Абдулатипов, бывший председатель Совета Национальностей Верховного Совета. Я от вашего имени тоже выражаю им свою благодарность”(День
Республики, 1994, 16 марта, с. 1.). Как видим, в признании В.И.Хубиева можно найти хорошую почву для серьезных размышлений. Так, например, меня лично очень удивляет легкость подхода главы государства к решению неординарных, противоречивых и сложнейших проблем, связанных с территориальной реабилитацией выселенных в годы войны народов. Оказывается, “харизматической” личности Б.Н.Ельцина достаточно было “в течение двух часов” прийти к выводу, что “никто, кроме него, на такой смелый шаг не пойдет”. Руководство страны, начиная с 1956 года, стремилось реабилитировать репрессированные народы, прилагая немало усилий и средств для того, чтобы “народы-предатели” встали во всех отношениях вровень со всеми народами страны. Однако никому из руководителей страны, кроме Н.С.Хрущева, не приходило в голову нарушать Конституцию страны, сталкивать соседние народы, разжигать межнациональную рознь, перекраивать сложившиеся административно-территориальные границы между субъектами федерации без обоюдного согласия. Б.Н.Ельцину для принятия такого решения понадобилось всего “два часа”. Но как бы там ни было, пока факт остается фактом, что именно дилетантизм кремлевских руководителей в сфере национальной политики и межнациональных отношений и сейчас, в 1999 году, угрожает единству и территориальной целостности Российской Федерации. Злая воля, способствовавшая развалу СССР, с удвоенной энергией пытается повторить свой успех и на территории Российской Федерации. И этой злой воле неоценимую помощь оказали разработчики инвалидного Закона “О реабилитации репрессированных народов”. В 1994 году, т.е. после ингушского вторжения в пределы Северной Осетии и беспрецедентной бойни, осуществленной ингушами на территории Северной Осетии, окончательно стало ясно, что парламент Российской Федерации вместо нормального закона, который бы способствовал стабилизации общественно-политической и межнациональной обстановки в чрезвычайно запутанном и сложном во всех отношениях регионе – Северном Кавказе, принял страшный гибрид и назвал его Законом “О реабилитации репрессированных народов”. Именно поэтому Закон “О реабилитации…” стал объектом серьезной и обоснованной критики со стороны трезвомыслящих политиков, государственных деятелей и ученых, включая даже представителей репрессированных народов. Так, например, доктор экономических наук, профессор, карачаевец по национальности, Кайсын Хубиев аргументированно критиковал этот закон, как способствующий обострению межнациональных отношений на “законной основе”(Хубиев К. Акт реабилитации таит зерно новых
репрессий. Кабардино-Балкарская правда, 1992, 16 октября.). Тот факт, что до конца 1998 года не определены границы Республики Ингушетия на федеральном уровне, а также стремление любой ценой заставить уродливый закон заработать, осложняет межнациональную обстановку на Северном Кавказе. Осетины, русские и другие народы уже 55 лет проживающие по решению органов государственной власти на территории Пригородного района Республики Северная Осетия-Алания, не могут – по желанию ингушей – оказаться под юрисдикцией Республики Ингушетия. Уже несколько поколений вынужденных переселенцев создавали и создают материальные блага Пригородного района, в котором ингуши жили 22 года, а осетины живут 55 лет. Колхозы, совхозы, совместные хозяйства, школы, заводы, фабрики, больницы и т.д. созданы трудом осетин. Добавим к этому, что абсолютное большинство переселенцев в Пригородный район были переселены в 1944-1945 годах из внутренних районов Грузии и Южной Осетии по решению советских органов. Вряд ли сегодня, спустя 55 лет, можно серьезно ставить вопрос об их возвращении на “историческую родину”.
