1. В ходе продолжающейся научно-технической революции учеными выведен универсальный тезис, согласно которому «требование комплексного подхода есть требование любой научной методологии». Не является исключением и историческая наука, в которой для исследований, наряду с письменными и археологическими источниками, привлекаются данные таких областей знания, как лингвистика, антропология, этнография, фольклористика, генетика и другие. Специальные аналитические методы, используемые в каждой из этих дисциплин, помогают добывать дополнительные сведения, способствуют продвижению процесса исторических реконструкций.
Одной из таких дисциплин является топонимика, которая изучает географические названия, их происхождение, смысловое значение, развитие во времени, написание и произношение, ареал распространения. При том, что топонимика является специальным разделом языкознания, у ученых имеются разногласия по поводу определения ее места в системе наук. Наиболее взвешенной видится позиция, согласно которой топонимика – наука интегральная, находящаяся на стыке трех дисциплин: лингвистики, истории и географии. Изучение топонимов неоднократно приводило к появлению новых исторических и географических фактов, помогло извлечь из некоторых топонимов уникальную информацию, хранившуюся в них тысячелетиями и не оставшуюся более нигде.
2. В процессе развития топонимической науки были определены существующие в ней закономерности, выработаны специальные приемы и методы исследований, соотносясь с которыми мы намерены в данной статье рассмотреть вопрос о происхождении топонима Кавказ.
Под этим названием будет пониматься не весь географический регион, расположенный к югу от Восточно-Европейской равнины и включающий Предкавказскую равнину, Кавказские горы и Закавказье, вплоть до границ Ирана и Турции, а непосредственно горная система, состоящая из Главного Кавказского хребта и сопутствующих ему (Боковой, Скалистый, Лесистый и др.) хребтов. Т.е. Кавказ является оронимом – особым видом топонимов, которыми обозначают объекты рельефа местности. Согласно одной из топонимических закономерностей, чем крупнее географический объект, тем устойчивее его название. Кавказ, протянувшийся между Каспийским и Черным морями более чем на 1000 км и встречающийся уже в античных письменных источниках, вполне соответствует этому положению топонимики.
Самые ранние упоминания Кавказа находятся в работах древне-греческих авторов V вв. до н.э. Эсхила и Геродота (1. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. СПб, 1907–1909). За две с половиной тысячи лет название мало изменилось. В русских летописных источниках «Кавкасийские горы» впервые встречаются в «Повести временных лет» (XII век). Современное название Кавказа в русском языке является новым заимствованием из франц. Caucase или немецк. Kaukasus (2. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986–1987, т.2, с.153).
3. Лингвистами предложены различные этимологии рассматриваемого топонима. Немецкие филологи О. Шрадер и А. Неринг (позже их поддержал российский ученый Ю.В. Откупщиков) выводили Кавказ из готск. hauhs – «высокий», лит. kaukas – «шишка, бугор», лит. kaukara – «холм, вершина» (3. Откупщиков Ю.В. Очерки по этимологии. СПб., 2001, с.313). Исследователи А. ван Виндекенс и А. Карной предположили этимологию, связывающую Кавказ с индо-европ. gug, от которого идет лит. gaogaras – «вершина» (4. Van Windeksen A.J. Contributions a l’etude de l’ onomastique pelasgique. 1954, p.32; Carnoy A.J. Les suffixes toponimiques pre-grecs. 1960, p.330). Британский лингвист Э. Рум возводил данное название к пеласг. kau – «гора», не объясняя второй части слова (5. Room A. Placenames of the world: origins and meanings of the names for over 5000 natural features, countries, capitals, territories, cities, and historic sites. 1997, p.79). Встречающуюся у римского писателя III века Солина форму Сroucasium немецкий востоковед Й. Маркварт считал сложносоставной и объяснял из др.-иранск. «сверкающий снегом, льдистоблистающий» (6. Kaukasus // Morgenland. Berlin. 1922). Для этой же латинской формы немецкий ученый П. Кречмер, ссылаясь на некоторые индоевропейские языки, предложил этимологию «ледяной блеск» (7. Kretschmer P. Inder am Kuban // Akademie der Wissenschaften in Wien. 1943, s.35). Был высказан еще ряд предположений, семантическая разнонаправленность которых показывает, что вопрос с этимологией топонима Кавказ окончательно пока не разрешен и, следовательно, имеется место для новых толкований.
