Перевод Л. Либединской
Пушка стояла в центре села, на площади перед канцелярией. Дуло ее было обращено в сторону города Дзауджикау. Вокруг пушки бегали дети. Они похлопывали ее, пытались подтолкнуть и сдвинуть с места. Но пушка прочно стояла на земле. Дети забирались на нее, стегали хворостиной, покрикивали:
— Но-но, дедушкина телега!
Они не прочь были бы снять чехол с дула, но взрослые строго- настрого запрещали это делать. И еще запрещали трогать два снаряда, что лежали рядом с пушкой.
— Такой хорошей пушки никогда ни у кого не бывало! — хвастливо говорили жители села. Пушкой гордились даже те, кто ничего не понимал в оружии.
Кто-то из крестьян нашел эту пушку на окраине города, впряг лошадей и привез ее в село. Он не думал о том, зачем она, что с ней будут делать, просто гордился, что везет в село такой подарок, и не сомневался, что соседи скажут ему за это спасибо.
Два месяца пушка мирно стояла на площади.
Но вот в селе появился полковник царской армии Бимбол Дриев. Увидев пушку, он обрадовался. Внимательно осмотрел и сказал: — Хорошая пушка, пригодится! И снаряды найдутся… Потом Бимбол долго выяснял, есть ли в селе еще какое-нибудь оружие. Узнав, что в каждом доме имелась винтовка, магазинка, а в некоторых домах даже две или три винтовки, он остался весьма доволен. Нашлись в селе И пистолеты различных систем, и даже три пулемета.. Да и патронов было в избытке.
— Неплохи наши дела, неплохи… — радостно приговаривал Бимбол. В селе знали этого полковника не только потому, что он был родом из этих мест. Шла о нем по селу недобра” слава.
Когда пятнадцать лет назад Бимбол окончил Тифлисское юнкерское училище и, получив чин подпоручика, приехал на месяц в отпуск, приключилась с ним такая история. Как-то он задумал проехать верхом, а конь упрямился, не подпускал к себе. Бимбол рассвирепел и, выхватив шашку, ударил коня по шее, нанеся ему глубокую рану. — Сумасшедший какой-то! — решили односельчане.
А еще рассказывали, как, живя в Дзауджикау, Бимбол проходил однажды по Чугунному мосту. По противоположной стороне моста навстречу ему шел солдат. Он не отдал Бимболу честь. Как мог он отдать честь, когда между ними непрерывным потоком в оба конца двигались, подводы и всадники? А Бимбоп разозлился. Новоиспеченный офицер, он не мог потерпеть такого неуважения к себе. Перебежав на другую сторону, он подошел к солдату и с размаху ударил его по лицу. Хотел показать свою доблесть.
Конечно, и другие офицеры били солдат. Но они это делали в тех случаях, когда солдаты в чем-нибудь провинились, тут ничего не скажешь, дисциплина! А Бимбол выискивал повод, только бы лишний раз ударить солдата. За это его не только односельчане, но и другие офицеры презирали.
Разговаривать с односельчанами он считал ниже своего достоинства. Если кто осмеливался свободно держаться при нем, Бимбол непременно прикрикнет:
— Я офицер! Передо мной надо стоять навытяжку! Правда, его никто не слушал. С чего это станет честный труженик тянуться перед мальчишкой, пусть и офицером?
— Дикари! — бесился Бимбол и, не дождавшись конца отпуска, уехал в город.
С тех пор его в селе не видели. И вот спустя пятнадцать лет он появился снова.
Как переменился Бимбол! Мягкий стал, точно вата. Разговаривал со всеми ласково, заискивающе, как будто зависел от них.
А он и вправду зависел. С севера двигались к селу большевики, те, что, по убеждению Бимбола, отравляли людям жизнь: срывали офицерские погоны, отбирали у богатых земли и раздавали их беднякам. И Бимбол решил, что односельчане должны ему помочь отстоять село от большевиков.
Бимбол заранее представлял себе, как будет им доволен Деникин, как будет благодарить и, конечно же, произведет в генералы. Вот когда Бимбол будет ходить по селу с гордо поднятой головой! И не только по селу… Он пройдет по городскому бульвару, и люди станут говорить ему вслед:
— Глядите, генерал Дриев идет!
С утра до ночи ходил Бимбол по нихасу и толковал о том, какие звери большевики. Вокруг него стали группироваться сынки богатеев и торговцев.
Жил Бимбол в доме своего брата Камболата. С братом они не ладили: не любили друг друга.