С начала 90-х годов на территории бывшего СССР во всех сферах жизни произошли такие грандиозные изменения, с которыми невозможно не считаться. Вопрос не в том, нравятся они кому-то или нет. Проблема, на наш взгляд, состоит в серьезном, ответственном отношении к тому, что уже давно и реально существует. Если этого не будет, то возможны новые социальные, политические, межнациональные и иные потрясения, еще более страшный и губительный виток конфронтации с войнами, беженцами, многочисленными разрушениями созданных человеческими руками ценностей и т.д. В связи с необходимостью считаться с существующими реалиями, следует еще раз напомнить о трех районах (Шелковском, Наурском и Каргалинском), переданных по решению Советского правительства в 1957 году восстановленной Чечено-Ингушской АССР. Ингуши, как подчеркивалось выше, с 1957 по 1991 годы пользовались территорией этих районов, как собственной землей. Кто же виноват, что два братских вайнахских народа -чеченцы и ингуши – в 1991 году разделили свою общую собственность так, что территория трех районов осталось под юрисдикцией Чеченской Республики-Ичкерия, а ингуши взамен ничего не получили? Более того, между чеченцами и ингушами, Чеченской Республикой-Ичкерией и Республикой Ингушетия существует свой “Пригородный район”, называемый Сунженским. А по мнению Р.Хасбулатова и Малгобекский район Республики Ингушетия является “исконной чеченской землей”. Имея в виду Малгобекский и Сунженский районы нынешней Ингушетии, экс-спикер парламента Российской Федерации пишет: “Люди задают вопрос: им (ингушам В.Дз.) мало того, что они самовольно захватили два чеченских района, которых не было в составе Ингушетии, когда ингуши в 1934 году запросились войти в единую Чечено-Ингушетию?”(Хасбулатов Р.И. Ингушско-осетинский конфликт
разожгли безответственными действиями. Независимая газета, 1996, 31 октября.). Не вдаваясь в подробности “захвата двух чеченских районов”, скажем, что ингуши в 1934 году действительно запросились войти в единую Чечено-Ингушскую автономию. Тогда свое желание они объясняли просто: чеченцы и ингуши – близкородственные народы, потомки и наследники вайнахского народа, с единой историей и судьбой. В материальной и духовной культуре чеченцев и ингушей много общего. Нет большой разницы и в языках двух народов – они хорошо понимают друг друга без переводчиков. Традиции и обычаи одинаковы. Религия одна – ислам. Эти и другие объективные причины в 1934 году предопределили добровольное объединение Чечни и Ингушетии. И тут “верный сын осетинского народа” И.В.Сталин не при чем. Нужно очень сильно ненавидеть И.В.Сталина, Осетию, осетин и в той же мере не уважать российского читателя, а также читающую Ингушетию, чтобы написать на страницах популярной “Независимой газеты”, будто И.В.Сталин упразднил в 1934 году автономию ингушей в пользу “Северной Осетии”.
Занимаясь преднамеренной фальсификацией вопросов истории, Б.Богатырев и Б.Костоев утверждают: “В 1933 году он (Сталин – В.Дз.) передал г. Владикавказ под юрисдикцию Северной Осетии, в 1934 году упразднил Ингушскую автономную область, присоединив ее к Чечне, хотя ингуши решительно выступали против произвола и никак не изъявляли желания присоединиться к Чечне, как это утверждает Руслан Хасбулатов, что подтверждают документы тех лет из Ростовского партархива”(Богатырев Б., Костоев Б. Правда и
ложь об ингушской трагедии. Независимая газета, 1997, 28 марта ). Авторы статьи умалчивают о том, что в конце двадцатых годов по инициативе чеченцев, которых поддержали партийно-советские органы, и, конечно же, И.В. Сталин, произошло объединение Чеченской автономной области, города Грозного, находившегося на территории Чечни, но являвшегося, подобно городу Владикавказу, самостоятельной административной единицей (другими словами, Грозный не являлся частью Чеченской автономной области) и Сунженского казачьего округа(В 1921 году, когда город Грозный находился в составе
