Генеалогическому древу великого русского поэта А.С.Пушкина посвящено немало работ. Сам Александр Сергеевич тоже не раз обращался к этой теме, особенно в статьях “Начало автобиографии” и “Опровержения на критики”. Он пишет: “Мы ведем свой род от прусского выходца Радши или Рачи (мужа честна, говорит летопись, т.е. знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества святого Александра Невского”.(А.С.Пушкин. Сочинения в трех томах. Т.III. М., 1986. стр. 418).
Судя по “Российской родословной книге” (кстати, ее составитель князь Петр Владимирович Долгоруков, автор пасквилей, погубивших А.С.Пушкина), Радша имел сына Якуна Радшича, от которого произошел Алексей Якунович, родивший Гаврилу Олексича ( Российская родословная книга. Ч.2. Петр Долгоруков. Спб. 1855, стр.15). Этот Гаврила Олексич прославился в известной битве на Неве 13 июня 1240 года. Летопись говорит: “Здесь же в полку Александровом отличились семь мужей храбрых, которые крепко бились вместе с ним.(Житие Александра Невского. Сборник. М. 1969, 1, стр. 333). Один, по имени Гаврила Олексич, напал на судно и увидел королевича, которого тащили под руки, выехал по мосткам, по которым всходили до самого корабля. И побежали все перед ним на корабль, детей обернули и сбросили его с мостков вместе с конем в Неву. Он же с Божьей помощью оттуда выбрался невредимым и снова напал на них, и бился крепко с самим воеводою, окруженным воинами”. Гаврила Олексич был боярином при Александре Невском. Он имел двух сыновей – Ивана Гавриловича и Акинфия Гавриловича, носивших титул великого боярина. Боярин Аканфий, талантливый полководец, перешел на службу к великому князю Тверскому и впоследствии погиб. Правнук его, Михайло Иванович, был боярином при московских великих князьях Симеоне Гордом (1340-1353) и Дмитрии Донском (1350-1589) и тоже пал смертью храбрых, но уже в Куликовской битве, где он командовал сторожевым полком.
Брат Михайло Ивановича, Андрей, имел пятерых сыновей, которые были боярами при Дмитрии Донском. Один из них, а именно боярин Федор Андреевич, был оставлен в Москве Дмитрием Донским во время Куликовского похода главным начальником и хранителем великокняжеского семейства. И он же в 1366-1367 гг. принимал участие в возведении каменных укреплений Кремля, оставив по себе память в названии одной из кремлевских стен. (С.Б.Веселовский. Род и предки Пушкиных в истории. Журнал “Новый мир”. 1969, № 1, стр. 190).
В истории России XVI века хорошо известен Дмитрий Пушкин, мать которого была кормилицей царевича Федора (1584-1598). Он, правда, происходил не из прямых предков великого поэта, а из Шаферик-Пушкиных. Это о нем столь лестно отзывается известный полководец XVI века, политический противник Ивана IV – Ивана Васильевича Грозного, князь Андрей Курбский. В своей “Истории о великом князе Московском” он называет его “муж зело разумный, храбрый и уже в совершенных летах”. Пушкин высоко ценил Андрея Курбского. В 1827 году он писал: “Я непременно напишу историю Петра I, а Александрову – пером Курбского”, то есть пером пристрастным. Интересно, что в трагедии “Борис Годунов” одним из действующих лиц является князь Курбский, сын Андрея Курбского. Вообще поэт обнаружил блестящее знание русской истории XVI века и генеалогии русских дворянских фамилий. И совершенно обоснованно, в полном соответствии с исторической правдой, подчеркивает характерные черты своих предков: неукротимый нрав, дух упрямства и вместе с тем преданность Родине в борьбе за национальную независимость русского государства. Он пишет, что “нашел в истории одного из предков моих, игравшего важную роль в сию несчастную эпоху. Я вывел его на сцену” (А.С.Пушкин. Наброски… т.3, стр. 418.)