4. По свидетельству Страбона (XI, II, 15), сославшегося на автора III в. до н.э. Эратосфена, местные жители называли Кавказ Каспием (8. Страбон. География в 17 книгах. М., 1994). Известный топонимист Е.М. Поспелов отмечал, что термин Кавказ, как обобщающий для всей горной системы, не был известен разноязычным кавказским аборигенам; не знали его и соседние восточные народы (9. Поспелов Е.М. Географические названия мира. Топонимический словарь. 1998). Впервые, как отмечалось выше, он упоминается античными письменными источниками середины I тыс. до н.э. Анализируя иноземные топонимы, которыми пользовались в ту эпоху древние греки, ученые выявили три модели их образования: 1) передача (с той или иной степенью точности) реального звучания термина в местной среде; 2) названия-переводы (кальки); 3) названия-характеристики (давались самими греками по тем или иным признакам называемого объекта) (10. Абаев В.И. Избранные труды. Владикавказ, 1990, т.1, сс. 98-99). В случае с Кавказом, как видно, мы имеем дело с первой моделью.
С данным и со многими другими топонимами Причерноморья эллины могли познакомиться во времена «понтийской колонизации», в период, когда по всей окружности Черного моря ими основывались города-колонии. Начало этого процесса в VIII-VII вв. до н.э. совпало с установлением гегемонии скифов и родственных им ираноязычных кочевых племен в степях Восточной Европы. В дальнейшем скифская и эллинская цивилизации на протяжении нескольких столетий вполне взаимовыгодно сосуществовали. Поэтому нельзя исключить возможности того, что слово Кавказ стало известно грекам при посредстве скифов и их языка. А так как фундаментальной наукой достоверно установлено, что современной версией скифо-сармато-аланских наречий древности и средневековья являются диалекты и говоры современного осетинского языка, то привлечение осетинского лексического материала для исследования как этимологии слова Кавказ, так и многих других топонимов степного пояса Евразии и прилегающих регионов, имеет достаточные основания.
5. Прежде чем предложить свою этимологию топонима Кавказ отметим, что она в отдельных деталях совпадает с изложенной в газетной статье гипотезой историка Артура Коцоева. Данный топоним он этимологизирует при посредстве осетинского языка. По его версии, слово Кавказ двусоставное, возникшее из сложения основ «кав» и «каз», где «кав» им связывается с осет. хъёу «село», «поселение», а «каз» – с осет. къёдз «кривой», «изогнутый», «изгиб», «кривизна» и къёдзёх «скала», «утес». В итоге, по А. Коцоеву, Кавказ – «земля горцев», «горное поселение», «страна гор» (11.http://www.caucasus-news.ru/hp?option=com_content&task=view&id=150&Itemid=53).
Мы также предполагаем двусоставность топонима Кавказ, и в целях определения его этимологии тоже воспользовались данными осетинский лексики и языкознания (12. Установлено, что тип словообразования путем сложения двух, иногда и трех основ, характерен как для скифо-сарматских наречий древности и средневековья, так и для современного осетинского языка. см. Камболов Т.Т. Очерки истории осетинского языка. Владикавказ, 2006, сс. 112-114). Однако, если с трактовкой А. Коцоевым значения основы «каз» мы по существу согласны, то по поводу основы «кав», и этимологии слова Кавказ в целом, у нас сложилось несколько иное представление.
6. Для удобства изложения обратимся сначала ко второй части топонима. Основу «каз» в слове Кавказ мы производим от имеющегося в современном осетинском языке слова къёдзех (осет. -дз- соотв. русск. -з-) «скала», «утес», в котором абруптивное къ (k’) является результатом влияния иберийско-кавказского языкового субстрата (13. Камболов Т.Т. указ. соч., с.243). По А. Коцоеву, это слово образованно сложением лексем къёдз и зёхх, где зёхх – «земля», «почва», «территория», т.е. къёдзёх – «изогнутая, искривленная земля». (14. У В.И. Абаева нет твердой этимологии для этого слова; в качестве одного из возможных вариантов он допускает его образование путем сложения и последующего стяжения слов k’ёj «каменная плита», «сланец» и zёx «земля» в слово k’ёзёх (ИЭСОЯ, т.1, с. 623)). Данная этимология выглядит вполне убедительно, но все же возникает вопрос: если «каз» в топониме Кавказ восходит к двусоставному слову къёдзёх, то почему в топониме не отражена основа зёхх, являющаяся одной из словообразующих? Ведь очевидно, что утрата двусоставным словом одной из своих основ, разрушает семантику этого слова.
