История эта – одна из красивейших в средневековой летописи армянского народа. Она сохранилась чудом, благодаря трудам средневековых армянских историков Каланкатуаци, Гандзакеци, Айриванеци и других, благодаря надписям, оставленным на стенах армянских церквей и надгробиях усопших предков. И вот, из казалось бы разрозненных крупиц-сообщений, составленных вместе, взору открывается великое по духовности и трагизму сказание, достойное пера величайших мастеров слова. Я смогу лишь неумело пересказать эту историю, в надежде на то, что кто-то более достойный в будущем возьмется за благодарный труд – изложить ее во всех ее красках и величии.
* * *
К средним векам Армянский Мир представлял собой конгломерат феодальных независимых царств и полузависимых княжеств, разбросанных по исконной территории бывшего царства Великой Армении. Одним из таких княжеств был Хачен, которым правили князья из рода Вахтангянов. Родословная княжеского дома Вахтангянов уходила корнями своими к самим истокам армянского народа. Из генеалогических преданий, оставленных армянскими историками, известно, что род сей происходил от древнего рода Арраншахик (или Ераншаhик, Арранян)1, наследственных правителей «восточного края армянского», то есть Арцаха и всего правобережья реки Кура2. Согласно «Истории Армении» Хоренаци, основателем рода был Арран, один из отпрысков Айка Наапета – легендарного патриарха армян. Вероятнее всего, вотчина самого Аррана находилась в долине реки Хаченагет, в окрестностях современного селения Ванк. На это указывают два обстоятельства. Во-первых, провинция, по которой протекает Хаченагет, ранее назывась именем патриарха Аррана – Мецарранк, в переводе с армянского «Великий Арранк», что уже указывает на его непосредственную связь с этими местами. Во-вторых, известно, что по крайней мере со средних веков правители этой провинции также считались венценосными или старшими князьями-правителями всего Арцаха, что также указывает на центральное значение, которое имела эта провинция по сравнении с другими. Можно с большой степенью вероятности считать, что эта традиционная, почти ритуальная функция правителей Мецарранка восходила к самим истокам Арраншахиков, т.е. к периоду правления самого Аррана.
Среди Вахтангянов-Арраншахиков было много славных имен, известных во всей Армении и далеко за ее пределами. К примеру, в раннесредневековых арабских источниках упоминается князь Саак, сын Смбата Арраншахика3, который в 821 году разгромил арабские войска вблизи крепости Шикакар, а позже пленил перса Бабека, разорявшего армянские княжества Сюника и Арцаха.
В 1214 году правителем Хачена был провозглашен Асан-Джалал Дола (другие версии написания имени – Хасан или Гасан-Джалал, старший сын великого князя Вахтанга II Тангика и княгини Хоришах, дочери князя Саркиса Закаряна и княгини Саакандухт Арцруни. В переводе с арабского языка4, который в то время был популярен в регионе и играл приблизительно ту же функцию, что и английский в современном мире, Асан означает «прекрасный», Джалал – «слава, величие», Даула – «власть». Эти имена-эпитеты всецело соответствовали князю Асану-Джалалу Дола. В годы его правления в Хачене шло значительное светское и церковное строительство, возводились крепости и мосты, прокладывались дороги, строились монастыри, составлялись новые и переписывались древние рукописи. Хачен стал одним из центров армянской государственности, национальной культуры и духовности. Историк Киракос Гандзакеци так пишет о самом князе: «…великий князь Хачена и областей Арцаха Асан, которого ласково называли Джалалом – муж благочестивый, богобоязненный и скромный, армянин по происхождению»5. Князь Асан-Джалал также вел активную внешнюю политику, установил устойчивые политические связи с Армянским Королевством в Киликии, с Византией, с Грузией, с Персией, что также способствовало торговле и процветанию его края. Благодаря своему государственному строительству и личному авторитету в Хачене и далеко за его пределами, Асан-Джалал Дола часто упоминается как «князь князей», «венценосный правитель» и «самодержец высокого и великого Арцахского Мира»6.
Супругой князя Асана-Джалала была Мамкан, дочь Бахкского7 царя. У супружеской четы был единственный сын – княжич Иванэ Атабек, названный так в честь своего знаменитого дяди, полководца Иванэ-атабека Закаряна8, и четверо дочерей: Рузукан (Рузан), Мама, Мина и Хатун. Последняя скончалась в младенчестве, приблизительно в 1215 году. Ее похоронили на вершине горы Гандзасар (арм. «Гора Сокровищ»), где, вероятнее всего, ранее было древнее поселение, основанное самим легендарным основателем рода – патриархом Арраном, а позже была расположена родовая усыпальница Арраншахиков и Вахтангянов. На ее месте установили хачкар с надписью князя Асана-Джалала: «Я, Асан, сын Вахтанга, установил этот крест в память о моей дочери Хатун, от своего имени и от имени ее матери-княгини — дочери Царя Бахка»9. Могила княжны Хатун сохранилась до наших дней; она расположена возле северной стены Гандзасарского монастыря.