Пушкин называет и имена тех Пушкиных, которые приняли участие в событиях так называемого “Смутного времени”, периода крестьянской войны под руководством Ивана Болотникова и польско-шведской интервенции (начало XVII в), отмечая, что четверо Пушкиных подписались под грамотой об избрании царя Михаила Федоровича Романова. (А.С.Пушкин. Наброски… т.3, стр. 418. Начало автобиографии.)
Один из персонажей “Бориса Годунова” Афанасий Михайлович Пушкин, обращаясь к князю Василию Ивановичу Шуйскому (1606-1610), впоследствии царю, говорит:
Знатнейшие меж нами роды – где?
Где Сицкие князья, где Шестуновы,
Романовы, отечества надежда?
Заточены, замучены в изгнанье –
Дай срок, тебе такая ж будет участь.
Это, собственно, мнение поэта о знатных родах среди русских дворян, утверждающего и знатность своего рода наравне с Шуйскими, потомками Александра Невского, Воротынскими, Телятевскими, Курбскими и другими представителями рода Рюриковичей, Гедиминовичей. Племянник этого Афанасия, Гаврила Пушкин (? – 1638), принял активное участие в событиях “Смутного времени”. Среди предков поэты был и Пушкин Григорий Гаврилович, боярин, дипломат при царе Алексее Михайловиче. Григорий Гаврилович принадлежит к числу самых замечательных лиц эпохи самозванцев, пишет великий поэт в своем “Начале автобиографии”. (А.С.Пушкин. Сочинения в трех томах. Т.3, М. 1986, стр. 418.) Именно в его честь Пушкин назвал своего младшего сына Григорием (1835-1905). А бояре Матвей и Яков Степановичи известны как самые видные представители рода Пушкиных, пользовавшиеся при дворе великого Петра большим влиянием. Однако за связь с мятежными стрельцами и старообрядцами попали в опалу. Сын Матвея, стольник Федор, за участие в заговоре Цыклера был даже казнен, а его отец был сослан. Прадед великого поэта, видный человек своего времени, был женат на дочери фельдмаршала, генерал-адмирала графа Ф.А.Головина, первого в России Андреевского кавалера.
Вообще род Пушкиных отличался беспокойным нравом. К примеру, даже дед поэта, Лев Александрович Пушкин, принял участие в заговоре 1762 г., за что и отсидел два года в заточении. (Там же. “Начало автобиографии”. Т.3, стр. 418, 426).
Почему-то в правление Петра (1682-1725) род Пушкиных захирел, так что в своей статье “Наброски предисловия к “Борису Годунову” от 22 января 1829 года великий поэт с сожалением отмечает, что “аристократию нашу составляет дворянство новое, древнее же пришло в упадок, права его уравнены с правами прочих; состояния, великие имения давно раздроблены и уничтожены…»
Сам великий поэт тоже отличался беспокойным нравом. Недаром в мае-августе 1829 году он предпринял путешествие на Кавказ, где в это время шли военные действия против Османской Турции. Как известно, брат поэта, Лев Сергеевич, за участие в восстании 14 декабря 1825 года был сослан вместе с другими декабристами на Кавказ, так что он принял участие в русско-иранской (1826-1828) и русско-турецкой (1828-1829) войнах. И был за боевые отличия произведен в капитаны, награжден орденами и медалями. Лев Сергеевич служил в Нижегородском драгунском полку, которым в 1828-1829 гг. командовал друг юности поэта, сын знаменитого героя Бородино генерал-майор Николай Раевский-младший (1801-1843). Полковник Владимир Осипович Гурко (отец известного военного теоретика, генерал-фельдмаршала Иосифа Гурко, героя русско-турецкой войны 1877-1878 гг., под командованием которого в передовом отряде находился и Осетинский дивизион) докладывал (Шаров А.Н., Влодавец Л.И. Капитан Л.С.Пушкин. Военно-исторический журнал. №9, 1989, стр. 22) о боевых отличиях юнкера Нижегородского драгунского полка Льва Сергеевича Пушкина: “19 числа сентября находился при мне в траншеях при осаде крепости Сардар Абад Лев Пушкин, где и был мною неоднократно посылаем с приказаниями в самые опасные места, где изъявил отличную храбрость и усердие, как равно и при преследовании неприятеля в ночь на 20 сентября”.
