СЕКА ГАДИЕВ

АЗАУ

БАСНИ

САПОГ И КАЛОША
Калошу упрекнул сапог:
— Вонь от тебя слышна повсюду,
Дружить с тобою я не смог, —
С нечистоплотностью дружить не буду.
Калоша отвечает сапогу:
— Видать, добром не платят добродею,
Своим упреком, доложить могу,
Ты оскорбил меня, я сожалею.
Как только ты заходишь в дом,
Танцуешь на ковре, всех развлекаешь,
Но забываешь обо мне, притом
Меня у двери оставляешь.
Когда бы помнил ты, когда бы поминал,
Что в чистоте держу тебя, — наверно,
Ты на меня б истошно не кричал,
Не говорил бы так высокомерно.

КТО СИЛЬНЕЙ…
Медведь, лиса и волк втроем
Однажды на охоте преуспели,
И вот погожим днем
Вокруг добычи под скалой сидели.

– Послушайте! — сказала в некий час
Лиса, как водится, лукаво, —
Прошу обоих вас,
Друзей, которых уважаю, право:

Пускай достанется добыча эта
Тому, кто старше, старость — честь.
Ему я долю уступлю — с приветом,
Пусть на здоровье ест.

Лиса поведала: имея предков славных,
Живет уже поболее ста лет.
А волк поклялся: равных
По возрасту ёму на свете нет.

Медведь как заревет: на свете
Встречает он лишь пятую весну,
Но не нуждается в совете.
Сидите и молчите, — я начну.

Лиса давай от голода реветь,
А волк — тот воет, вой подобен кличу,
Но тут без лишних слов медведь
Сожрал немедля всю добуду.

МОЛОТ И НАКОВАЛЬНЯ
Наковальня при свете дня
С молотом заговорила.
Молот сказал: — Без меня,
Без дела ты бы грустила.

Беру железа брусок
И ударяю жестоко,
А ты, что пустой мешок,
Бездействуешь, лежебока.

Наковальня ему в тишине
Ответила просто и честно:
—Подчас тяжело и мне,
Хотя не сдвигаюсь с места.
И что бы ты сделал, друг,
Без твердой моей основы?
С ходу, с налету, вдруг
Нельзя орудовать словом.

Спор их доселе не стих,
Истину время ищет.
А кто из них прав двоих —
Сам разберусь, дружище!

ЖАЛОБА ДЕРЕВЬЕВ
Кручинясь горько древней кроной,
Средь толых пней и черных сучьев,
Деревьям дуб твердил печально:
— Извел наш род топор блескучий.
Он вСех нас вырубит под корень —
Уж не осталось половины…
Ему ответила чинара:
— Нет, не топор во всем повинный.
Он нас не тронул бы… Известно,
При всем уменье и сноровке,
Без топорища, что из дерева, —
Топор валялся бы в .кладовке…

МОР ЗВЕРЕЙ
Мор золотушный взял лес в оборот —
Чуть не повымер звериный род.
Мертвых кругом было не сосчитать.
Стало зверье с перепугу кричать:
— Слышишь ли нас ты, всевышний творец,
Скоро придет нам всем страшный конец…
Лев тогда начал зверей утешать:
— Родичи, милые, дайте сказать.

Знать, прогневили мы бога царя—
Солнце от нас отвернулось не зря.
Наша беда, вы поверьте уж мне,
Явно по нашей свершилась вине.
Каждый признается пусть о грехе —
Даже о малом любом пустяке,
Каждый пусть скажет, в чем он виноват —
Бог покаянию будет лишь рад.
Ясно, что мор — наказанье за грех.
Бог призывает покаяться всех.
Пусть же из нас самый грешный себя
В жертву отдаст — такова, знать, судьба.
Может, тогда милосерднейший бог
Гнев отведет и зачтет нам урок.
Я ведь и сам грешен, братья мои, —
Лапы и морда в овечьей крови.
Хором завыла лесная братва:
— Этой хулы мы не примем слова.
Царь, ты нарочно себя не черни.
Милость твоя да продлит наши дни.
Если ж с овечками грех твой и есть,
Этим безмозглым — ты делаешь честь!
Было и с нами такое, поверь, —
В пору голодную портится зверь.
Что же за грех, ты скажи нам тогда, —
Если ягненка загрызть иногда?!
Все это время вол скромно молчал.
Глянув на солнце, он вдруг промычал:
— Бог в том свидетель, однажды со мной
Грех приключился буранной порой —