Горской АССР, был поднят вопрос о выходе его из Горской АССР и создании новой административно-территориальной единицы -Грозненской губернии. С этой идеей носились в основном партийные работники Грозного – Рогачев, Кобозев и др. Они же предлагали включить в Грозненскую губернию Сунженский казачий округ, который имел в то время статус Автономной административно-территориальной единицы. В августе 1921 года Грозненский комитет РКП(б) ходатайствовал перед Горобкомом партии о том, чтобы вернуть обратно в горы чеченских крестьян, переселенных по распоряжению партийно-советских органов в станицы Сунженской линии, казачье население которых выселили по решению III (Грозненского) съезда народов Терека и по настоянию Г.К.Орджоникидзе в 1920 году. Однако пленум Горского обкома партии в сентябре 1921 года осудил эти попытки, характеризовав их как шовинистические.). Б.Богатырев и Б.Костоев старательно обходят факт, что объединение Чеченской автономной области и города Грозного, как крупного промышленного и культурного центра, и Сунженского казачьего округа в 1929 году было выгодно, в первую очередь, их единокровным братьям-чеченцам. Эти два политика должны понимать, что Ингушетию объединили затем с укрупненной Чечней по воле ингушского и чеченского народов. В рамках единой Чечено-Ингушетии решались важнейшие экономические и культурные вопросы, в первую очередь, чеченцев и ингушей, которые пользовались благами “ставших чечено-ингушскими” Грозного и Сунженского округа. Можно ли отрицать, что город Грозный, как крупный промышленный и культурный центр, имел важнейшее значение для политического, экономического и культурного развития Чечни, а после 1934 года и Ингушетии? Точно также город Владикавказ как крупный промышленный и культурный центр имел огромное значение в политическом, экономическом и культурном росте всех народов Северной Осетии и, в первую очередь, осетин. Все это делалось не потому, что “Сталин хотел в 1934 году упразднить ингушскую государственность в пользу Северной Осетии”, а потому, что происходило совершенствование и развитие советской национальной государственности народов Северного Кавказа. Эти азбучные истины истории обязаны знать даже старшеклассники. Но два влиятельных политика умалчивают об этом не потому, что плохо осведомлены в вопросах национально-государственного строительства народов Северного Кавказа. Судя по всему, их вполне устраивает такая методика объяснения “необходимости восстановления государственности ингушского народа”. В этой непростой ситуации настораживает многое. А вольное обращение с фактами истории, их “своеобразная” интерпретация просто пугает. На эту проблему следует обратить внимание, так как традиционно менталитет ингушей, чеченцев, осетин, балкарцев, кабардинцев и других народов Кавказа тяготеет к истории, к историческим исследованиям, к интерпретации сложнейших вопросов истории, культуры не только “своих”, но и соседних народов. К преднамеренной фальсификации относится и утверждение двух публицистов о том, что в 1934 году ингуши будто бы решительно выступили против подобного произвола и никак не изъявляли желания присоединиться к Чечне, как это толкует Руслан Хасбулатов, что подтверждают документы тех лет из Ростовского партархива”. То, что в доказательство они не привели ни одного документа “из Ростовского партархива”, говорит о многом. Нет ни одного более или менее значимого документа, подтверждающего “решительные выступления” ингушей в 1934 году, когда их объединили со своими единокровными вайнахскими братьями-чеченцами. Если бы Б.Богатырев и Б.Костоев не занимались дешевым философствованием, основанном на преднамеренном нарушении законов логики, с целью запутать неосведомленного в исторических реалиях российского читателя, они бы привели два-три весомых аргумента, убеждающих читателя в действительном нежелании ингушей объединиться с чеченцами в 1934 году. В этой связи следует обратить внимание на то, что лишь в последнее десятилетие ингушские историки, публицисты, политики и журналисты “вспомнили” об “упраздненной Сталиным в 1934 году ингушской государственности в пользу Северной Осетии”. Почему-то об этом “произволе Сталина” не писали в 60-е-70-е годы. Высосанная из пальца проблема всплыла только в конце 80-х и, особенно, в начале 90-х годов. При этом, как подчеркивалось выше, многие “историки и исследователи” проблемы не принимают в расчет серьезные факты истории, убедительные аргументы, архивные документы и т.д. Они вольно, вопреки научной методологии и здравой логике, интерпретируют страницы истории, ее отдельные факты и проблемы, создают многочисленные “научные труды”. Таким образом, под видом гласности, демократии, свободы слова непомерно возросло количество всякого рода “исторических открытий”, научных концепций и теорий, претендующих на актуальность, научную новизну и сенсационность. Проблема усугубляется тем, что эти “открытия” широко распространяются через газеты, журналы, радио и телевидение.