Мы предполагаем, что слово къёдзёх содержит одну основу и образованно суффиксальным методом, характерным для осетинского языка как минимум со скифского этапа его исторического развития (15. Камболов Т.Т. указ. соч., сс. 109-114). Данное слово можно представить как основу къёдз «кривой», «кривизна» с прибавлением суффикса -ёх (ср. хорз – «хороший», хорзёх – «награда», «благоволение»), хотя не исключенно, что -ёх является несколько измененной формой наиболее продуктивного скифского суффикса -ак (-аг; -ег), восходящего к древнеиранскому -aka (16. Камболов Т.Т. указ.соч. с.109-11, 383-384). О возможности подобной структуры слова къёдзёх может говорить выявленная учеными закономерность, согласно которой те из известных по античным письменным источникам скифских слов, которые имеют одну основу, обычно осложнены каким-нибудь аффиксом, в то время как сложносоставные – реже (17. Камболов Т.Т. указ. соч., с. 109). Таким образом, если допустить суффиксальный способ образования слова къёдзёх, то его значение можно сблизить с выражением «то, что искривлено», «искривленное». Но, независимо от способа образования, семантика этого слова в древности могла быть несколько иной, включая, наряду со значениями «скала», «утес», значение «гора». К такому пониманию склоняет современное название горы в осетинском языке – «Хох» (напр. Урс-хох, Мады-хох, Кариу-хох и т.д.), больше относящееся непосредственно к вершине горы (ср. немецк. hoch – «высота», «верх»).
7. Основу «кав» топонима Кавказ мы возводим к слову кау, в современном осетинском языке означающем «плетень». Абаев В.И. не взялся определить первоисточник этого слова, показав наличие его разновидностей также в угро-финских и кавказских языках (18. Абаев В.И. ИЭСОЯ. т. 1, сс. 573-574). Ареалы функционирования этих языков не менее тысячи лет (VII в. до н.э. – IV в.н.э.), были разделены массивом скифо-сарматских племен, продолжателями языковой традиции которых являются осетины. Поэтому наиболее вероятными выглядят два пути развития событий: либо древнеосетинский (скифо-сарматский) язык выступил посредником при передаче слова кау от одного массива языков к другому, либо это слово к носителям угро-финских и кавказских языков проникло в результате их многовекового взаимодействия со скифо-сарматами. В пользу второго варианта, представляющегося нам более реалистичным, может говорить выявленное Абаевым В.И. распределение «семантических вариантов»: в финно-угорских языках (фин., вепс., а также русск. (диал.)) значение данного слова в основном сводится к понятиям «кол», «колья», «колья вбитые в землю», а в кавказских (вайнах., авар., груз. (диал.)) – «ворота», «ограда» (19. Абаев В.И. указ. соч., сс. 573-574). Очевидно, что семантическая парадигма осетинского кау включает в себя значения финно-угорских и кавказских аналогов одновременно («плетень» – это «ограда», основу которой составляют «колья вбитые в землю»), и этот нюанс имеет, по нашему мнению, методологическое значение.
Также отметим, что у скифо-сарматских племен, как и у всех кочевников, основным видом производящего хозяйства было кочевое скотоводство. При таком образе жизни, предполагающем частую смену мест обитания, наиболее рациональным видом забора или изгороди был плетень.
Однако выявление генетических связей слова кау требует специального исследования, мы же в контексте решаемой задачи акцентируем внимание на главной функции кау-«плетня» – это роль ограды, перегородки, забора или стены (20. Перспективной выглядит и возможность проведения семантических параллелей между следующими парами слов: осет. хъёу «село» – кау «плетень» и русск. город – ограда).
8. Таким образом, исходя из реалий современного осетинского языка и рассматривая вопрос с формальных позиций, название Кавказ дословно означает «плетень из скал». Но принимая во внимание замечания по этимологии его словообразующих основ, значение топонима можно скорректировать, охарактеризовав следующими словосочетаниями: «забор из скал», «горная стена», «горная ограда» и т.д. Однако, следуя принципам исследования, выработанным сравнительно-историческим языкознанием, для более надежного этимологического осмысления необходимо уделить внимание не только формальной, но и семантической составляющей.