Так отощал я без сена, друзья,
Думал, что сгину от голода я.
Долго кружился я возле стожка,
Душу мне мучила совесть-тоска.
Стог был священника. Трижды грешно
Сено такое мне красть было, но…
Вырвал сенца я пахучий клочок…
Тут же пустился, друзья, наутек!
Звери, очнувшись, завыли кругом:
— Грех троекратный в поступке твоем!
Как ты посмел тронуть чей-то запас?
Нету прощенья тебе среди нас.
Тут же вола повалили гурьбой —
Рвали на части, рыча меж собой.
Добрый и смирный — известный уж факт
В мире всегда без вины виноват.

ПИР
Голодный год косил зверей.
Мать отрекалась от детей.
Напал на землю мор и глад.
И выли звери —стар и млад.
Тогда премудрый лев скорей
Созвал к себе на пир зверей.
Накрыл для братьев щедрый стол
Он знал в хорошей пище толк!

И звери вмиг сбежались в дом,
Расселись чинно за столом.
И, вкусной радуясь еде,
Забыли звери о беде.
Но как-то так случилось вдруг —
Лисица, заяц я барсук
Остались, вроде, не у дел…
Народ звериный пил и ел!
Троих никто не замечал —
Никто к столу не приглашал.
Мол, опоздали, нету мест,
А стоя кто же в доме ест?
Лиса промолвила тогда:
— Какая жирная еда?
Потом добавила:—Друзья,
На нас обидется родня,
Коль мы покинем щедрый дом —
Назад голодными уйдем.
К тому ж свободные места
Остались, видно, неспроста —
К столу мы сядем в самый раз.
Но погрозил лисице барс:
—Кума, уйми свою слюну.
Ведь предназначен стол слону.
Он скоро явится сюда —
Не видишь, ждет его еда.
Слон, крупнолапый, всех сильней.
При нем не заводи речей —
Уж лучше помолчи, лиса,
Спрячь завидущие глаза,

И душу не вводи во грех —
Не то вас слон раздавит всех.
Коль не хотите стоя есть,
Где вас не приглашают сесть,
Так что же бестолку стоять —
До ваших нор рукой подать!

СОЛНЦЕ И ЛЯГУШКА
Солнце плачет навзрыд И луне говорит:
— Умер сын мой, на сердце тревога.
Мой единственный с.ын,
Дней моих властелин,
Сын мой прожил на свете немного.
И лягушка в ответ:
— Я в печали, мой свет,
Как и ты, в безысходной печали:
Умер мой властелин,
Пучеглазый мой сын,
Так недолго его мы видали…
Но терплю, говорит,
И не плачу навзрыд
По нему, пучеглазому сыну,
Он в болоте сидел
И на звёзды глядел,
И погиб, будто канул в пучину.
— Ах ты, тварь, — если б мой
Сын, наследник прямой,
Был, как твой, так плюгав и ничтожен,
Лучше было б ему
Провалиться во тьму,
Он бы сник, в преисподню заброшен.

Солнце, это сказав,
Приоткрыло глаза
И весь мир горячо озарило.
Пруд с болотцем иссох,
Обнажился песок
И лягушку в песок придавило.

КОНЬИ ОСЕЛ
Осел, говорят,
Конягу подвел.
Озлясь на коня,
Надулся осел.
Мул кликнул осла;
— Силы губя,
Мать моя плакала
Из-за тебя.
Из-за тебя
Страдаю сейчас.
Зачем так орешь ты,
Позоришь всех нас.
Басню иначе
Закончить я б мог,
Но иные, увы,
Не простят этих строк.

ЛИСА — СТРОИТЕЛЬ
Лев разослал зверей, идеей вдохновлен:
Строителя найти — задание,
Чтобы возвел курятник он
По львиному желанию.