Вся большая княжеская семья тяжело переживала потерю младшей дочери князя. Вдовствующая мать Асана-Джалала, прожив некоторое время в горе, раздарила свои богатства, оставила родной край и пустилась отшельницей в Иерусалим, где прожила несколько лет простой жизнью и скончалась; там же захоронена10. Сам князь Асан-Джалал, человек боголюбивый, нашел утешение в молитвах и в продолжающемся церковном строительстве. Тогда же, вспомнив предсмертный завет своего отца, князя Вахтанга Тангика, князь решает построить большую церковь в родовой усыпальнице на горе Гандзасар, где, по сообщениям историков, ранее находилась более скромная по своим размерам церквушка, в которой хранились мощи святого Григориса11. Строительство церкви началось в 1216 году и шло целых 22 года. Князь не жалел собственных средств; над возведением храма работали лучшие армянские мастера-зодчие.
Приблизительно в это же время Асан-Джалал узнает о том, что католики (либо французы)12 пытаются вывезти из Иерусалима останки Иоанна Крестителя (по-армянски – Ованес Мкртич). Согласно сообщению епископа Норайра Погаряна, князю Асану-Джалалу, вероятнее всего через доверенных лиц, удается приобрести эти останки в Константинополе и перевезти их в Гандзак, а затем и в Хачен. И когда в 1238 году строительство Гандзасарского монастыря завершилось, там захоронили останки Иоанна Крестителя, назвав церковь в честь него. Гандзасар стал одной из жемчужин армянской архитектуры, продолжая выполнять роль усыпальницы князей Арраншахиков, Вахтангянов и Асан-Джалалянов.
Тем временем, в регионе бушевали драматические события. Где-то за век до описываемого периода, пробиваясь через мусульманские владения и пройдя Армянское Королевство в Киликии, в 1099 году первые крестоносцы вступили в Иерусалим. Они создали несколько графств в восточном Средиземноморье, все под номинальной властью короля Иерусалима. Армянская аристократия Киликии охотно роднилась с крестоносцами, беря в жены их дочерей и выдавая за них своих. Но власть крестоносцев в регионе продержалась менее века. В 1187 году прославленный во всем исламском мире Салах-уд-Дин (в европейской передаче имени – Саладин), исламизированный армянин по происхождению13, захватил Иерусалим. Ближний Восток вновь стал мусульманским. В 1206 году Темучжин объединил монгольские племена и, приняв титул Чингизхана («Повелителя Вселенной»), двинулся покорять мир. В течение 21 года он захватил огромную территорию от Китая до Ирана. После его смерти, в 1227 году, власть перешла к его сыну Угедею, который продолжил завоевания отца и захватил Русь. Угедей скончался в 1241 году. После десятилетия неопределенности и интриг в 1251 году в монгольской столице Каракоруме утвердился внук Чингизхана Мангу-хан. Он возобновил завоевательную политику, отправив одного из своих братьев, Хубилая, на завоевание остатков Китая, а другого – Хулагу – на завоевание Ирана, Кавказа и Месопотамии14.
Монголы впервые появились на Кавказе в 1220 году, наведя ужас на коренное население и даже на появившихся за век до них тюркских кочевников. Они постепенно наращивали свои удары, пока в 1234 году не скончался князь Иванэ Закарян15, армянский полководец, правивший землями северо-восточной Армении от имени грузинской короны. Через год началось полномасштабное нашествие монголов. Словно смерч, они стерли с лица земли армянские города и селения в равнинной части Арцаха и Утика, наводнив все правобережье Куры, и дошли до Хаченского княжества. В отличие от некоторых других армянских князей, без сопротивления сдавшихся на милость монголам, князь Асан-Джалал Дола увел население в неприступные крепости Авкахахац и Качахакаберд, сам же, укрепившись в родовом замке Хоханаберде (Хаченаберде), наносил ответные удары монголам. Монголы несколько раз пытались взять Хаченаберд, однако крепость была непреступна. В бессильной злобе, монголы взялись за разорение окрестностей.