Военная служба Льва Сергеевича была продолжительной, так что он даже принимал участие и в боях против поляков в 1831 году, (Шаров А.Н., Влодавец Л.И. Капитан Л.С.Пушкин. Военно-исторический журнал. №9, 1989. стр. 13), а затем и в войне против горцев на Северо-Западном Кавказе. (Военно-исторический журнал. 1967. №5, стр. 110).
На Кавказе Пушкин встретился с братом, многими офицерами Нижегородского драгунского полка.(А.С.Пушкин. “Путешествие в Арзрум во время похода 1829 г.” М. 1977). В этом полку, кстати, служило и несколько осетин. В частности, генерал Мусса Кундухов особо любил этот полк, который спустя несколько лет под его командованием участвовал во многих военных операциях на Кавказе. Наверное, Пушкин в Арзруме мог встретиться и с осетинами, находившимися в действующей армии. Именно в 1829 году, то есть во время пребывания Пушкина на Кавказе, Главнокомандующий Кавказским особым корпусом И.Ф.Паскевич утвердил “Положение об организации нерегулярных частей из армян, грузин, карабахцев и осетин”. (ЦГВИА фонд 13454, №2, 947, л.1.) Тогда в Азиатской Турции, в действующей армии, находились Азо Шанаев, Дуда Мамсуров, Сухук Тулатов и другие осетинские офицеры. А к Главному штабу действующей армии были приписаны сборный линейный полк и грузино-азербайджанская конница, отличившиеся под Карсом. Военный историк В.А.Потто сообщает об одной схватке, в которой “турецкие делибаши столкнулись с казаками и оттеснили их”. (М.П.Санакоев. Страницы боевой дружбы. Цхинвали, 1975, стр. 82). И тогда Паскевич приказал регулярным частям помочь казакам. Пушкин был свидетелем этого эпизода. Он пишет: “Вскоре показались делибаши и закружились в долине, перестреливаясь с нашими казаками”. (А.С.Пушкин. Т.3, стр. 398).
Пушкин был свидетелем и знаменитого сражения 19 июня 1829 года на высотах Соганлуга, где был “разбит Сераскир арзрумский, спешивший присоединиться к Гагки-Паше (главнокомандующему всеми турецкими войсками в компании 1829 года). Сераскир бежал к Арзруму, а его 39-тысячное войско было разбито и рассеяно. Пушкин отмечает, что “конница готовилась преследовать неприятеля”, в том числе и Нижегородский драгунский полк, линейные казаки и грузино-азербайджанские конно-регулярные части. Сражение было кровопролитным. Пушкин свидетельствует: “Под деревом лежал один из наших татарских беков, раненный смертельно”. (А.С.Пушкин. Сочинение. Т.3, стр. 393.). Это и был штабс-капитан азербайджанского конно-мусульманского полка Умбей-бек. Генерал И.Н.Абхазов в своем письме И.И.Раевскому так характеризовал штабс-капитана: “Штабс-капитан Умбей-бек, славный молодец, храбрый, раненый, постоянно преданный нам и всегда отличный заслугами”. (Архив Раевских, т.1, стр. 452.). Перед смертью Умбей-бек просил передать генералу И.Ф.Паскевичу, что он умирает, верный русским. (Утверждение русского владычества на Кавказе, т.IV, ч.2, стр. 303).
По свидетельству современников сборный линейный казачий полк, в котором служили и осетины, и грузино-азербайджанская конница – это “были две новые части, производившие необыкновенное впечатление богатством азиатской одежды, ловкостью всадников и подвижностью их коней”. (В.А.Потто. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Спб. 1899, т.4, стр. 30).