Чтоб закрываться на замок надежно,
Чтоб были лить одни ключи,
Ведь пропадают куры — можно
Всех потерять, потом — кричи.
И звери быстро по тревоге
Ушли строителя искать в леса.
Им повстречалась на дороге
Прехитрая лиса.
Вот привели они лису.
Она курятник строить стала.
Какую навела красу!
Как стены все разрисовала!
Его замок — березовый сучек,
В углу же для себя оставила лазейку,
Такую, чтоб никто не смог
Ее увидеть—ну, глазей-ка!
И куры исчезают по ночам,
И лев со стоном вопрошает:
«Кто кур крадет? 0, стыд и срам!
При этом самых жирных выбирает…»
Кто их крадет? Да наша’ же лиса.
Ну кто другой сумел бы красть так тихо?
Днем ластилась на солнце, егоза,
А ночью действовала лихо.

ВЫДРА И ЛИСА
Врали всем — что не друзей…
Выдра рыб лисе таскала,
Лиска выдру обожала,
Рыбья взвыла тут родня:
— Выдра наш изводит род,
Пусть нас суд с ней разберет!..
Стали судьи тут потеть —
Волк, барсук, глухой медведь.
Рядом с ними же лиса —
Ох, хитрющие глаза!

Долго судьи толк вели.
И решение нашли:
— Выдру злой предать судьбе –
Вздернуть выдру на столбе.
Выждав, лиска речь ведет:
— Столб — великий ей почет.
Надо, судьи, так решить —
Шельму надо утопить.
Встанем все мы над рекой —
Бросим выдру вниз башкой.
Смерть такая —в самый раз.
И другим урок, наказ.
Судьи рявкнули: — Идет!
Пусть на дне она идет —
Там уж выдра ни гу-гу…
Выдру бросили в реку.
В суд вернулись налегке.
Выдра выждала в реке —
Ей вода родной была.
После — хлесты! — и поплыла.

ВОЛК И ПАСТУХ
У кромки лесной, где поляна,
Где куст волчьей ягоды цвел,
Пастух-бедалага нежданно
Под дубом волчонка нашел.

Мелькнула в башке прокопченной
Догадка, разбою подстать—
Решил обучить он волчонка
Чужую скотину таскать.

Волчонок подрос, приручился.
И в силу вошел наконец —
Стада пригонять научился,
Ворованных где-то овец.

Пастух богател непомерно.
Не знал он звериной души.
Вдруг в волке от крови, наверно,
Проснулся зов волчьей глуши.

Хозяйских овец он порушил —
Порезал их всех до одной.
Овечьи безвинные души
В ночи полетели домой.

А волк, верный древней привычке,
Укрылся в чащобе лесной:
Ругайся, мол, жадный добытчик
И бейся о стены башкой!

ОРЕЛ И ВОРОНА
Орел и ворона
Стали друзьями,
Делились едою
И новостями.
Орел вороне
Давал соленья,
То сало лани,
То мясо оленье.
Помягче кусочек
Ворона съедала,
А все остальное
За пазуху клала.
Орел сокрушенно
Сказал ей: —
Ворона,
Тебя уважаю,
Но предупреждаю:
Ведь я не должник твой,
Платить не желаю.

Зачем прячешь мясо, —
Да это жестоко!
Видать, тебе жить
На миру одиноко.
Вознесся орел
В небеса непреклодно.
С тех пор ищет падаль
Повсюду — ворона.

ВОРОН И ВОРОБЕЙ
— На дубе яблоки растут! —
Так ворон воробью сказал,
А воробей — он тут как тут —
Хохочет, выпучив глаза.

Обижен ворон: воробей
Талдычит — лишние слова.
— Да он дурак и все — ей-ей —
Его теория мертва.

Как ты посмел мне говорить,
Что яблок нет на дубе. Бред!
Вот только стану их трусить —
Мешков для них не хватит, нет.

Моя — вот ты увидишь —ложь
Твоей правдивости верней.
А не поймешь — плоды пожнешь,
Когтями изорву, ей-ей.

— 0, ворон, вижу ясно я,
Что ложь твоя, черт подери,
Верней, чем истина моя,
Но только когти убери…

Я знаю, что с тобой /печаль!/
Тягаться не смогу умом.
Не жалуюсь, но очень жаль,
Что поздно говорю о том.

КОТ, БАРС, ВОЛК И МЕДВЕДЬ
Барс и кот друзьями были.
Друг- за другом вслед ходили,
Вместе ели, вместе пили —
Не разлить друзей водой.

Но однажды волк шалавый
Кус сорвать с котовой славы —
Что мне кот? Я сам не слабый! —
Порешился в час ночной.