Зима отступала. Все чаще выдавались теплые дни. Таял снег, звонче стучала капель. Веселые ручейки бежали по улицам, радуя сердце. В горы медленно приходила весна…
В одной из комнат в доме Камболата Дриева собралось пятнадцать человек. На широкой тахте уселись поп, старшина и богач Хату Хатуев. Остальные разместились на стульях, а кому стульев не хватило, расселись на подоконниках…
Поп — человек хитрый. Когда в село первый раз пришли большевики, он сразу же скинул рясу, спрятал облачение в подпол, службы в церкви прекратились. А едва возвратились белые, он снова облачился в рясу и стал служить благодарственные молебны. А теперь, когда пронесся слух, что красные снова приближаются, поп решил больше не прятаться, а вступить в сговор с “хорошими” .людьми и драться с большевиками. А вдруг удастся изгнать их с Кавказа?
Ну, а что сказать о Хату Хатуеве? Владелец тысячи десятин земли, человек пожилой, повидавший виды. Он понимал, что приход большевиков грозит и его жизни и его богатству. И он решил драться до последнего вздоха.
А старшина? Он получил свою должность от царских властей, и ему ничего не оставалось, как пролить кровь за начальство, которое так высоко ценило его и доверило управлять селом. Бедным человеком назвать его нельзя — было у него кое-что припрятано на черный день!
Остальные, кто собрался сегодня в доме Бимбола, были торговцы, спекулянты, подрядчики, ростовщики. В этом большом селе немало зажиточных людей. Они ненавидели красных и ночи не спали, дрожа за свою жизнь и богатство.
Сегодня Бимбол собрал не всех своих сторонников, — это был лишь “главный штаб”.
— Когда в прошлом году красные заняли село, — говорил, поглаживая крашеные усы, Хату Хатуев, — нам сразу стало ясно, кто из наших односельчан большевик. Их в селе человек десять. Они провозгласили себя начальниками, а всякий бездомный сброд помогал им. Вернувшись в село, мы допустили ошибку: надо было этих новоявленных начальников сжечь живьем. Они удрали, забрав оружие, попрятались в пещерах. Выжидали, пока счастье снова улыбнется им. Вот оно и улыбнулось. И в соседних селах произошло то же самое. Лишь нескольких мерзавцев удалось схватить. Если мы станем жалеть и прощать негодяев, сами пропадем! Бимбол прав, надо создать боевую организацию. Действуя поодиночке, мы ничего не добьемся. Бимбол человек военный, потому я предлагаю поручить ему создание организации…
Хату слушали внимательно, он слыл в селе умным человеком. Когда он кончил говорить, раздались одобрительные возгласы:
— Так, так!
— Верно!
— Хату дело говорит!
Поп поскреб свою черную бороду, огляделся по сторонам и оказал: — Бимбол человек дела. Как он решит, так и будет. Может, ты что- нибудь кажешь нам, Бимбол?
— Почему не сказать? — отозвался Бимбол гордо.— Сегодня здесь собрался главный штаб нашей будущей организации. Надо немедленно разослать людей по окрестным селам. Пусть ищут надежных людей, разъясняют им нашу цель. Они должны в своих селах создавать такие же организации и с соседями связываться. И еще необходимо сегодня же установить, кто из молодежи села за нас и кто не пожалеет жизни за наше село. Думаю, что таких немало. Я кончил.
— У меня семеро сыновей, — сказал Хату. — Они прекрасно вооружены и все, не задумываясь, пойдут сражаться. К тому же у нас есть пулемет и к нему пять лент…
Резкий стук в дверь прервал его речь. Собравшиеся тревожно переглянулись, примолкли. Бимбол открыл дверь. На пороге стоял Камболат. Он ездил в лес за дровами и только сейчас вернулся. Не поздоровавшись ни с кем, он заговорил резко и решительно: — Я знаю, с какой целью вы собрались здесь. Я не большевик, не меньшевик и не белогвардеец. Но я не позволю устраивать в моем доме подобные сборища. Простите, если что не так сказал!
— Это не только твой дом, — заносчиво крикнул Бимбол. — Это и мой дом!