Другой современник пишет, что “линейные казаки пользовались вполне заслуженной славой удальства и храбрости на конях горских пород, в красивом горском костюме, линейные казаки многое заняли от горцев -джигитовку, удальство, блестящую храбрость с театральным оттенком (Г.Н.Филипсон. Воспоминания “Русский архив”, т.3, 1883, стр. 198), то есть черты, которые импонировали Пушкину. Естественно, что великий поэт вполне мог видеть и слышать о боевых действиях регулярных формирований и линейных казаков. В русско-турецкой войне 1828-1829 гг. из сборного линейного казачьего полка отличились войсковой старшина Михайло Дыдымов, есаулы Иван Тускаев, Михайла Гурджибеков, сотник Моисей Хоруев, хорунжий Николай Гокинаев и другие осетины из станиц Новоосетинская, Черноярская, Луковская Терского казачьего войска. Мог великий поэт слышать о них и в связи с польским восстанием 1831 года, когда в Варшаву был послан сборный линейный полк. Многие из казаков отличились в боях. Так, Михаил Гурджибеков был награжден польским знаком отличия 5-й степени, а прусский король Фридрих-Вильгельм III лично наградил его часами, а австрийская императрица – золотой медалью.
Среди потомков Пушкина много замечательных людей. Одни из них подвизались на государственной службе, другие в области культуры. Но всех объединяло одно – память о великом предке. И потому все, что касалось поэта, для них представляло несомненный интерес. К примеру, Георгий Михайлович Вельяминов-Воронцов приложил уйму сил и разыскал пистолеты, из которых стрелялись на Черной речке Пушкин и Дантес. Их, как известно, Эрнест де Барант, сын французского посла в Петербурге, одолжил д ‘Аршиаку, секунданту Дантеса. Вообще что-то роковое было в этих дуэльных пистолетах. После гибели Пушкина они участвовали в дуэли между Эрнестом де Барантом и М.Ю.Лермонтовым. О принадлежности пистолетов (они были экспонированы на выставке, посвященном Пушкину во Франции) говорит следующая записка: “Эти пистолеты, принадлежащие барону Эрнесту де Баранту, дипломату, который их одолжил своему другу д’Аршиаку, который был одним из секундантов. Они были отданы полковнику де Шательперону в 1884 году бароном де Барантом, братом барона Эрнеста. Париж, 1-го мая 1920 года, полковник де Шательперон”.
Естественно, что великий поэт не мог предугадать судьбу своих потомков, но надеялся, что они всегда будут служить России. Александр Александрович Пушкин (1833-1914), старший сын Пушкина, стал генералом. В 1870 году, он, еще будучи полковником, командовал Нарвским гусарским полком (одним из старейших полков в русской армии, сформированным в 1705 году). Александр был авторитетным знатоком военного дела. О нем писали: “Сын известного поэта, именем которого гордится Россия, полковник Пушкин являл собою идеал командира-джентльмена, ставшего во главе гусарского полка”. Нам особенно приятно отметить, что в Нарвском гусарском полку служили и представители Осетии: Цаликовы, Тулатовы и Тугановы. Во времена генерала Пушкина в полку служил и штабс-капитан Хамби Туганов, сам впоследствии ставший генералом и даже командиром этого Нарвского гусарского полка. Но тогда полк во главе с Александром Пушкиным принимал участие во многих боях за освобождение Болгарии в 1877-1878 гг.
Безусловно, что выявление корней фамилии великого поэта, его родственных связей, судьба его потомков представляет и научный, и познавательный интерес. В этой связи необходимо сказать несколько слов и о тех фамилиях, которые были одного корня с Пушкиными. Сам Александр Сергеевич подчеркивает, что от Радши произошли Мусины, Бобрищевы, Бутурлины, Шерефединовы и Товарковы”. (Пушкин А.С. Сочинения. т.3 М., 1986, стр. 418).