9. Обращаясь к этой стороне вопроса, отметим, что согласно одной из топонимических закономерностей, для природных объектов, в первую очередь оронимов, гораздо чаще, чем для других видов топонимов, главным признаком служит внешний вид. При этом, нередко ороним передает форму объекта метафорически: например, гора Пентидактилон греч. «пятипалая», так как пять ее вершин похожи на пять поднятых пальцев, или гора Аю-Даг, тюрк. «медведь-гора», напоминающая медведя, пьющего из моря (21. Никонов В.А. Введение в топонимику. М., 1965, с. 46). Кавказские горы вполне соответствуют данному положению топонимики: при взгляде на них с Предкавказской равнины, с расстояния 20-50 км от подошвы гор, неизбежно возникает ассоциация с гигантскими забором или стеной. Отражение именно этого признака горной системы мы предполагаем в названии Кавказ.
10. Продолжая данную мысль, обратимся к следующему факту, согласно которому горная система в Центральной Азии, известная как Гиндукуш и занимающая северные районы нынешних Афганистана и Пакистана, в древности также называлась Кавказом. У южного подножия этих гор в 329 г. до н.э. Александром Македонским был основан город Александрия Кавказская, находившийся в 50 км к северу от современного Кабула. В факте существования в древности еще одного Кавказа интерес представляют два момента. Прежде всего это касается внешнего вида Гиндукуша, имеющего следующие характеристики: «Со стороны Горного Бадахшана, (находящегося) к северу от реки Пяндж, Гиндукуш по другую сторону реки выглядит как очень высокая сплошная стена, почти непроходимая…» (22. https://ru.wikipedia.org/wiki/Гиндукуш). Т.е. налицо тот же самый географический признак, который мы выделили у «европейского» Кавказа. Во-вторых, во времена Македонского большинство населения этого региона было ираноязычным. Причем, в отличие от персов и мидийцев, это население говорило на языках восточно-иранской группы, на которых до сих пор говорят пуштуны, памирцы и некоторые другие народы Центральной Азии. Осетинский язык, привлеченный для исследования топонима Кавказ, также относится к восточно-иранским, к их северо-восточной подгруппе (23. Камболов Т.Т. указ. соч., сс. 43-45). Сравнивая эти сведения, получаем: а) две горные системы с одинаковым названием Кавказ, фиксируемые в V и IV вв. до н.э.; б) в означенный хронологический период оба Кавказа находятся в ареалах распространения восточно-иранских языков; в) схожие географические характеристики данных горных систем. Налицо семантические параллели, которые мы склонны интерпретировать в пользу предлагаемой здесь этимологии.
11. Говоря о двух Кавказах, нельзя не затронуть вопрос о том, сложились ли эти названия независимо друг от друга, или мы имеем дело с топонимической омонимией (перенос названия на другой объект)? Нам более вероятным видится второй вариант развития событий. Причем, перенос названия, если он имел место, произошел, скорее всего, с Кавказа «азиатского» на Кавказ «европейский». Такое представление возникает при учете многовекового вектора движения кочевых ираноязычных народов в западном направлении. Так, о приходе скифов с Востока, «из глубин Азии», сообщает в своей «Истории» Геродот (IV, 11) (24. Геродот. История в девяти книгах). В наше время критический анализ археологических источников подтвердил слова древнегреческого ученого, показав, что скифская археологическая культура появилась в степях Восточной Европы в VII в. до н.э. уже в сложившемся виде, и что истоки этой культуры находились в центре Азии (25. Мартынов А.И. Археология. 2002, сс. 195-205; Ильинская В.А. Современное состояние проблемы скифского звериного стиля // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М., 1976; Тереножкин А.И. Киммерийцы. Киев, 1976; Лысенко Н.Н. Асы-аланы в Восточной Скифии. СПб., 2002).