— Нет тебе места в этом доме! Все небольшие сбережения мы истратили на тебя. Учили, думали, человеком станешь, будешь семье помогать. А ты в офицеры вышел и пятнадцать лет носа к нам не казал! Ты хоть копейку дал на постройку этого дома? А теперь вернулся, чтобы разорять его? Если тебе некуда деваться, живи, ешь наш хлеб, но погубить наш дом я никому не позволю! А потому — уводи своих гостей, да побыстрее! Некогда мне, еще дрова не выгрузил…
Во все время, пока Камболат говорил, никто не проронил ни слова. Хату что-то шепнул на ухо Бимболу, тот нагнулся и вытащил из-под тахты чемодан — все свое имущество.
Взяв чемодан, Бимбол вышел из комнаты, следом за ним поднялись и “гости”. Уже выйдя за ворота, он обернулся и процедил сквозь зубы: — Спасибо, брат, за гостеприимство!
— Счастливого пути! — крикнул ему вдогонку Камболат и стал разгружать дрова.
Не прошло и недели, как по селу разнеслась весть — красные заняли Минеральные Воды и развивают наступление.
Бимбол собрал свой отряд. В отряде было человек триста. А он-то рассчитывал, что одной только молодежи соберется не меньше тысячи. Куда там, триста и то с трудом набралось!
После долгих споров и пререканий решили, что отряд не станет выступать навстречу красным, дождется их здесь и даст бой в селе. Если даже красным удастся занять Дзауджикау, все равно, в село их не пустят.
Вдоль берега реки Архондон, между городом и селом, по приказанию Бимбола срочно рыли окопы. Бимбол не сомневался, что в решительную минуту жители окрестных сел придут ему на помощь. Но напрасны были его надежды, он и не подозревал, с каким нетерпением ожидали люди прихода красных.
Бойцы заняли окопы. Родственники присылали им сюда еду: пироги, жареных кур, индюков и даже живых баранов на шашлыки. Пива и араки тоже было вдосталь; богатеевы сынки жили припеваючи — веселились, танцевали.
Бимбол поселился теперь у Хату Хатуева и частенько приходил в окопы навестить отряд и поразвлечься. А развлечения там были самые разнообразные. Бойцы отряда, например, нередко отправлялись небольшими группками на окраину города и угоняли у жителей коров и баранов, а потом устраивали роскошные пиры.
А однажды человек тридцать, все больше холостяки, подошли к городу, разбились на группы в три-четыре человека и нагрянули на Молоканскую слободку. В садах трудились женщины,— “бойцы” напали на них, утащили в поле и надругались над ними. Слух об этом “увеселении” дошел до белого начальства. Делу обещали дать ход, разобрать, но, конечно, никто ничего не сделал. Где уж тут наказывать своих, когда противник так близко!
Красные освободили Дзауджикау. Советская власть устанавливала в городе новые порядки. А родное село Бимбола еще находилось в руках у белых.
Бимбол собрал отряд на берегу Архондона и заявил:
— Сейчас у красных временное преимущество. Но не далек тот час, когда паши снова возьмут город. Вот тог да мы и придем им на помощь. А пока надо не давать покоя врагам, устраивать партизанские налеты. Для этого необходимо отступить и укрыться в ущельях. Оружия у нас достаточно, патронами мы обеспечены. Друзья будут доставлять нам продовольствие…
После долгих уговоров, с Бимболом ушли в горы сто человек. Остальные решили так: пока красные окончательно не укрепились, надо попытаться напасть на город Вдруг удастся чем-нибудь поживиться?
Ясное летнее утро. С гор летит легкий ветерок, чуть шевеля сонную листву на деревьях. Поют, заливаются птицы. На улицах села — ни души. Не слышно людского говора, только петухи перекликаются, да мычат коровы и телята…
На площади перед канцелярией появились три чело века.
— Снарядов-то у нас нет, как же воевать будем? – спросил один из них.
— Чтобы напугать врага, и двух выстрелов хватит, спокойно ответил ому товарищ и стал заряжать пушку.
Третий перелез через забор на церковный двор, поднялся на колокольню и в бинокль стал обозревать окрестности.
Сквозь стекла бинокля город казался совсем близким зеленым, с тихими спящими улицами. Наблюдавши взглянул вниз и увидел, что на площади возле пушки уже толпилось человек десять-двенадцать. Видно, люди только что с постелей поднялись,— кто без пояса, кто без шапки, у кого пуговицы на бешмете расстегнуты. Они поглядывали на тех, кто возился с пушкой, отпуская их адрес язвительные замечания. А заряжавшие старались изо всех сил. Они служили артиллеристами в царской армии, и им хотелось доказать людям, что они, мол, не лыком шиты.