Как сообщает историк Гандзакеци, во время первого нашествия татар Асан-Джалал «собрал всех жителей своего края в крепости, называемую по-персидски Хоханабердом. И когда татары пришли, чтобы осадить ее, и увидели, что взять эти укрепления невозможно, они стали предлагать ему заключить с ними дружеский мир»16. Согласно условиям мира, хаченский князь сохранял свои владения, но взамен его княжество было обязано ежегодно выплачивать налоги и выставлять хаченское войско в качестве союзников в будущих военных походах монголов. Князь не мог далее безучастно наблюдать за разорением своей страны и принял условия перемирия, тем самым спасая своих подданных от голодной смерти в разоренной стране.
Дабы закрепить условия перемирия, как часто бывало в те времена, князь Асан-Джалал пошел на великую жертву. С болью в сердце он решил выдать свою старшую дочь, красавицу Рузукан, за Бора-Нойина, сына монгольского военачальника Чармагана. Для Рузукан это было настоящей трагедией; изнеженной потомственной аристократке, обладавшей всеми благами, которые были только доступны княжне17, предстояло покинуть родину, роскошь, которая ее окружала, уехать в пыльные далекие степи Азии и жить среди чужого народа с дикими нравами. До наших дней чудом сохранился отрывок из некогда обширной баллады, сложенной об этих событиях. Ниже представлен этот отрывок с тремя действующими лицами – княжной Рузукан, дочерью князя Асана-Джалала, служанкой и пожилой женщиной.
Служанка:
Чего ж сидишь в раздумьях молча?
Встань ты, выйди, узнай о чем молва.
Несчастная, в том лишь судьба твоя,
Чтоб отданной быть татарину18 в жены.
Госпожой должна была ты стать,
Госпожой над госпожами великого князя,
А не стать так беззаконно
Плененной с руками связанными.
Княжна:
Что молвишь ты, бессердечная?
Не понимаю. Скажи все напрямик.
Служанка:
Звезда твоя сорвалась и пропала,
Свет солнца твоего померк!
Горе мне и горе тебе, о лилия,
В полон уведена ты будешь в Татарстан19.
Должна ты будешь позабыть веру светлую свою,
И обратиться в веру Магомета.
Княжна:
Да почернеет твой язык, да иссохнут уста твои!
Что же случилось? Скажи, как есть!
Служанка:
Великий князь отдал тебя
В жены хану татарскому.
Княжна:
О, девы, придите, соберитесь,
Оплакивайте мою пропавшую главу.
Да почернеет день рожденья моего,
Когда на свет явилась я, несчастная!
О, мать моя, восстань же из могилы20
И выслушай скорбь дочери своей!
Моя черная судьба обернулась так,
Чтобы угнать меня в полон в Татарстан.
Суровый рок терзает душу мою,
Да разверзнется земля и заберет меня к себе!
Плачь и стенания не помогли молодой княжне; она должна была подчиниться судьбе. Далее из той же баллады сохранились назидания некой пожилой женщины, адресованные княжне:
Лет шестьдесят служу я при вашем дворе.
Отец и деды твои росли под моей опекой.
Рожденные, вскормленные, ставшие князьями,
Но не видала я доселе такого горя.
Склони же ухо свое к назиданиям моим,
Направь мысль свою ко мне, к старухе.
Куда б ты ни ушла, где бы ни была,
Вере светлой останься верна.
Не забывай народ армянский,
Всегда ты будь ему опорой.
Все время, что будешь в одиночестве,
Будь ты полезной родине своей.
Да будет Бог с тобой, иди ты с миром,
И да хранит Христос душу светлую твою.21
Замужество Рузукан с Бора-Нойином состоялось в 1236. Княжна была увезена в далекие монгольские степи. Отец и дочь пошли на эту великую жертву ради спасения народа – своих подданных. Благодаря этой жертве, монголы соблюдали условия соглашения. Хаченское княжество исправно уплачивало налоги, а армия хаченского князя воевала на стороне монгольского войска. При этом, когда монголы вторглись в западную Армению, сопровождавший их со своим войском Асан-Джалал часто становился посредником между монгольскими захватчиками и местными армянскими князьями и населением, благодаря чему ему удалось спасти от гибели многих соотечественников. Дипломатический гений Асана-Джалала с особой силой проявился во время нашествия монголов на Армянское Королевство в Киликии; благодаря усилиям Асана-Джалала, армянский король Хетум22 добился мира с монголами, и те даже не вошли в Киликию23.
