Вступительная статья О. Резник
Есть такое расхожее выражение — «глаз замылился». Оно употребляется обычно, когда нужно обозначить, скажем, полную адаптацию человека к красоте природы. Попросту говоря, порой индивидуум настолько привыкает к окружающему его благолепию, что просто-напросто перестает замечать прекрасное, хотя где-то в глубине души и осознает, что, да, это все невероятно колоритно. И вдруг в его окружении появляется сторонний человек, который не просто на словах восхищается местными, к примеру, горными пейзажами, но и снимает их на фотокамеру, да так, что просто диву даешься, восклицая «А где это, где?», поражаясь и его видению, и умению разглядеть эту нерукотворную красоту и найти нужный ракурс, дабы эта красота заиграла дивными красками. И вот тогда случается то, что произошло на вернисаже фотохудожника из Санкт-Петербурга Елены Ходоровой в выставочном зале Национальной научной библиотеки РСО-Алания, где на суд зрителей была представлена ее фотовыставка «Цвети, моя Осетия». Получилось так, что, познакомившись с ней, заслуженный художник РФ и РСО-Алания Виктор Цаллагов поблагодарил коллегу по творческому цеху за (не удивляйтесь) открытие нам Осетии. Да, да, именно так. А все потому, что Елене удалось заново познакомить нас с нашими же горами, которые, складывалось впечатление, давным-давно исхожены и вряд ли еще могут чем-то удивить. И вдруг…
В самом деле, казалось бы, все до боли знакомо. И Верхний Згид с оранжевыми крышами крохотных домиков на фоне величественных, подпирающих небо горных массивов. И Даргавс — город мертвых, овеянный тайной. И Куртатинское ущелье с его стражами-башнями, и отливающая серебром Мидаграбинская долина, и Архонский перевал, и Верхний Фиагдон, и Цейский заказник, и Дигорское ущелье. Вроде привычные, с детства знакомые картины, где скалы учат мужеству, а цветы учат нежности. И это все свое, родное, но… увиденное глазами человека, открывающего для себя Осетию и заставляющего нас вглядеться в нее пристальнее.
В представленных на выставке работах фотохудожника Елены Ходоровой чувствуются рука мастера, умение находить те точки, откуда просматриваются эти поражающие воображение выпуклость и грандиозность горных пейзажей, а также душа человека неравнодушного, тяготеющего к прекрасному.
И неважно, что по профессии Елена — врач (причем врач потомственный) и медицинский педагог (преподает в Санкт-Петербургском центре последипломного образования работников здравоохранения ФМБА России), специалист высшей категории, отмеченный наградами Комитета по образованию Санкт-Петербурга. В свое время, дабы продолжить семейную династию, она окончила медицинский институт. Правда, в вопросе выбора профессии все было не так однозначно, как может показаться. Потому что это родители Елены хотели, чтобы их дочь стала врачом. А чего желала она сама? «Я с самого раннего детства осознавала себя художником, — признается Елена. — Но в моей семье говорили, что художник — это не профессия. Когда я стала проситься в художественную школу, меня отдали в музыкальную и на бальные танцы, чтобы было не до глупостей».
И все-таки Елена не оставляла попыток перехитрить судьбу. Обучаясь уже в ординатуре Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования на кафедре общей хирургии, она параллельно начала работать лаборантом на кафедре рисунка в Российском государственном педагогическом университете имени А. И. Герцена и по окончании ординатуры, скрыв свое высшее медицинское образование, поступила туда же на бюджет. Но злой рок продолжал расставлять свои коварные сети. Едва закончился первый семестр, как помещение факультета живописи сгорело дотла. Учебный процесс был парализован. А потом тяжело заболела мама (отца не стало раньше). Нужно было ухаживать за ней и зарабатывать на жизнь. В общем, учебу в университете прошлось оставить.
После смерти матери Елена долго не могла прийти в себя. В поисках ответов на извечные вопросы она отправилась на Тибет, прихватив с собой камеру, купленную ранее. Так что первые снимки фотохудожника Елены Ходоровой были сделаны там, в «стране снегов», которую справедливо называют еще крышей мира. Потом были Япония, Исландия и почти все европейские страны, где Елена не расставалась с камерой, запечатлевая все местные красоты и неповторимые мгновения и одновременно заглушая тем самым свою душевную боль.
Вернувшись из-за пандемии в Санкт-Петербург, она не оставила свое новое увлечение — поступила в фотошколу и стала заниматься фэшн-съемками, коммерческими проектами, рекламой, приняла участие в ряде питерских фотовыставок. Работы Елены Ходоровой стали появляться в зарубежных журналах. Но это было не совсем то, к чему устремлялась ее душа. И Елена вновь срывается с места, прихватив с собой фотокамеру. За рулем автомобиля, с любимой собакой Евой на пассажирском сидении на этот раз она отправляется в путешествие по России, добирается аж до Баренцева и Белого морей. Елене довелось побывать и в глухих деревушках средней полосы, и в Карелии, и в Бурятии, и на Алтае, и в Калмыкии, и в Дагестане, и в Кабарде, и в Крыму. Она встречала рассветы и закаты на берегу озера Байкал и пожила какое-то время на острове Ольхон, как живет сейчас в Осетии — в Фиагдоне.
Кстати, об Осетии. На вернисаже Елена Ходорова неожиданно призналась, что, несмотря на то, что объездила полмира, оказавшись впервые в Осетии, почувствовала, что это ее дом, ее родина. Ни в одной стране мира и ни в одном другом уголке России не испытывала она ничего подобного. Что тут сказать? Как говаривал шекспировский Гамлет, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Кто знает, где путешествовала в прошлом ее душа.
А в настоящем открытие Осетии Еленой Ходоровой не просто состоялось, но и снискало самую высокую оценку осетинских художников и искусствоведов. А уж они-то точно знают толк в прекрасном.
Ольга Резник
Смотрите фотографии Елены Ходоровой в цветной вклейке журнала