Наконец пушку зарядили. Раздался выстрел, и словно весенний гром пролетел над селом.
Люди зажимали ладонями уши, приговаривая:
— Вот это выстрел!
— Нет на свете другой такой пушки!
Все больше людей собиралось на площади. Взрослые шли торопливо, широкими шагами, мальчишки бежали что есть духу, толкая и перегоняя друг друга. Вскоре вся площадь была заполнена народом. Упади с неба горящая головешка, не долететь ей до земли, — такой плотной толпой стояли люди.
Еще выстрел…
— Перелет! — раздался голос с колокольни. К пушке подошел Камболат.
— Ну, а дальше что?—насмешливо спросил он.—Перелет и недолет уже были! Чем теперь станете обстреливать город?
— Да мы ведь так, умение свое показать хотели. Мы ничего плохого делать не собирались…— бормотали растерянно стрелявшие. — Нет, собирались! И мы собираемся сделать с вами, что положено! — послышался резкий голос. Из толпы вышли пять вооруженных людей и схватили стрелявших.
— В тюрьму их, к остальным!
“Остальные” были члены главного штаба Бимбола. Ночью их арестовал отряд Камболата. Только попа пока пощадили, не хотели оскорблять чувства верующих…
Отовсюду раздавались крики:
— Так и надо, собакам!
— Они помогали кровопийцам!
— Отправить в город! Пусть коммунисты воздадут им пп заслугам! — А почему мы сами не можем их судить?
— Не наше это дело!
Шумела, бурлила площадь,—так бушует Терек во время разлива. Снова громкий голос раздался над толпой:
— Послушайте, товарищи!
Все обернулись туда, откуда раздавался голос. На балконе сельской канцелярии стояли несколько человек. Многих из них в селе хорошо знали,—это были большевики, вынужденные во время господства белых скрываться в горах. Заговорил Николай Ганиев:
— Товарищи, в нашем крае снова утвердилась Советская власть, власть трудящихся. Главная задача — очистить нашу землю от бандитов. Только после этого мы сможем спокойно строить нашу жизнь. Царский прихвостень Бимбол бежал в лес со своей шашкой. Он думает, что спасен. Но он ошибается. Его банда, услышав пушечные выстрелы, начала наступление на город. Мы сообщили об этом куда следует, и красноармейцы готовят бандитам достойную встречу. В нашем селе находились люди из главного штаба Бимбола. Вы знаете, что вчера ночью они арестованы и посажены в подвал. Советская власть по справедливости решит, как с ними поступить…
Гул рукоплесканий и громкое “ура” прокатились над площадью. Из задних рядов кто-то спросил:
— Скажи, Николай, а какая разница между большевиками и коммунистами? Мы ждали большевиков, а теперь говорят, что пришли коммунисты…
Кто-то не удержался и рассмеялся. Но Николай ответил серьезно: — Большевики и коммунисты — это одно!
— Спасибо за ответ,— поблагодарил тот же голос. Импровизированный митинг продолжался. Выступающие рассказывали, какие блага несет Советская власть трудовому народу, напоминали о бдительности.
К полудню из Дзауджикау пришло сообщение: банда Бимбола, узнав, что красноармейцы и керменисты приготовили им “радушную” встречу, не посмела начать наступление. Бандиты разбежались кто куда.
Опасно стало ходить и ездить по горным дорогам в ночное время. Вооруженные люди нападали на путников, отбирали лошадей, вещи, издевались над ними. И самое удивительное было то, что нападали только на бедняков, у которых и взять-то было нечего. А богатых не трогали. Дивились люди: если это абреки, они должны грабить богатых. Зачем им бедняцкое добро? Но вскоре все стало ясно: грабителями оказались бандиты полковника Бимбола Дриева.
Был теплый весенний день. Сивело безоблачное небо. Солнце поднималось к зениту. На верхней окраине села появилась большая группа людей. Те, кто сидел на нихасе, с удивлением вглядывались,— что за люди? Как много их, человек сто, не меньше. Вот они все ближе, ближе, и уже видно, что в середине идет Бимбол со связанными за спиной руками, а возле — человек пятнадцать его приспешников. Бандитов сопровождали красноармейцы в буденовках, с винтовками наперевес.
Кто-то из сидевших на нихасе крикнул:
— Поглядите, да это нашего героя ведут!
Громкий смех покрыл его слова.
— Наш полковник мечтал о генеральском звании! Вот и вышел в генералы! — добавил кто-то.
* “Современник”. Москва. 1971