Итак, ценой больших личных жертв и усилий, князю Асану-Джалалу Доле удалось не только уберечь своих подданных от монгольского разорения и плена, но и спасти сотни тысяч соотечественников по всей Армении – вплоть до спасения киликийского Армянского Королевства. Более того, князь использовал перемирие для продолжения светского и церковного строительства. Освящение Гандзасарского собора, которое откладывалось в течение двух лет из-за монгольского вторжения в Армению, наконец-то было совершено в 1240 году в день древнего армянского языческого праздника Вардавар («Горящая роза»), отмечаемого в день преображения Господня. По словам Гандзакеци, церемония освящения происходила в присутствии более семиста гостей – дворян и священников, среди которых были также католикос Нерсес, философ Ванакан Вардапет, князья и епископы со всей Армении24. По приказу князя Асана-Джалала, на внутренней стороне северной стены собора была выгравирована надпись: «Именем Святой Троицы – Отца, и Сына, и Святого Духа – я, слуга божий Джалал Дола, сын Вахтанга, внук Великого Асана, царь Хоханаберда с обширными провинциями, повелел сделать эту надпись. Отец мой перед своей смертью завещал мне и матери моей Хоришах, дочери великого князя Саргиса, построить церковь и кладбище отцов наших в Гандзасаре, [строительство] которого началось в 765 году армянского летоисчисления (1216 г.) с помощью Дарителя Благ, и, когда возвели восточную стену до окон, мать моя, отказавшись от светской жизни, в третий раз отправилась в Иерусалим, где, надев власяницу и проведя многие годы в отшельничестве у врат Храма [Гроба] Господня, ушла в мир иной в День Воскресения Христа и там же была похоронена. Мы же, помня о напастях, подстерегающих нас в жизни, поспешили завершить строительство и закончили его милостью и благословением Всемилосердного Господа (в 1238 году)25».
Князь Асан-Джалал также восстановил множество селений, мирских и церковных построек (среди них монастырь Кечарис в 1248 году), ранее разрушенных монголами.
Однако монгольское иго, как и тюркское, известно в исторических хрониках разных народов своей жестокостью, бесчеловечностью, а также азиатской нечистоплотностью в вопросе соблюдения договоренностей. В 1250 году некий Аргун, старший сын Абака-хана, внук Хулагу, был назначен сборщиком налогов на Кавказе. Он отличался особой жестокостью и коварством, в том числе и в отношении собственных родственников26. В нарушение договоренностей, он резко повысил налоги, взымаемые с Хачена. Бремя налогов стало невыносимым для армянского населения Хаченского княжества. Видя это и пытаясь спасти своих подданных от верного голода, князь Асан-Джалал обратился за помощью к Сартаку (монгольское произношение имени – Сартаг), сыну хана Батыя, правителя Золотой Орды. Сартак был потомком Чингисхана, принявшим христианство, и потому более благожелательно относился к христианским правителям; с князем Асаном-Джалалом у него завязалась дружба. Было решено отправиться в ставку Батыя, дабы сообщить о нарушении договора 1236 года.
В 1251 году посольство князя Асана-Джалала отправилось в Итиль, в столицу Золотой Орды. Как пишет историк Киракос, хан Батый «жил на берегу Каспийского моря и великой реки Алт»27. Предположительно, речь идет о реке Итиль – Волге, где севернее нынешней Астрахани и была расположена ставка Батыя. В пути князя сопровождали Сартак, советник князя и церемониймейстер Хаченского княжеского дома Григор Тха, сын Смбата, а также множество князей и священников, среди которых были князь Дерсум Дерсумян, епископ Дадиванка Григор (внук князя Асана Атеркского), священник Маркос и другие28. Хан Батый принял князя Асана-Джалала с великими почестями, выслушал его и особой грамотой подтвердил его право на владения «вотчины его Джраберд, Акна и Каркар»29, а также удостоил ряда привилегий – как самого князя, так и Гандзасарский монастырь с его владениями.
Однако по возвращении на родину, князь Асан-Джалал обнаружил, что весть о посольстве к хану Батыю еще больше ожесточила Аргуна, который весьма ревностно отнесся к тому, что князь посмел пожаловаться на его бесчинства хану. Аргун, как типичный азиатский деспот, не мог смириться с самой мыслью, что армянский князь переступил через него и вел прямые переговоры с самим ханом Батыем, в результате чего и восстановил свои права. Несмотря на заверения и привилегии хана, Аргун продолжил свои непомерные поборы с Хаченского княжества, и князю Асану-Джалалу Дола не оставалось ничего иного, как пуститься в еще более продолжительное путешествие – в самое сердце Азии, в далекую Монголию, в ставку великого хана в Каракорум.