Кот завыл на всю округу —
Он взывал, конечно, к другу:
—Барс, мне волк приносит муку
Тем, что гонит с гор меня!

Барс—защитник, верный долгу,
Тут как тут — вцепился в холку
Он кликами злому волку.
И пошла уж тут резня.

Встал медведь стеной за волка.
Вышли звери все на бой —
Брат на брата шел стеной.
Потасовка длилась долго —
Кровь текла сплошной рекой…

Кто ушей не досчитался.
Кто без лап совсем остался.
Тот без носа, тот — без глаз.
Долго стон в лесу качался…
Этот случай лес потряс.

Раны долго заживали.
Долго боль в лесу жила.
Изменилось что? Едва ли..
Жизнь — такою же была.

КОРОЛЬ ЛЯГУШЕК КАЗАР
Король, призвав лягушек, обещал:
— Построим миром мы себе жилище,
В котором будет много света, пищи.
Трудитесь в поте все — и стар, и мал.
Король вещал, он в сытый раж вошел…
Орал народ болотный: —Хо-рро-шо!
— Слоновой костью выстелите пол.
Звезда сияет нощно пусть и денно.
И перламутром выложите стены.
Скажите мне, чтоб посмотреть пришел.
Король вещал, он в сытый раж вошел…
Орал народ болотный: —Хо-рро-шо!
…Зачем король нам столько наболтал.
Наобещал бедняцкому народу —
Наплел про храм, про волю, про свободу,
А сам и сотой доли не сдержал?!

ЛЕВ И БАРСУК
С барсуком одной веревкой
Лев был связан много дней,
Был барсук приманкой ловкой
Он заманивал зверей.
Без промашки лапой мощной Бил их лев…
И шли дела. Барсука за пищей сочной —
Раз на друга злостъ взяла:
— Погляди, ты, гору словно,
Кучу грудишь из костей.
При разделе делишь ровно,
Но куски берешь вкусней.

Не бывать такой обиде. Хватит!..
Ловок я и смел. Никогда никто не видел,
Чтоб барсук обман терпел…
До сих пор лев ходит в силе,
Жирных бьет один зверей.
А барсук, плетясь к могиле,
Ловит с голоду мышей.
Барсы, медведи и волки
У логова льва собрались.
Вели возле хворого толки —
Лукавые речи плелись.
Гости покуда кричали,
Звериного племени страх,
От мух отбиваясь печально,
Лежал сиротливо в кустах.
Жирный барсук воровато
Смущал всех советом своим:
— Меня он обидел когда-то,
Давайте его истребим.
Звери на льва навалились,
Помяли царевы бока,
На славу со львом повозились,
Примяли в возне барсука.
Чинно отправились к женам,
К детишкам им — выпал досуг.
Кусты огласились вдруг стоном
Шатаясь, поднялся барсук.
Лев, это видя, со злостью
Барсучыо душонку тряхнул —
Кромсал и выплевывал кости.
Умаявшись, горько вздохнул…
Так-то. Не делай ошибок —
Не суйся ты в драку пока,
Не то между сильными шибко
Намнут себе, милый, бока!

МЫШЬ
Хвастал мышонок породой своей:
— Нету смелее меня и сильней!
Сватался к дочери Солнца смельчак*
Солнце мышонку ответило так:
—Облако трижды сильнеё меня,
Свет мой закроет средь белого дня—
Станет темно… Ты отправься к нему.
Дочь у него — не придумать уму!
Облако в дом приглашает жених —
Мол, не побрезгуй припасов моих.
Сам восторгает, жарко дыша:
— Дочь, говбрят, у тебя хороша!
Выдай ее за меня, — говорнт…
Облако грузно мышонку басит:
— Ветер сильнее меня во сто крат.
Нету ему—ни препон, ни преград.
Кинет меня — я лечукувырком…
В мире от ветра ведь все кверху дном.
Вот у кого уж красавица дочь!
Сватайся к ней — если вправду невмочь.
Гонит мышонок за ветром гонцов:
Мол, земляки мы, в конце-то концов?
Нам породниться настала пора…
Ветер весь взмок — тесновата. нора.
Но, уважая хозяина, так
Он отвечал: — Я, конечно, мастак
Камни ворочать и тучи гонять.
Только меня ты попробуй понять —