Радша, его правнук Гаврила Олексич, сыновья последнего Дмитрий и Иван являются родоначальниками Пушкиных, Мусиных-Пушкиных, Бутурлиных, Каменских, Аминовых и таких угасших дворянских фамилий, как Чоботовы, Замыцкие, Товарковы, Гавриловы, Рожновы. Многие потомки рода Радши пострадали в период царствования Ивана IV, в частности, именно в это время погибли Чоботовы, Чулковы, Шерефиковы, Курчевы-Пушкины.
В “Российской родословной книге” отмечается, что два брата Константин и Федор Григорьевичи, сыновья боярина Григория Гавриловича Пушкина, являются основателями двух фамилий – Пушкиных и Товарковых. Другие братья – Бутурлиных, Каменских, Курчевых, Рожновых, Челядининых, Замыцких (почему-то сам А.С.Пушкин в своем “Начале автобиографии” их не упоминает). К Пушкиным близка очень фамилия Бутурлиных. Это было известно и современникам. Так, один из первых биографов Пушкина и современник, Петр Владимирович Анненков (1813-1882), подчеркивал, что отец поэта Сергей Львович “даже жил дом об дом с графом Дмитрием Петровичем Бутурлиным и гости последнего были его гостями”. (П.П.Анненков. Материалы для биографии А.С.Пушкина. М. 1984, стр. 37).
Бутурлины – старинный дворянский род, давший много известных в истории России личностей. Уже в царствование царя Василия Ивановича (1505-1533) Бутурлины были боярами. Один из них, Иван Михайлович, отличился в Ливонской войне, походе в Финляндию 1585 года, в сражениях против крымских татар. И именно он в 1604 году был послан на Кавказ для оказания помощи Грузии.
Как известно, в 1585 году царь Федор Иванович, сын Ивана Грозного, отправил грамоту Кахетинскому царю Александру, в которой предложил Грузии союз. Кахетинский царь желал этого, надеясь обезвредить Дагестан, набегами изнурявший Кахетию. Лезгинские набеги поддерживал Шамхал Тарковский, которому покровительствовала Османская Турция. 9 октября 1586 Федор принял посольство Александра. Александр просил у Москвы покровительства, которое должно было выразиться в следующем: Россия берет на себя защиту Кахетии, русский царь построит на Тереке крепость, поставит сильный гарнизон. (История Грузии, ч.1. Тбилиси, 1946, стр. 342). После этого русские должны были покорить Шамхала Тарковского, освободить Терско-Кахетинский путь, пролегающий через Дагестан. Боярская дума одобрила это предложение. Однако союз Шамхала с лезгинами был настолько мощным, что русское войско не смогло овладеть Дагестаном и захватить дорогу, ведущую в Кахетию.
Но в 1588-1589 гг. была построена у устья Терека крепость (Терский городок), ставшая центром политических и экономических связей России с народами Северного Кавказа и Закавказья. (История народов Северного Кавказа. Т.1, М. 1988, стр. 330-331). В Терском городке проживали чеченцы, кабардинцы, осетины, кумыки. Здесь находился воевода с гарнизоном из стрельцов, служилых терских казаков и крещенных горцев. Эта крепость стала опорной базой Ивана Михайловича в борьбе с Шамхалом Тарковским, и впоследствии Тарки, был взят, но уже без Ивана Михайловича.
Прежде, однако, русские сами попали в тяжелое положение, осажденные объединенным войском Шамхала, османских турок и кабардинских феодалов. Иван Михайлович, можно сказать, оказался в западне. Известно, что русское государство тогда переживало тяжелые дни, связанные с польско-шведской интервенцией, так что на помощь из Москвы не было даже надежды. Вдобавок, кахетинский царь Александр, шедший ему на помощь, был убит. Иван Михайлович был вынужден сдать крепость на условиях свободного возвращения с оружием и пушками в Россию. Однако, когда русские вышли из крепости, турки и горцы набросились на них и уничтожили отряд. Из шести тысяч более половины пали на поле битвы, в том числе сам Иван Михайлович и сын его Федор Иванович, другой сын, Петр Иванович, был взят в плен. А еще один сын, Василий Иванович, сподвижник Дмитрия Пожарского, был воеводой. Другой Бутурлин находился на шведской военной службе с 1614 года и дослужился до чина подполковника. Он, по велению королевы Христианы, был внесен в Шведскую дворянскую книгу. Среди друзей великого поэта был и Николай Алексеевич Бутурлин, адъютант военного министра А.И.Чернышева. Именно о нем пишет Пушкин в своем “Путешествии в Арзрум”.