На Северном Кавказе уже никого не удивляет бесцеремонное вторжение дилетантов и всякого рода любителей истории в те сугубо профессиональные области исторической науки, где порой нелегко разобраться даже высококвалифицированным профессионалам. В этой связи мы позволим себе немного отвлечься от основной темы разговора и приведем убедительные примеры вольного обращения с фактами истории. Так, например, историк В.Семенов в статье “Национальная политика в судьбах малых народов” пишет: “Анализируя недостатки сегодняшней национальной политики в Российской Федерации, невозможно обойти молчанием те страшные преступления, которые совершил Сталин в сфере национальной политики и межнациональных отношений. Сказанное особо касается малочисленных народов СССР, в том числе кабардинцев, черкесов, адыгейцев, шапсугов, балкарцев, карачаевцев и т.д. Дело не только в том, что многие малочисленные народы Кавказа были сосланы со своей родины по вине Сталина и его окружения. Известно, что Сталин презрительно относился к малым народам, считая их тормозом на пути прогресса, цивилизации, строительства социализма. На X съезде РКП(б) в 1921 году Сталин сравнивал малые народы страны с калеками (больными), которые не могут жить без постоянной помощи “врачей” – больших наций. А потому, считал “отец народов”, они, малочисленные народы, должны были быстрее слиться и раствориться в “котле больших народов”. Против этой “теории” выступили Бухарин, Зиновьев, Рокоссовский (скорее всего, имеется в виду Раковский – В.Дз.), Султан-Галиев и другие. И все они потом в 1937 году были расстреляны. В архивах Ростова-на-Дону, Владикавказа, Нальчика, Грозного имеются уникальные архивные документы, которые в советское время не использовались нашими историками. Недавно они стали достоянием народа благодаря отдельным историкам. Суть этих документов состоит в том, что Сталин не хотел иметь крупные, сильные во всех отношениях республики. Он был заинтересован в том, чтобы республики были малыми, слабыми, послушными, зависящими от могущественного центра, т.е. от него же. Поэтому он отказал партийным работникам Карачая и Балкарии, которые хотели объединиться в Карачаево-Балкарскую АССР. Он не только отказал двум близкородственным народам(Многие специалисты
считают карачаевцев и балкарцев не близкородственными народами, а одним народом, имеющим диалектные различия в языке. Отсюда термин “балкаро-карачаевцы”, который часто применяется в исторической литературе вместо термина “балкарцы” или “карачаевцы”.) в объединении, но и репрессировал их партийных лидеров. Это было сделано для того, чтобы никто не претендовал на укрупнение своей республики, объединение родственных народов. Только неуважением Сталина к малым народам можно объяснить то, что лезгины искусственно были разделены между Дагестаном и Азербайджаном, а осетины – между Грузией и Российской Федерацией. К чему такая политика привела, мы уже знаем -межнациональному противостоянию, межнациональным войнам, угрозам в адрес друг друга и т.д. Все эти ошибки и преступления Сталина сегодня приходиться исправлять нынешним политикам и государственным деятелям Российской Федерации (Семенов В.
Национальная политика в судьбе малых народов. Заман, 1997, 28 мая – на балкарском языке.). Такую длинную цитату мы привели для наглядного доказательства вольного обращения с фактами истории. Читая строки В.Семенова, диву даешься, как историк может настолько извращать вопросы родной ему исторической науки. Создается впечатление, что автор статьи “Национальная политика в судьбе малых народов” преднамеренно, выполняя чей-то социальный заказ, или преследуя неблаговидные и конъюнктурные цели, извращает суть поднятого вопроса. Можно было предположить, что он допускает ошибки из-за профессиональной неподготовленности. Однако, по нашему мнению, В.Семенов преднамеренно фальсифицирует вопросы, связанные с национально-государственным строительством народов Северного Кавказа, реабилитацией балкарцев и карачаевцев, национальной политикой Советского государства и т.д. Особую ненависть и зоологическую неприязнь у автора вызывает И.В.Сталин и все, что связано с ним. Судя по всему, он пострадал от сталинизма. И если его позицию рассматривать с этой точки зрения, то кое-что из околонаучной байки, при большом желании и еще большем сочувствии к нему, понять можно. Однако мифотворчество В.Семенова, с точки зрения исторической науки, не выдерживает даже поверхностной критики. К этому следует добавить, что мы находим много общего “в оригинальной методологии” исторических “исследований”, применяемой Б.Богатыревым, Б.Костоевым, В.Семеновым и им подобными “исследователями”.