Вол самый сильный…
Я бил между рог —
Сдвинуть вола я ни разу не смог.
Вол мимоходом мышонку сказал:
— Я хоть силен и размером не мал,
Есть на земле и меня посильней.
Это — нахальней, проклятый пырей!
Дёсять волов за неделю труда —
С корнем не вырвут его никогда…
В дом приглашает пырея смельчак,
Хвалится родом: мол, я—не бедняк.
Сам посмотри, как в достатке живу.
Но, хоть не очень я верю в молву —
Слышал о дочке красивой твоей.
Надо б сродниться нам, слышишь, пырей?
Тот, закручинясь, коряво бубнил:
— Малый мышонок наш род победил,
Корни мои подпилил, как пилой —
Господи, дай ему смерти плохой!
Скромный хозяин тут важничать стал.
К серенькой мышке сватов он послал.

ЛЕВ
Расхворался лев в лесу,
Царь зверей — тощает.
Он, чтоб вышибить слезу,
Жалостно вещает:
— Одолела боль меня,
Братья дорогие,
Недалек звоночек дня —
Смерти позывные.

Приходите же, братва, —
Волки и олени,
Вам поведаю слова
Про печаль болезни.
Никудышна жизнь моя.
Плачу неустанно.
Пособите мне, друзья,—-
Может, еще встану.
Доведется поиграть,
Может, с вами вместе —
Надоело мне лежать,
Скрючившись, на месте…
Глуповатый волк припал
Слезно к изголовью.
Трепыхнулся, и упал —
Пол испачкав кровью.
Приходили гости в дом,
Тщась о хвором друге…
Замечать стали кругом:
Зверь пропал в округе.
Перевелся что ли зверь?
Было столько зверя!..
С бугорка глядит на дверь
Льва — лиса, не веря.
Наблюдала, знать, она —
Взгляда не сводила.
Сохранилась вот одна —
В гости не ходила.
Продолжает лев свое,
Стонет на постели:
— Безысходное житье —
Тают силы в теле…
Приходи ко мне, лиса,
Хворого проведай,
Не чинил тебе я зла —
Кушанья отведай.

— Куманек! — лиса в ответ,
Встрече буду рада.
Объясни: есть к дому след-
Нет следов обратно.
А в кустах лежат, темны,
Головы да кости…
Обревись хоть до весны, —
Не ходок я в гости!

ЛИС
I
Глухая сторона.
Лис правит средь зверей.
Такое иногда
Бывает средь людей.
Для ловкости ума
Лис край исколесил,
Ему судьба сама
Дала ума и сил.
Никто ему не в счет.
И кто перечить мог,
Когда его почет —
Как стража у ворот…
Обманом охмурял —
Прокорм тащил везде.
Накидкою прозвал
Он шкурку на себя.
Хватал он все подряд.
И песни напевал.
Как звери говорят,
Из чаш медок пивал.
А уж когда хмелен
Да сытым он бывал,
Болтал такое он —
Никто так не болтал
Он знал закон, зверей.
Перед медведем — раб.
Но бил того сильней,
Кто немощен и Слаб.

С медведем он хитрил
И надувал, как мог, —
Из пчельника тащил
К себе домой медок.
И небылицы всем
Он плел на все лады.
Потряхивал меж тем
Звериные сады.
Так прожил много лет,
Как царь, попировал.
Но слег и околел.
И плед его пропал!

II
Волки, медведи и лис
Надумали ханами быть.
Рьяно за дело взялись —
Хворобого льва истребить.

— Лев наш лишился ума, —
Плели они врем и везде. —
Грянет небесная тьма
И все мы погрязнем в беде…
Верно, что лев постарел.
Поправиться, видно, не мог.
Каждый болтун осмелел —
Плевался на львиный порог.
Лев от болезни своей
Измаялся весь и раскис…
Нынче уж нет средь мужей
Лучше, чем пакостный лис.

Гонору сколько и зла.
И ненависть — в каждом глазу.
Вот и молва уж пошла:
Владыкою будет в лесу!
Если же я напишу
И гласности слово предам,
Знать будет, жулик и шут,
Какой он мерзавец и хам!