Путешествие началось в 1255 году. Князь решил взять с собой в путь свою супругу, княгиню Мамкан Бахкскую, и своего единственного сына, княжича Атабека-Иванэ. В пути их вновь сопровождал его монгольский товарищ Сартак. Это было опаснейшее путешествие. Путь пролегал через неведомые земли, где ранее не ступала нога европейца. Из недавних находок на берегу озера Иссык-Куль стало ясно, что в средние века армянские монахи-проповедники дошли до территории современного Киргизстана30. Но Монголия находилась значительно дальше. Князю Асану-Джалалу необходимо было пересечь северный Иран, всю Среднюю Азию, восточный Китай и достичь сердца Азии. Путь пролегал через бескрайние и дикие степи, населенные агрессивными кочевниками, горные хребты Памира и Тянь-Шаня с их воинственными племенами, безводныне пустыни Каракум, Кызылкум, Такла-Макан и Гоби. В те времена, это, пожалуй, была самая опасная часть земли. С другой стороны, на пути также встречались разноязычные оазисы самобытной цивилизации, по которым в свое время пролегал Великий Шелковый Путь, а значит происходил обмен и взаимообогащение культур. Надо отметить, что спустя десять лет тем же путем прошел ставший столь знаменитым в Европе Марко Поло. И хотя путь, пройденный им был несколько длиннее пути Асана-Джалал Дола, последний, надо полагать, все же был одним из первых европейцев и христиан, проникших в сердце Азии31.
Наконец, прибыв в Каракорум в ставку великого хана монголов, Асан Джалал и его семья были с почестями приняты Мангу-ханом. Князь рассказал великому хану о бесчинствах Аргуна. Рассказ был воспринят с пониманием, и Мангу-хан выдал ему грамоту, подтверждающую его княжеские права «на самоправное владение своим княжеством и независимость от иных»32. Сопровождавший Асана-Джалала монгол Сартак также удостоился теплого приема от Мангу-хана и был назначен на место своего отца – правителем Кавказа.
Историки ничего не рассказывают о встрече старшей дочери Рузукан со своей семьей в Каракоруме. Однако, надо полагать, что княгиня Мамкан также присоединилась к мужу в этом опасном путешествии именно с целью увидеться с родной дочерью; ведь в те времена было редким случаем, чтобы женщина пустилась в столь продолжительное и опасное путешествие. Можно только предположить, насколько трогательной была встреча родителей и брата с Рузукан, вынужденной жить среди людей с дикими и непонятными обычаями, и насколько тяжелым было расставание.
Путешествие продлилось целых пять лет – вплоть до 1260 года. К сожалению, последующие события разворачиваются весьма драматично. На обратном пути погибает друг Асана-Джалала правитель Сартак; по возвращении из Каракорума на Кавказ он был отравлен своими же родственниками. Сам Асан-Джалал на обратном пути задерживается в Тебризе и высылает княгиню Мамкан и княжича Атабека-Иванэ в Хачен. Когда же сам Асан-Джалал вернулся в родной Хаченаберд, оказалось, что его супруга княгия Мамкан внезапно скончалась, вероятнее всего от некоей болезни, подхваченной в пути. Чудом сохранилась памятная запись самого князя Асана-Джалала Дола о своем путешествии и о постигшем его впоследствии горе:
«Я, Асан-Джалал Дола, ушел на восток к царю лучников и в сторону рода северного со своими родственниками ради мира церкви. Я и супруга моя Мамкан, и богоданный сын мой Атабек преклонились пред северо-востоком. И я пошел к краю мира, к царю, кои есть Мангу-хан. И по прошествии пяти лет вернулся домой. Также и Мамкан и Атабек вернулись. И они вернулись в свое место, и пока я был в Тебризе, ужасная смерть напала на Мамкан, забрав ее ко Христу. Я же, вернувшись, нашел светлый дом свой полным печальных слез безутешных, потому как она была отрадой и утешением более всех воинов и витязей конных, а также церкви и священников. И вот, [спустя] год 1261 армянского летоисчесления, создали святое Евангелие в прекрасную память боголюбивой госпожи Мамкан в нашем просветительском святом престоле Алуанском при духовном отце Нерсесе, который нынче благоденствуя восседает на святом престоле наисвятейшем. Сим молю вас, святые отцы и читатели, дабы прочли вы памятную молитву полнозвучно. Христос Боже, когда придешь исправлять и изменять вселенную, исправь и восстанови боголюбивую Мамкан и возведи ее средь избранных твоих, благоречием сотворенных твоих, и молениями святых богорожденных и всех святых твоих, и озари ее святыми твоими…»33
Насколько сильной была любовь скорбящего по своей супруге мужа, настолько тяжела была боль утраты. Но безжалостный рок продолжал наносить новые удары. Не выдержав все более невыносимого гнета, в 1260 году царь Грузии Давид VII Улу восстал против монголов и, бросив свою семью в Тбилиси, со старшим сыном Георгием убежал вглубь Абхазии. Очаги восстания вспыхивали на территории Грузии, Осетии и Армении. Восстал также князь Асан-Джалал, доведенный до отчаяния продолжавшимися поборами Аргуна. Один из отрядов восставших напал на войско Аргуна. Разъ-яренный Аргун захватил грузинскую царицу Гонцу с дочерью Хошак, сына амирспасалара Закаре Закаряна – спарапета Шахиншаха, а также самого князя Асана-Джалала. Некоторым из арестованных впоследствии удалось ценой больших денежных взносов освободиться от тирана Аргуна. Несмотря на убийство своей жены и дочери, грузинский царь Давид позже заключил мир с монголами и вернулся в Тбилиси. Однако с князя Асана-Джалала Аргун потребовал непомерную цену за освобождение, отречение от христианства и принятие ислама.
