Сулейман САБАЕВ. Годы, годы..

Перевод с осетинского О.В. Кочеткова

ЛИСТОК

На дереве старом, высоком
(Ведь ветер осенний жесток!) –
В сиротстве своем одиноком
Остался последний листок.

Метался под ветром бедняга
В отчаяньи и замерзал.
Хоть было ему очень тяжко –
Он ветки родной не бросал!

Ждал солнца весеннего алость
И новых листочков разлет!
Не так ли, вот, кто-то под старость
На смену внучат себе – ждет?

РЫБАК

С длинной удочкой своей
Ждет он рыбу терпеливо.
Ни плотвы, ни карасей!
Целый день сидит тоскливо.

Речка рыбу не дает,
Хоть рука уже устала –
Не клюет и не клюет.
Нету рыбы. Вся пропала!

Но рыбак, на то – рыбак!
Все сидит и не сдается.
Все надеется, чудак,
Вдруг да все же – попадется?
Человечья жадность – грех.
Люди, люди, как вы жили?
Головастиков и тех
Всех давно переловили!

* * *
Я оставил в горах свой очаг,
Так влекла и манила равнина!
Но оставил я сердце в горах,
Только тело унес осетина.

В одиночестве сердце теперь
На охоту в горах моих ходит.
И стенает, как раненый зверь,
Меня кличет, тоскою исходит…

Сколько можно жить порознь, страдать,
Нету сил моих больше, и к лету –
К нему снова приеду опять.
Бросив все, к нему снова приеду!

* * *
Что, ровесник мой, ты загрустил,
Что ж, не греет наш нынешний путь?
Не осталось ни воли, ни сил,
Потеряли мы главную суть.

В этой жизни, скажи-ка мне, брат,
Где – надежды твои и успех?
Был деньгами и дружбой богат.
Все исчезло, как мартовский снег…

На душе – лет растерянных груз.
В чем повинен обычный народ,
Что распался наш братский Союз,
Кто осколки теперь соберет?

Ныне слово уже – не в цене,
А в цене – торговать, воровать.
Как собаки, давай, при луне
Мы завоем, чтоб душу унять!

* * *
В знойный день любят так дерева
В свежем ветре прохладном купаться!
Преклоняется их голова
Перед бурей. Ее – не боятся!

А она – своенравна порой!
Норовит в своем танце игривом
Обойти их и чащи лесной
Лишь коснется едва прихотливо…

Затоскуют на ветках листки,
Враз – как малые станут ребята!
Как движения эти близки,
Так кружились мы в детстве когда-то!

Но купались не в бурях тогда –
В горных реках своих быстротечных.
Вспоминаю я детства года
И кружусь в своих далях сердечных…

ПЕРЕПЕЛКА

Сердце бедного – снами богато,
А меня-то и сон не берет.
Надо мной мои думы крылато
Свой сердечный ведут хоровод.

Раз, на свадьбе ближайшего друга –
Я девицу одну увидал!
Перепелкой – с цветастого луга
Упорхнула, пока я вздыхал…

О, хотя б на короткое время
Мне орлом бы взлететь на утес!
Я рванулся б к ней крыльями всеми
И в свой горный бы домик унес!

ВОЛ-КУЦЕХВОСТ

(басня)

Вол куцехвостый однажды нанялся
Для стада воловьего мух прогонять.
За ними весь день он, бедняга, гонялся,
Пытаясь их рыканьем всех испугать!

Так бегал и бегал за ними кругами,
Поднявши свой куцый, старательный хвост!
Под вечер устал он и в землю – рогами,
И растянулся в воловий свой рост!

А в сумерках волки его окружили
И справили ужин отменный себе!
А люди про то – поговорку сложили,
Что так может быть в человечьей судьбе!

Осталось все это давно поговоркой.
Но всем подражателям горе-вола
Хочу я напомнить об истине горькой,
Которая в ней – и поныне жива!

* * *
Пред двустволкою глаз – словно раненый зверь,
Пред тобой я стою – в этом мире.
Куда деться от них, и как жить мне теперь?
Если насквозь меня прострелили!

* * *
Может быть это и грубо:
Но для мух – только мертвый паук и паук!
Над останками душегуба
Песен звонче и радостней звук!

* * *
Рыбы вареной глазами
Глядишь ты вокруг, на людей.
Мертвый, живой ли ты – сами
Не разберем – хоть убей!

ГОДЫ, ГОДЫ…

Годы мои разрывают меня по частям,
Нет у них ко мне жалости,
Так прошлись по всей коже моей и костям!
Сколько в сердце усталости…

Съели молодость вы трудовую мою.
Не участь еще в школе,
Запрягал я корову в родимом краю,
Шел в колхозное поле.

Чтоб сменить тех, кто жизни своей не щадил
В смертной битве с врагами!
Я был их, может, самый надежнейший тыл,
Управляясь с делами.

С топором дровосека был в стужу знаком
В ту, лихую годину.
И кусочек чурека – мне был пирогом.
Солнце жгло мою спину,

Когда сено косил я в полуденный зной
Для голодной скотины.
Что ж вы годы мои сотворили со мной,
С мальчуганом-мужчиной?

Годы, годы, взгляните мне честно в глаза –
Неужель, все забыли?
Есть великий свидетель – гора Уаза,
Где вы все монолитом застыли!