“В Гергерах (нынешнее село Гергер, недалеко от города Степанована -Л.Т.) встретил я Бутурлина, который, как и я, ехал в армию. Бутурлин путешествовал со всевозможными прихотями. Я отобедал у него как бы в Петербурге. Мы пожелали путешествовать вместе”. (А.С.Пушкин. Сочинения. Т.3, стр. 399). Бутурлины были в родстве с царским домом Романовых и такими известными дворянскими фамилиями, как Зотовы, Голицыны, Куракины, Воронцовы, Долгорукие, Щербатовы, Вельяминовы-Зерновы. Так, Александр Борисович (1694-1800), фельдмаршал, был женат первым браком на Анне Михайловне Голицыной, а вторым на княжне Екатерине Борисовне Куракиной. (Российская родословная книга. ч.2.).
Заслуживает внимание и фамилия Каменских. Один из них Михайло Сергеевич, убитый в 1700 году под Нарвой, был денщиком Петра Первого. Другой Каменский, фельдмаршал Михаил Федорович (1738-1809), известный русский полководец, был возведен 5 апреля 1797 года в графское достоинство. Сын его, Николай Михайлович (1776-1841), генерал, отличился в русско-финляндской войне 1808 года. Впоследствии он командовал Дунайской армией. (Россия и освобождение Болгарии. М. 1988, с.40).
Несколько слов следует сказать и о фамилии Мусиных-Пушкиных. Родоначальник их – Михайло Тимофеевич Мусин-Пушкин. Среди них воеводы, стольники, дипломаты. Один из них, Иван Алексеевич, был начальником Монастырского приказа при Петре Великом и в 1710 году был произведен в графское достоинство. Граф Аполлон Григорьевич был президентом Берг-коллегии. Его сын, Аполлон, тоже был членом Академи наук Санкт-Петербургской, Берлинской, Стокгольмской, Туринской. Скончался в Тифлисе, будучи в научной экспедиции. Известен и граф Валентин (1755-1884), фельдмаршал, отличившийся в войнах России.1(1 Российская родословная книга, ч.2, стр. 200).
В истории русской литературы хорошо известен и Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744-1818), известный коллекционер, собиратель письменных литературных памятников, тот, который нашел “Слово о полку Игореве”, изданный им в 1800 году. А с графом В.А.Мусиным-Пушкиным, декабристом, переведенным на Кавказ, великий поэт вместе путешествовал до Коби. А.С.Пушкин его именует “граф Пушкин”. В Душете они вновь встретились как близкие люди. (А.С.Пушкин. Сочинения. Т.3, стр. 381). Род Мусиных-Пушкиных пресекся в 1836 году.
А один из Бобрищевых-Пушкиных, Александр, известен как крупный адвокат, защитник в нашумевшем процессе Бейлиса (1913), активист движения “Смена вех”, способствовавший возвращению в СССР многих эмигрантов. В 1935 году он был арестован, срок отбывал в Соловецком лагере особого назначения на островах Белого моря.
В заключение отметим, что князь П.В.Вяземский, близкий друг Пушкина, как-то заметил проницательно: “В истории много истинной и возвышенной поэзии, и в поэзии есть своя доля истории”.
В поисках хотя бы части этой “доли истории” касательно генеалогии А.С.Пушкина и его родственных связей мы и вели свой рассказ о тех лицах, которые творили историю России и оставили в ней свой собственный, неповторимый след.