Отказ князя Асана-Джалала от христианства имел был катастрофические последствия для хаченского армянства. Дело в том, что в те давние времена национальность человека в первую очередь определялась религией. Если бы князь отказался от христианства и принял ислам, он бы стал курдом, персом, тюрком – кем угодно, но не армянином. Более того, из истории известно множество случаев, когда вслед за отречением от веры правителя, за ним следовали и его подданные. Целые провинции исторической Армении и Грузии исламизировались за считанные месяцы только из-за того, что их правители – чаще вынужденно – переходили в ислам. Князь Асан-Джалал прекрасно понимал последствия такого шага. Хачен, весь Арцах мог исламизироваться только вследствие его перехода в магометанство. И, разумеется, он не пошел на такой предательский шаг. Он отказал Аргуну.
Получив отказ, Аргун, вконец взъяренный непокорностью князя, в кандалах перевез его в Казвин34. Узнав об аресте отца, Рузукан попыталась спаси его. Она обратилась с просьбой о помощи к старшей жене Хулагу – к Догуз-хатун, которая была христианкой по вере.
Узнав о попытках дочери Асана-Джалала спасти отца, Аргун поспешил убить князя. Он приказал палачу жестокими побоями и изуверствами переломать конечности князя35. Так в 1261 году мученической смертью, но не изменив родному армянскому народу и вере, скончался князь Асан-Джалал Дола.
Варвар Аргун запретил хоронить тело князя; останки его были выброшены за стены тюрьмы. Однако здесь начинаются настоящие чудеса. По свидетельству историков Киракоса и Вардана, некий перс в Казвине увидел сошедший на останки князя Асана-Джалала Дола Божественный свет и, уверовав в его святость, приказал своим людям собрать его останки и спрятать их на дне высохшего колодца. По свидетельству Киракоса, собиравшие и перевозившие останки князя также видели этот свет; он сопровождал останки и во время их перемещения36.
Весть о том, что останки отца сохранились, дошла до князя Иванэ-Атабека I, единственного сына Асана-Джалал Дола, унаследовавшего власть над Хаченским княжеством после кончины отца. Сын поспешил забрать останки отца. Посланные им люди, перевозившие останки князя в Хачен, также подтвердили, что по дороге на родину они были свидетелями света, нисходившего на останки37.
Асан-Джалал был похоронен в родовой усыпальнице, в гавите Гандзасарского монастыря. Могильная плита Асана Джалала, сделанная из белого мрамора, расположена прямо перед входом в главный зал соборной церкви.
Плиту украшают три резных символа – два по краям, один посредине. На последнем изображена шестиконечная звезда со знаком вечности – круглой свастикой. В обрамлении использован геральдический символ лилий (fleur de lys), распространенный в родовой геральдике европейских аристократических родов. Два других символа представляют колесо вечности, известное из буддизма времен царя Ашоки, и армянский языческий символ солнца, традиционно имевший более широкое значение – свет, жизнь, Бог. Эти три солярных знака символизируют три звезды пояса Ориона, который у армян известен как созвездие Айка. Вспомним, что согласно традиционной генеалогии, род Арранянов-Вахтангянов вел свое происхождение от Айка Наапета – патриарха армян.
На могильной плите выгравировано: «Здесь покоится Великий Джалал. Вспоминайте его в своих молитвах. В год 1431»38. Когда автор этих строк посетил Гандзасарский монастырь, он видел, как неблагодарные потомки и равнодушные туристы ступают прямо по могильной плите, которая никак не обнесена и не защищена от обывательского бескультурия и неуважения к усопшему.