Как далеко можно зайти в ничем не сдерживаемом фантазировании, показывает утверждение В.Семенова о том, что “Сталин презрительно относился к малым народам, считая их тормозом на пути прогресса, цивилизации, строительства социализма”. Нет ни одного аргумента или факта, который бы подтверждал сказанное В.Семеновым. К разряду его публицистической фантазии относится и утверждение о том, что “на Х съезде РКП(б) в 1921 году Сталин сравнивал малые народы с калеками (больными), которые не могут жить без постоянной помощи “врачей” – больших наций. А потому, считал “отец народов”, они, малочисленные народы, должны были быстрее слиться и раствориться в “котле больших наций”. Здесь фантазия В.Семенова достигла своего апогея. Он преднамеренно фальсифицирует не только позицию Сталина в национальном вопросе, но и решения Х съезда РКП(б), генеральную линию Советского государства в этой важнейшей сфере. Сказанное нами не означает, что мы не видим ошибок и упущений руководства Советского государства или лично Сталина. Но зачем же им приписывать то, чего не было? Для чего искать факты и примитивно фальсифицировать историю? Ни в выступлениях Сталина, ни в материалах Х съезда партии нет и намека на то, что пишет В.Семенов. Неужели “перестройка”, “гласность” и “плюрализм мнений” диктовали и диктуют необходимость исторического мифотворчества? Автор статьи в своем безудержном фантазировании дошел до той крайней степени паранойи, когда больной собственные галлюцинации выдает за истину в последней инстанции. Методика представителей паранауки и параистории состоит в том, что они сначала вкладывают в уста Сталина то, чего он не говорил, но “должен был или мог сказать”. Затем на него обрушивают весь свой гнев, извлекая для себя сиюминутные, дешевые дивиденды. При этом “уважаемые исследователи” отечественной истории путают элементарные вопросы. Создается впечатление, что представителям параистории, среди которых видное место принадлежит В. Семенову, Б. Костоеву и их коллегам по перу, нужно позаботиться о том, чтобы расширить свой исторический кругозор хотя бы до уровня выпускника хорошей школы. Нормальные школьники, по крайней мере, знали, по каким вопросам были расхождения у Сталина с Бухариным, Зиновьевым и Султан-Галиевым. И уж не путали они Христиана Раковского с Константином Рокоссовским. Отметим еще одну особенность “в научных изысканиях” В.Семенова, для чего обратим внимание на его намеки, что “в архивах Ростова-на-Дону, Владикавказа, Нальчика, Грозного имеются уникальные архивные документы, которые в советское время не использовались нашими историками”. Читатель должен понять В.Семенова так, будто он обнаружил в архивах новые сногсшибательные документы, которые впервые вводятся в научный оборот и произведут переворот в нашем историческом сознании или в наших представлениях об истории Советского государства. В.Семенов, наверное, слышал, что историки в советское время работали под “жестким контролем” и в этом отношении ему трудно возразить. Никто не обвиняет отечественных историков в том, что они, в силу известных причин, не могли использовать “уникальные архивные документы”. Но почему в настоящее время, время гласности, историк В.Семенов их также не приводит? Ведь в 1997 году, когда он об этом писал, запретов на публикации документов, в том числе и секретных, уже не существовало. Более того, можно даже печатать “документы”, подлинность которых мало кого волнует, откровенную фальшивку, собственные галлюцинации, выдавая их за “исторический шедевр” или “новый, оригинальный взгляд” на проблемы истории. Труды В.Семенова, Б.Богатырева и их единомышленников тому подтверждение. В самом деле, если эти “уникальные архивные документы” “недавно стали достоянием народа, благодаря отдельным (кому именно? – В.Дз.) историкам”, то почему нельзя было привести хотя бы один из них? И зачем нам, читателям, после интригующих и тенденциозных комментариев “к уникальным архивным документам” ограничиваться оценками В.Семенова? Если по-настоящему изучать историю и анализировать факты и события на должном профессиональном уровне, то кроме как чудаковатым не назовешь утверждение В.Семенова о том, что “Сталин не хотел иметь крупные, сильные во всех отношениях республики”. Даже старшеклассники средних школ знают о том, что И.В.Сталин из некоторых автономных республик бывшего СССР сделал (именно сделал!) союзные, суверенные республики, укрепив их во всех отношениях. Среди них Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Молдавия и др. С целью укрупнения и, стало быть, усиления мощи национально-государственного образования вайнахов (чеченцев и ингушей) в первой половине 30-х годов на карте РСФСР возникла новая автономная республика – ЧИАССР. Но именно за это суровой критике подвергают в Республике Ингушетия И.В.Сталина и руководство Советского государства, в доказательство не приводя ни одного убедительного аргумента и неопровержимого факта, доказывающих “решительные выступления ингушей в 1934 году” против добровольного объединения Чеченской и Ингушской Автономных областей.