МОСЬКА И ОВЧАРКА
Ног хозяйки ласково касаясь,
Моська в доме в сытости жила.
Вся насквозь от стужи содрогаясь,
Дом овчарка люто стерегла.

И однажды, дрожь унявши в теле,
Вдруг спросила моську у дверей:
— Расскажи мне, чем же в самом деле
Ты хозяйке глянулась моей?

Самый жирный лакомый кусочек
В рот тебе кладут своей рукой.
Ты по нраву и хозяйской дочке,
И хозяйке нравишься самой.

Я ж весь день, на проходящих мимо,
Лаю — дом хозяйский сторожу.
И частенько, голодом томима,
Вдоль порога мерзлого лежу.

Вор не смеет к дому подобраться —
Не унесть своих ворюге ног.
Не люблю к хозяину ласкаться.
И тружусь всю жизнь — не за кусок.

Мосек жизнь — пушистые ладони,
Шелк перин, конфеты, калачи
А овчарки, гончии, в погоне —
Часто в пропасть падают в речи.

БАРС И КОТ
Барс в Черный лес повадился ходить,
Охотиться—его предназначёнье.
Однажды он решил кота спросить,
Что вдруг пред ним предстал на возвышенье:
Мой родич, как ты мал и хил, — видать,
Что схожи мы и одного мы рода,
Но сызмальства привык ты воровать.
В теленке виден вол — то глас народа.
Ты издавна позоришь славный род,
Ты издавна везде слывешь ворюгой.
Мурлычешь сказки под нос — лжет твой рот,
И лжет душонка—лености подруга.
Прищурясь, со стола крадешь ты хлеб,
0 чести рода беспокоясь мало.
Ты родичей нё помнишь, глух и слеп,
На пепле очага лежишь устало.
Тебя повесить надо бы давно,
Не стыдно ли красть пищу у слепого?
Обманывать хозяев не грешно?
Твое и лживо и плаксиво слово.
— Что делать, родич, трудная наука
У человека жить, — ответил кот. —
Я потерял давно стрелу от лука,
Охотиться зимой — мороз прибьет.

ОРЕЛ И ЕЖ
Орлу печально еж твердил:
— Камней я этих сторожил,
Уж столько стерегу их лет,
Что больше сил моих уж нет.
Возьми с собою к облакам,
Хотя б на прутике пока,
Взгляну хоть раз за перевал,
Ведь никогда там не бывал.
Тоска съедает душу мне.
И небо вижу я во сне,
Ведь всякий может помечтать…
Ты научи меня летать!
Орел, нахмурившись, сказал:
— Сиди, родимый, возле скал.
И грейся солнышком с утра.
Добра не ищут от добра.
Солдатом будь или вождем —
Не для полета ты рожден.
Но еж настырно приставал,
Орлу покоя не давал:
— Возьми с собою — будь что будь
Пусть небу распахнется грудь!
— Ну-ну, — орел тогда сказал.
И вверх ежа с собой поднял.
Летал орел, круги крутил.
Ежа летать он все учил.
А после когти он разжал
И еж на горный кряж упал.
Не встал, а лишь едва вздохнул
И тут же ноги протянул.
Когда нет крыльев у тебя,
Летать — знать, не твоя судьба.
С крылатым вместе полететь,
Как безголосому — запеть.

КОЗЕЛ И СЕРНА
Однажды козел гордо серну спросил:
—Что носишься ты, выбиваясь из сил?
И что ты нашла в этих хмурых горах —
Повсюду там смерть свой расставила страх.
Уж лучше пойдем-ка со мной в огород—
Не тронет охотник, скала не прибьет.
Сказала с улыбкою серна козлу:
— Мне жизнь твоя, милый, в хозяйском углу,
С веревкой на шее, под сенью ножа,
Отвечу по правде, за так не нужна.
За сена клочок, что дадут на обед,
Сидеть на приколе? Как глуп твой совет.
Неужели ты сам не успел рассмотреть,
С рожденья — бок о бок живет твоя смерть.
Ты пленник пирушки — шашлык для гостей.
Копейка цена этой жизни твоей…
Мне — воля милее. Сестра мне скала.
Помру, так свободной — как вольно жила.
«Свобода прекрасна, мой друг, и по мне —
Уж лучше не жить, чем томиться в тюрьме!

*АЗАУ. Изд. «Иристон». Цхинвал, 1984 г.