* * *
Такова история великого князя Асана-Джалала I Дола, правителя Хаченского княжества. В ней удивительным образом переплетены патриотизм и забота о Родине и нации, любовь – супружеская и родительская, самоотверженность, героизм, свободолюбие, верность вере предков, стойкость духа, величие и трагедия – все то, что так характерно для армянской истории в целом. Это история Армении, сжатая в одну необыкновенную судьбу человека39.
Когда я рассказал эту историю одной своей русской православной знакомой, она, расчувствовавшись спросила: «Он был канонизирован вашей церковью?» Мой отрицательный ответ весьма удивил ее: «Почему нет?» В действительности я не знаю причин, по которой Армянская Апостольская Церковь, всячески подчеркивающая свою особую роль в национальной истории армянского народа, за все эти века так и не канонизировала князя Асана-Джалала Дола; и это при том, что сам историк Киракос Гандзакеци, описавший фрагменты жизни князя, не раз называет его «святым» и «праведным», сравнивая его гибель со смертью других святых мучеников40. Среди святых нашей церкви есть множество неармян, канонизированных Эчмиадзином, хотя они не имели прямого отношения к истории и судьбам армянского народа. А один из величайших наших соотечественников, будучи по свидетельству историков «мудрым» и «боголюбивым мужем», подаривший армянской архитектуре такую жемчижину, каковой является Гандзасар, ценой своей жизни защищавший армянский и христианский облик Арцаха, ревностный верующий, погибший мученической смертью, но не изменивший своей христианской вере, князь Асан-Джалал так и не удостоился должного внимания и канонизации со стороны ААЦ. Ведь само чудо, о котором сообщают Киракос и Вардан – свет нисходивший в Казвине на останки Асана-Джалала – уже говорит о том, что князь был отмечен самим Творцом.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. Мовсес Каланкатуаци. История Страны Алуанк. Глава XV. Ереван, Матенадаран, 1984.; Киракос Гандзакеци. История Армении. Глава 10. Москва, Наука, 1976; Улубабян, Баграт. Княжество Хачена в X–XVI вв. Ереван, Издательство АН Армянской ССР, 1975. с. 55-56, 82-85. (на арм.)
2 Мовсес Хоренаци. История Армении. Ереван, Айастан, 1990. с. 64.
3 В трудах арабских историков Ал-Макдиси (X в.), Мас’уди (IX—X вв.) и Абу-ль-Фарадж (XIII в.) в арабской искаженной передаче имени – Сахл ибн Сунбат ал-Армани, то есть Сахл сын Сунбата из Армении.
4 В описываемый исторический период армянские князья, равно как и простые люди, часто называли своих детей арабскими или персидскими именами. Несмотря на это, носители этих имен оставались армянами по национальности и ревностными христианами по вере.
5 Киракос Гандзакеци. История Армении. Москва, Наука, 1976. с. 220.
6 Улубабян, Баграт. Княжество Хачена в X–XVI вв. Ереван, Издательство АН Армянской ССР, 1975. с. 55-56, 82-85. с. 211-216. (на арм.)
7 Бахк – провинция, царство в пределах Сюника.
8 Атабек – придворный титул в Грузинском царстве, соответствовавший регенту.
9 Hewsen, Robert H. Armenia: A Historical Atlas. Chicago, University of Chicago Press, 2001, Ref: Kingdom of Ktish-Baghk, с. 120
10 Киракос Гандзакеци. История Армении. Москва, Наука, 1976. с. 170-171.
11 Согласно сообщениям Каланкатуаци, в 5-ом веке царь Вачаган Благочестивый разделил эти останки, изначально хранившиеся в церкви Амараса, между Арцахом и Утиком – двумя провинциями Армении, тогда входившими в состав восточно-армянского царства Алуанк (Кавказская Албания). Мощи Григориса были захоронены в старой церкви Гандзасара.
12 Слово «франг» в переводе с армянского могло означать «католик» или «француз».
13 Согласно данным, Саладин (Салах ад-Дин) был «человеком армянского происхождения», который «родился в Тикрите на Тигре». См. Айзек Азимов. «Ближний Восток. История десяти тысячелетий». Москва, Центрполиграф, 2006. с. 292. См. также: В. Ф. Минорский, The Prehistory of Saladin, Studies in Caucasian History, Изд. Кембриджского университета, 1957, с. 124-132; и Bahв’ al-Dоn. Жизнь Саладина (2002), с. 17.
14 Айзек Азимов. Ближний Восток. История десяти тысячелетий. Москва, Центрполиграф, 2006. с. 293-295.
15 Род Закарянов известен в Грузии как Мхаргрдзели – «Долгорукие».
16 Киракос Гандзакеци. История Армении, Москва, Наука, 1976, с. 171.