Разница между профессиональным историком и дилетантом состоит в том, что первый в своем исследовании опирается на достоверные факты и документы, координаты которых он не прячет. Дилетант же ограничивается поверхностными рассуждениями, неподтвержденными слухами и “жареными фактами”, рассчитанными на таких же любителей истории. Дилетантскую методику используют и Б.Богатырев, Б.Костоев, В.Семенов и другие. Околонаучный беспредел, которым они активно и увлеченно занимаются, далеко не безобиден, ибо “ура-патриоты” разных мастей в республиках Кавказа довольно часто опираются на авторитет подобных “исследователей”. Но это очень опасно, поскольку многие положения “научных открытий” представителей параистории и паранауки иногда используются даже законными органами власти республик и приобретают вид официальной идеологии или концепции национально-государственного строительства, федеративных отношений в Российской Федерации. Вот и “историк” В.Семенов тоже критикует И.В.Сталина за то, что диктатор “был заинтересован в том, чтобы республики были малыми, слабыми, послушными, зависящими от могущественного центра, от него же”. Здесь, на мой взгляд, можно согласиться с тем, что И.В.Сталин действительно хотел иметь послушные и зависящие от могущественного центра республики. Но вопрос в другом. Разве расчленение республики на более мелкие национально-государственные образования, карликовость и слабость республик были тем средством, что делало их “послушными и зависящими от могущественного центра”, от самого И.В.Сталина? Серьезный исследователь вряд ли может ответить утвердительно на этот вопрос. А дело в том, что И.В.Сталин и руководство Советского государства нашли “другие рецепты” для того, чтобы даже самые сильные союзные республики (например, Украина, Белоруссия, Узбекистан, Казахстан и др.) были такими же “послушными и зависящими от могущественного центра”, как наиболее слабые во всех отношениях национальные (автономные) округа бывшего СССР. Ни один уважаемый профессиональный исследователь не будет доказывать, что И. В. Сталин и руководство Советского государства боялись укрупненной и сильной Карачаево-Балкарской республики и будто бы поэтому было отказано двум близкородственным народам – карачаевцам и балкарцам, “которые хотели объединиться в Карачаево-Балкарскую АССР”. Здесь столько околонаучной фантазии, столько публицистического налета, что порой читаешь и перечитываешь “исследователя В.Семенова” и не веришь своим глазам. Беспардонное фантазирование богатого галлюцинациями историка проявляется хотя бы в том, что вопрос объединения Карачая и Балкарии в одну Карачаево-Балкарскую АССР вообще никогда не стоял. Но на это были совершенно другие причины, хотя карачаевцы и балкарцы действительно являются двумя ветвями одного карачаево-балкарского этноса. Настоящий исследователь должен помнить об объективных причинах, которые иногда мешают объединиться народу, жить всем представителям единого этноса в рамках одного национально-государственного образования. Примеров тому в мире достаточно много и они известны специалистам. В данном конкретном случае В.Семенов не учитывает эту особенную реальность. По этой же причине он выглядит смешным, так как окончательно запутался в элементарных вопросах истории. Можно было бы, наверное, не обращать внимания на околонаучные измышления Б.Богатырева, В.Семенова и других “спецов”. Но если помнить о том, что в Ингушетии значительная часть населения принимает этот бред за абсолютную правду, так что спровоцировать новое ингушское вторжение в Осетию – дело несложное, то надо не только обращать внимание на эту опасную деятельность, но и быть готовыми к любой неожиданности. Драконовы зубы, которыми Б.Богатырев и Б.Костоев засевают ингушское поле, скоро дадут очень опасные ростки.