12. Следующий момент, на который необходимо обратить внимание, касается конфигурации сложносоставных слов в скифском языке, в котором, наряду с другими, существовал т. н. «инверсионный» тип словообразования. Суть его заключалась в том, что в двусоставных словах на первом месте стояло определяемое, а на втором – определение, хотя более распространенным было обратное построение. Ярким образцом «инверсионного» типа словообразования выступают названия великих черноморских рек Дуная (лат. Danuvi), Днестра (лат. Danastr) и Днепра (лат. Danapr). Например в гидрониме Днестр-Danastr, который этимологизирован надежнее других, «dan» является более ранней формой осет. дон «река», а astr соответствует осет. ёst(u)r «большой(-ая)», что в сумме дает «большая (“широкая”) река». (26. Абаев В.И. ИЭСОЯ. т. 1, сс. 366-367; т. 2, сс. 158-159; Камболов Т.Т. указ. соч. сс. 113-114). В этом сложносоставном гидрониме определяемое dan «река» стоит на первом месте, а определение astr “большая” – на втором. Еще два географических названия – Дарьял и Дербент, с древности известные как наиболее удобные пути преодоления Кавказа, образованы таким же способом. По предложенной нами этимологии основы данных двусоставных топонимов имеют следующие значения: дар и дер – «дорога» (ср. осет. даргъ «длинный», «долгий», дард «далекий», «далеко»), -ял (осет. уёл) – «верх», -бент (осет. бын) – «низ», т. е. Дарьял – «верхняя дорога», Дербент – «нижняя дорога» (27. Челахсаев Р.Р. Скифский звериный стиль и отдельные вопросы осетиноведения. Владикавказ, 2013, сс. 23-32). В этих топонимах начальные основы являются определяемыми, а вторые основы выполняют роль определения. Подобный «инверсионный» тип словообразования мы предполагаем и в топониме Кавказ: первая его часть «кав» в значении «забор», «стена» является определяемым, а вторая часть «каз» – «скала», «гора» («искривленное») выступает в качестве определения.
Таким образом, имеем: а) несколько двусоставных топонимов, образованных «инверсионным» способом; б) топонимы находятся в ареалах продолжительного доминирования скифо-сарматских племен; в) топонимы этимологизируются при посредстве осетинского языка (современная версия скифо-сарматских языков). По этим трем параметрам упомянутые топонимы, в том числе Кавказ, образуют ряд, что является позитивным фактором, т. к. «топонимический ряд помогает найти исходное значение и контролирует его, регулируя “свободный полет” фантазии…» (28. Никонов В.А. указ. соч., с.37).
13. Помимо этого топонимического ряда, Кавказ по компоненту «каз» составляет пару с названием одной из высших своих вершин – Казбеком, хотя данный ороним, в котором мы также предполагаем двусоставную структуру, построен не по «инверсионному» типу словообразования. В отличие от вышеприведенных топонимов, в слове Казбек на первом месте стоит выполняющая роль определения основа «каз», а на втором – определяемое «бек» в значении «князь», «предводитель», «главарь». Исходя из этого, этимология оронима Казбек сближается с выражением «предводитель гор», что, опять таки, является метафорическим отражением географического признака данной горной вершины, выделяющейся среди других высотой и очертаниями. Отдельного, требующего более глубокого исследования, заслуживает основа «бек», трактуемая как тюркский термин. Однако наличие в европейских языках таких слов, как итал. picco, испан. pico, франц. pic со значением «пик», «острие», а так же в осет. bek’a «выступ», «верхушка» и bik’ «пупок» (ср. в русск. «пуп земли» – «главный», «основной»), делает ответ на этот вопрос не столь однозначным (29. Абаев В.И. ИЭСОЯ, т.1, с. 260). Допускаем, что этимологическое значение термина «бек» необходимо искать с учетом, в том числе, данного ряда слов.
14. Подводя итог, следует признать, что хотя некоторые из высказанных выше соображений носят предположительный характер, но, на наш взгляд, в совокупности они предоставляют возможность для определенных выводов. Основная мысль статьи заключается в утверждении того, что Кавказ являет собой гигантскую «стену» («забор», «ограду») из «гор» («скал»), и это отражено в его названии. Подобное представление, выделяющее один из наиболее характерных географических признаков Кавказа, возникало не только у племен, нарекших его этим именем. На рубеже эр греческий историк и географ Страбон (XI, II, 15) отметил особенность горной системы Кавказа: «Эта гора возвышается над обоими морями – Понтийским и Каспийским, перегораживая как бы стеной разделяющий их перешеек. Гора отделяет с юга Албанию и Иберию, а с севера – сарматские равнины» (30. Страбон. География в 17 книгах. М., 1994). Классик русской литературы М.Ю. Лермонтов в своем стихотворении также запечатлел этот образ: «…Быть может, за стеной Кавказа сокроюсь от твоих пашей…» (31. Лермонтов М.Ю. Сочинения. М., 1988, т. 1, с. 213). Поэтому, если следовать древней традиции метафорического наименования природных объектов, то на русском языке значение топонима Кавказ можно выразить словосочетанием «горная стена».
30.08.16