17 До сих пор в окрестностях Ванка-Гандзасара сохранились летний дворец Рузукан и ее крепость. См: Шаген Мкртчян. Историко-архитектурные памятники Нагорного Карабаха. Ереван, Айастан, 1988, с. 21 и 29.
18 В исторической литературе и в сознании народа монголы отождествлялись с тюрками-сельджуками (называемыми татарами), совершившими аналогичные варварские набеги на регион за век до монголов.
19 Под Татарстаном подразумевались центрально-азиатские степи вплоть до Монголии. См. также ссылку 18.
20 Скорее всего, речь идет не о матери, а о бабушке княжны Рузукан,– княгине Хоришах, скончавшейся ко времени замужества своей внучки и похороненной в Иерусалиме. В армянском языке бабушку часто называли «мец майр», т.е. «старшая мать».
21 Оригинал армянского текста см. у Лео. Собрание Сочинений, т. 3 с. 462-463
22 Королевский дом Киликийской Армении вел свое происхождение от армянской аристократии Утика и Гардмана, то есть корнями уходил в тот же армянский великокняжеский род Арраншахиков, от которых вели свое происхождение Вахтангяны, князья Арцаха-Хачена. Возможно, это дальнее кровное родство сыграло ключевую роль в установлении особых тесных связей между князем Асаном-Джалалом и королем Хетумом.
23 Текст договора, заключенного между Армянским Королевством Киликии и монгольским ханом сохранился в труде Хетума Патмича «Histoire des pais Orientaux».
24 Киракос Гандзакеци. История Армении. Москва, Наука, 1976. с 171.
25 Текст передан по: Епископ Макар Бархударянц. Арцах. Баку, 1885, Гандзасарский Монастырь, стр. 111.
26 Известно, что в борьбе за престол Аргун убил родного дядю.
27 Киракос, ст. 356 (по арм. изданию).
28 Киракос Гандзакеци. История Армении, Москва, Наука, 1976, с. 219. Улубабян, Баграт. Княжество Хачена в X-XVI веках. Ереван, Издательство АН Армянской ССР, 1975. с 196-205.
29 Киракос, ст. 359 (по арм. изданию).
30 На Каталонской карте мира, составленной в 1375 году, на северном берегу озера Иссык-Куль имеется надпись: «Место, называемое Иссык-Куль. В этом месте монастырь братьев армянских, где пребывает тело святого Матфея, Апостола и Евангелиста». См. также статью «На Иссык-Куле обнаружен армянский монастырь» в газете «Ноев Ковчег» № 09 (91) Сентябрь 2005 года.
31 Правда, справедливости ради надо также признать, что Марко Поло оказался предусмотрительнее Асана-Джалал Дола и вел дневник своего путешетсвия. Так что в том, что Европа так не узнала и не оценила по достоинству путешествие Асана-Джалал, есть вина и самого князя, не оставившего подробных сообщений о своем путешествии.
32 Киракос, ст. 373 (по арм. изданию).
33 Матенадаран. Рукопись 387, ст. 8б, 9а.
34 Город в северо-западном Иране.
35 Киракос, ст. 391 (по арм. изданию). Вардан Вардапет, ст. 152. Мхитар Айриванеци, ст. 68.
36 Киракос, ст. 392 (по арм. изданию).
37 Киракос Гандзакеци. История Армении, Москва, Наука, 1976, с. 234-235.
38 Буквально написано 880 – год создания надгробной надписи или же перезахоронения. Известно, что князь Асан-Джалал скончался в 1261 году, и если учесть разницу армянского церковного с григорианским календарем в 551 год, то надпись должна была гласить ?? (710, т.е. 1261 – 551).
39 Значение князя Асана-Джалала I Дола в истории Армении значительно шире, чем приведенный биографический очерк. Княжеский род Асан-Джалалянов, прямых потомков Асана-Джалала, со временем сосредоточил в своих руках политическую и духовную власть в Арцахе, сохранив за собой меликство Хачена, а также гандзасарский престол Алуанской епархии Армянской Апостольской церкви. Мелики и католикосы Асан-Джалаляны продолжали руководить освободительным движением арцах-ского армянства вплоть до вхождения Арцаха в состав Российской Империи. Кроме того, присоединение Арцаха к России и сохранение традиционного армянского облика края также стало возможным благодаря военно-политической деятельности князя Вани (Иванэ) Атабекяна, предки которого происходили от князя Атабека III Асан-Джалаляна (см. В. Потто. Первые добровольцы Карабаха. Тифлис, 1902 г. – переиздано: В.А. Потто, Москва, Интер-Весы, 1993 г.).
40 Киракос Гандзакеци. История Армении. Москва, Наука, 1976, с. 235.
